— Что ж, все понятно. — Я внимательно посмотрела на Павла. Опять о чем-то умолчал? — Вот только кому из них стало известно, что ты все-таки жив? — А вот за это мне следует благодарить свою собственную глупость! — сделал Павел многообещающее заявление. — И еще жадность. — Ты все-таки попытался выйти на покупателей компромата? Или сведений о предприятии Хапурова? — Мне не терпелось поскорее узнать, что же за всем этим кроется. — Вот именно. Как раз на покупателей я и попытался выйти. Только не сведений, а собственных, так сказать, материальных активов. — Ты фамильные драгоценности начал распродавать? — Не совсем, но что-то вроде того, — улыбнулся Павел. — Я ведь одно время увлекался изучением и коллекционированием редких знаков отличия, то бишь фалеристикой. Собрал неплохую коллекцию. Как ты понимаешь, для этого нужно общаться с множеством коллекционеров, иначе интересной коллекции не составить. Все сколько-нибудь стоящие экземпляры находятся на руках у знатоков. За редкую медаль они готовы заплатить любые деньги, а вот расстаться со своим раритетом, опять-таки, ни за какие деньги не согласятся. Только обмен, причем на еще большую редкость. — И ты, что называется, «высунулся», чтобы совершить такой обмен? — предположила я самое худшее. Павел печально покивал: — Только я совершил даже большую глупость, чем ты думаешь. — И какую же? Павел некоторое время молчал с непроницаемым выражением на лице. Так что мне оставалось лишь гадать о размерах глупости, которую, по его же собственным словам, совершил Павел. Равно как и о том, в чем она, собственно, заключалась. — Ты что-нибудь слышала о латиноамериканской войне в начале сороковых? — этот весьма неожиданный вопрос застал меня врасплох. — Хочешь сказать, ты и там засветился? — Я огрызнулась довольно нелепо, если не сказать глупо. Но очень уж достали меня все эти загадочные заявления. — Засветился, да еще как, — Павел, похоже, не спешил вносить ясность в свои рассуждения. — Что, продавал врагам секретные сведения? — окончательно обозлилась я. — А твои сообщнички-мексиканцы тебя сдали с потрохами? — Мексиканцы здесь ни причем, — преспокойно ответствовал Павел. — Конфликт из-за спорных территорий разгорелся между Перу и Эквадором. — Ну просто гора с плеч! — выдохнула я с притворным облегчением, которого, разумеется, не чувствовала. Час от часу не легче! Теперь мне предстоит экскурс в историю. — Ты понимаешь, все дело в медали, которая и появилась благодаря той самой войне. — Павел упорно не замечал моего недовольства. — Что за медаль? — Маленькая невзрачная медалька из латуни, посвященная защитникам Пуэрто-Боливара, города в Эквадоре, подвергшегося танковой атаке. Особого значения этому событию никто не придавал, но вот благодаря ограниченному выпуску, эта медаль вызвала недюжинный интерес у наиболее искушенных, я бы даже сказал, фанатичных коллекционеров. Я и сам стал счастливым обладателем одного ее экземпляра. Даже не спрашивай, чего мне это стоило. Теперь и сам не могу поверить, что когда-то был таким одержимым. А знаешь, что самое страшное? — Павел неожиданно развернулся в мою сторону и уставился мне прямо в глаза немигающим взглядом. — Что? — я внутренне похолодела. — То, что знающим людям известно, что во всей Европе эта медалька может быть только у меня. Вернее даже, во всем Восточном полушарии. Остальные владельцы аналогичных раритетов проживают за океаном. В комнате воцарилась тишина. Но это была не настоящая тишина, дарующая покой и отдохновение. Нет, это была жуткая безмолвная прелюдия к финальному сокрушительному аккорду. Так и случилось. — И именно эта медаль оказалась единственной из всей коллекции, которая заинтересовала покупателей, — завершил Павел. — И скольких покупателей она заинтересовала? — уточнила я. — Пятерых, — отозвался Павел. — Инкогнито, разумеется. Пока я ни с одним из них не контактировал, но уверен, что… Тут Павел оборвал самого себя на полуслове и досадливо покачал головой: — Эх, если бы не этот прокол, загорал бы я сейчас с женой на Средиземном море. И что мне стукнуло ее продавать! — А действительно, что тебе стукнуло? — не упустила я случая подразнить Павла. — Да все жадность моя непутевая! — воскликнул тот. — Коллекция у меня образовалась очень солидная, можно сказать, уникальная. Собирательство мне надоело, решил пополнить таким способом банковский счет, в бизнесе кое-какие прорехи образовались. Ну и… Я вспомнила его же собственные слова о потере былой хватки. И ведь действительно: если уж рыльце в пушку, ну и сиди себе тише воды ниже травы. Живи спокойно, не высовывайся. Так нет же! Эх, Павел, Павел! И это после стольких удачных совпадений, и так облажаться! — Ладно, чего уж теперь, — ответила я вслух самой себе, и Павел удивленно на меня покосился. Я обернулась к нему: — А как ты общаешься с потенциальными покупателями? У них есть твой телефон или электронная почта? — Нет, конечно! — Павел энергично покачал головой. — Что ты! На первых порах все общение — исключительно инкогнито. На специализированном сайте, с предоставлением минимума информации или вовсе без оной. Указываются только сведения о самой коллекции. Ну, Жень, ты меня удивляешь! Это же элементарные вещи! Элементарные вещи — это оборвать все нити, связывавшие тебя с прежней жизнью. Раз уж решил начать новую. Мысленно я дала полную волю своей язвительной натуре. Да и вслух не стала особо церемониться: — И помогла вам вся эта сверхсекретность, синьор Инкогнито? Конечно, всего-то парочка неудавшихся взрывов, и все благодаря вашему умению тщательно шифроваться. — Ты тоже считаешь, что меня вычислили благодаря этому сайту? — Павел пропустил мимо ушей мой саркастический тон, сосредоточившись исключительно на смысле сказанного. По всему было видно, что ему сейчас не до смеха. Я собралась было ответить, но он тут же досадливо отмахнулся: — Да сам знаю, что облажался! Да еще как! Не было ведь ничего этого, пока я не высунулся с эквадорской медалькой. Как раз после этого все и началось. А ведь целых четыре года все было тихо, эх!.. — Значит, так, — веско начала я, для пущей убедительности уперев руки в бока. — Ты даешь мне координаты всех коллекционеров, или каналы, по которым происходит ваше общение, и я начинаю вести переговоры от твоего имени. Другого выхода нет. Во всяком случае, я его не вижу. Павел усмехнулся: — Кто-то из этой пятерки и есть наш неугомонный мститель, — насмешливо заявил он. — Мститель? — удивленно переспросила я. — Ну, или шантажист, называй как хочешь, — недовольно поморщился Павел. — Думаешь, тебе удастся его переиграть? И он прямо так и скажет: «Привет, это я устроил парочку покушений! Понравилось? Подождите, третье уже не за горами!» Павел мрачно уставился на меня, тяжело дыша. — Пойми ты наконец, из этой ситуации он уже выжал все, что ему было нужно. Понял, что я жив, разузнал, где я теперь обретаюсь и чем занимаюсь. И теперь следует за мной по пятам. Я задумалась. В словах Павла определенно был резон. Но ведь надо же было с чего-то начинать! — Даже если это так, — спокойно возразила я, — нам все равно следует поработать в этом направлении. Ведь коллекционеры, не имеющие отношения к твоему преследованию, наверняка откликнутся. Так мы и выведем их из круга подозреваемых. Иметь с нами дело может отказаться именно тот таинственный пятый фалерист и как раз потому, что покупка медали его не интересует. Как ты и сам совершенно точно подметил. Но ведь велика вероятность, что ты сможешь вычислить его сам? Павел с сомнением покачал головой. — Не густо, — со вздохом отозвался он. — Но ты права, это все, что мы пока можем предпринять. — Тогда не будем терять времени, — подхватила я. — Покажи мне этот сайт, а заодно введи в курс дела, чтобы я могла вести переговоры от твоего имени. — Будет лучше, если ты сразу дашь понять, что ты мое доверенное лицо, — возразил Павел, вставая и направляясь к ноутбуку. — Коллекционеры — люди осторожные. Если возникнут какие-то разночтения, они сразу почувствуют подвох и вообще обрубят все контакты. — Хорошо, — не стала я спорить со знающим человеком. — Тогда настрой для меня всю эту замысловатую систему, а за мной дело не станет. С того самого момента, как я погрузилась в изучение сайта фалеристов, меня не переставала подтачивать мысль о том, как, собственно, следует поступить с Габриэллой. Признаюсь, я едва не поддалась искушению последовать предложению Павла и отослать молодую женщину в Европу, к ее сестре и сыновьям. В пользу этого решения было уже то, что снимался вопрос обо всех тех бытовых неудобствах, которые так напрягали не только Павла, но и меня. Не надо будет думать, куда в очередной раз выйти на прогулку или на обед с минимальным риском быть взорванными или захваченными этим неугомонным безумцем. К тому же сама Габриэлла уже не раз недвусмысленно высказывалась на тему, что здешняя экзотика ей надоела и что ей хочется вернуться домой, в свою привычную жизнь. Но все же я понимала, что это очень рискованно. Шантажист и правда может этим воспользоваться и попытаться захватить членов семьи Павла, тем самым вынудив выйти из укрытия и пойти на поводу его требований. Вот только знать бы еще, что это за требования. Пока шантажист никаких заявлений не делал, что давало мне повод предположить самое худшее. Все, что требуется от Павла, — это как можно скорее умереть. В этом случае сама идея каких-либо переговоров становится бессмысленной, да и определение «шантажист» никоим образом не подходит к нашему неведомому заклятому другу. К счастью, нынешним вечером Габриэлла решила быть паинькой, подыскав себе всепоглощающее занятие. Синьора Контадино настолько вдохновилась лесным пейзажем, которым мы наслаждались во время нашей утренней прогулки, что решила воспроизвести его на память и сделать несколько набросков в карандаше, а затем и акриловыми красками. Чтобы не отвлекаться от своих творений, она милостиво согласилась поужинать дома. Павел с облегчением выдохнул, да и я тоже. Во всяком случае, на один вечер покой нам был гарантирован. Я принялась изучать сведения о заинтересованных собирателях редких знаков отличий. Хотя «изучать» было громко сказано. Все они спрятались за обтекаемыми безликими аватарками. Причем безликими в прямом смысле слова. Что ж, начнем с первого по списку. Я постучалась в личку коллекционера, обозначившего себя ником Серден_2. На аватарке скромно разместились силуэты двух небольших пальм. Я расценила это как добрый знак, ведь страна происхождения медали имела к пальмам непосредственное отношение. Ответ пришел незамедлительно, причем с уточнением. Серден сразу же поинтересовался, не раздумал ли мой клиент расстаться со своим раритетом. Не дав мне времени ответить, он тотчас же уточнил, что готов предложить самые выгодные условия. Причем полнота их выполнения будет зависеть от того, насколько быстро вожделенная медаль окажется в его коллекции. Надбавка за срочность, вот так-то! В ответ я сообщила, что готова встретиться, и осведомилась, где и когда мы сможем лично обсудить условия сделки. Серден незамедлительно сообщил, что мой клиент должен быть в курсе, что встреча может произойти только на территории самого коллекционера. Далее последовал расплывчатый намек на некую его особенность, о которой, дескать, хорошо осведомлен сам Павел (Кратер, как невесть почему вздумалось именоваться в данном сообществе моему клиенту). Я незамедлительно отписалась Сердену, что вынуждена ненадолго прервать нашу переписку, пообещав связаться с ним позже. Естественно, я тотчас направилась к Павлу за разъяснениями. — А, Серден, — с улыбкой отозвался Павел, едва я упомянула, о ком идет речь. — Милейший старичок и завзятый коллекционер. А встретиться с ним действительно не так-то легко. — Почему? — Видишь ли, он, к сожалению, инвалид, — пояснил Павел, — и последние десять лет проживает в частном пансионе где-то в Ставрополье. Уверяет, что только тамошний климат ему и подходит. Все это время он ни разу не покидал территории пансиона. — Но ты с ним встречался? — уточнила я. — Да, пару раз случалось. Ему уже за девяносто, представляешь? Один как перст. Похоже, весь смысл жизни для него сосредоточен теперь в этой коллекции. Может, они друг друга взаимно подпитывают. Он дарит ей все новые экземпляры, а она ему взамен продлевает годы. Выслушав эту замысловатую характеристику, я испытала болезненный укол совести. Не обладая чересчур развитым воображением, я все же представила, как одинокий старичок где-то в небольшом южном городке ждет, что его коллекция пополнится новым экземпляром. Почему-то жаль было разочаровывать Сердена, хоть я и в глаза его ни разу не видела, да и вообще несколько минут назад не подозревала о его существовании. Мы с Павлом пришли к выводу, что Серден не тот коллекционер, которого мы ищем, и я продолжила общение в группе. Я перешла к диалогу с неким Сюзереном. Претенциозный ник не сулил ничего хорошего, у меня появилось стойкое ощущение, что и здесь будет нечем поживиться. В плане расследования, разумеется. Сюзерен и не думал шифроваться. Моему взору предстали многочисленные фотографии симпатичного улыбчивого юноши лет девятнадцати. На нескольких снимках он был с девушкой. «Клевая штуковина!» — заявил он в ответ на мой запрос. Далее он предложил мне обменять эквадорскую медаль на пару других раритетов, чьи фото незамедлительно выложил. Я сообщила, что подумаю, и завершила переписку с Сюзереном. Еще один кандидат в киллеры незамедлительно был отсеян. М-да, старый да малый… Будем продолжать поиски.