– Вот как? Ну что ж… – до него наконец дошел смысл ее слов. – Сирс и Рики дали вам работу? – Да. Мне кажется, они знавали мою тетю. Может, и вы тоже? Ее звали Ева Галли. – О боже, – охнул Льюис и испугал Джима Харди, сразу выпустившего его руку. Льюис метнулся внутрь бара, потом, опомнившись, устремился к выходу. – Симпатяга, похоже, наложил в штаны, – сказал Джим. – О, простите, леди. То бишь мисс Мостин. 6 Обвинение Клуба Фантазеров Откидная крыша «моргана» скрипела, холод врывался в салон – Льюис мчался к дому Джона на максимально возможной скорости. Он не знал, что ждет его там: может, последнее заседание Клуба Фантазеров, Рики и Сирс жутко рационально беседуют у открытого гроба. А может, Рики и Сирса тоже нет в живых – три облаченных в черные саваны тела лежат в спальне верхнего этажа, как в том сне… «Пока еще нет», – подсказал рассудок. Он подъехал к дому на Монтгомери-стрит и вышел из машины. Ветер завернул полы пиджака: он только сейчас заметил, что, как и Нед Роулз, был без пальто. Льюис в отчаянии взглянул на темные окна и подумал, что Милли, по крайней мере, должна быть дома. Он протрусил по дорожке к двери и надавил на кнопку – в доме далеко и слабо ответил звонок. Тут же, чуть ниже, была кнопка звонка для пациентов Джона, Льюис нажал и на нее и услышал трезвон сразу за дверью. Стоя на холоде, он уже начал дрожать, на лице блестела холодная влага. Сначала он решил, что это снег, потом понял, что опять плачет. Слезы словно леденели на щеках. Льюис тщетно постучал в дверь, развернулся, бросил взгляд на другую сторону улицы и увидел старый дом Евы Галли. И ему стало невыносимо холодно. Ему показалось, он видит, как она, такая очаровательно юная, мелькнула в окне первого этажа. На мгновение его зрение вновь обрело ту необычайную ясность, что поразила его сегодня утром, и он почувствовал, что замерзает уже изнутри, а потом увидел, как в том доме открылась дверь и к нему направляется мужчина. Льюис вытер лицо ладонью. Мужчина явно хотел заговорить с ним. Как только он приблизился, Льюис узнал Фредди Робинсона, страхового агента. Он тоже был завсегдатаем «Хемфрис Плэйс». – Льюис? – крикнул он. – Льюис Бенедикт? Эй, рад видеть вас! Льюису показалось, что он снова в баре, и ему захотелось немедленно уйти. – Да, это я, – откликнулся он. – Вот так так! Старый доктор Джеффри – какая жалость, а? Я узнал сегодня днем. Он ведь был вашим приятелем, да? – Робинсон подошел достаточно близко для рукопожатия, и ладони Льюиса не удалось избежать его холодных пальцев. – Чертовски неприятное известие, а? Я б сказал, настоящая трагедия! – Он все тряс его руку. – Я вот что вам скажу. Старый доктор Джеффри был себе на уме, но я любил его. Честно. Когда он пригласил меня на ту вечеринку в честь актрисы, я просто обалдел. И, бог мой, что за вечеринка была! Никогда не забуду! Знатная вечеринка. – Он, наверное, заметил, как Льюис напрягся, потому что добавил: – Кроме концовки, разумеется. Льюис смотрел себе под ноги, не собираясь отвечать на его пошлости, и Фредди Робинсон сломал тишину: – Что-то вид у вас траурный. И негоже вам тут на морозе стоять – может, зайдем ко мне, выпьем? Рассказали бы что-нибудь о жизни, посплетничали, я бы проверил ваше положение на предмет страхования – так, для проформы только, все равно дома сейчас никого… Как и Джим Харди в баре, он ухватил Льюиса за руку, и Льюис, сам взволнованный и несчастный, все же почувствовал отчаянье и одиночество этого человека. Если бы Робинсон надел на него наручники и силой потащил к себе – тогда бы он согласился. Льюис чувствовал, что, если ему позволить, Робинсон прилипнет к нему и уже не отвяжется. – Боюсь, не получится, – сказал он мягко, не показывая, что почувствовал тоску и глубину нужды в просьбе Робинсона. – Мне надо кое с кем повидаться. – То есть с Сирсом Джеймсом и Рики Готорном, да? – сказал, уже сдаваясь, Робинсон. Он отпустил руку Льюиса. – Черт возьми, вы такие классные мужики, в смысле, я просто восхищаюсь вами, этим вашим клубом и вообще… – Господи, пожалуйста, только не восхищайтесь нами, – обронил Льюис, уже идя к машине. – Кто-то прихлопывает нас, как мух. Пробормотав это совершенно непроизвольно, просто чтобы отвязаться от Фредди, Льюис через пять минут уже не помнил этих слов. Он поехал через девять кварталов сразу к Рики, потому что было бы невероятным, чтобы Милли забрал к себе Сирс, и, когда оказался на месте, понял, что угадал. Старый «бьюик» Рики стоял на подъездной дорожке. – Ты уже знаешь… – сказал Рики, открыв ему дверь. – Хорошо, что ты приехал. – Нос Рики покраснел, наверное от слез, подумал Льюис, но потом заметил, что у того насморк. – Да, Хардести и Нед Роулз мне все рассказали. А кто вам сообщил? – Хардести позвонил в офис. – Они вошли в гостиную, и Льюис увидел Сирса, сидевшего в кресле и нахмурившегося при упоминании о шерифе. Вошла Стелла, ахнула и подбежала к нему, чтобы обнять. – Мне так жаль, Льюис, – сказала она. – Такое несчастье! – Это невозможно… – проговорил Льюис. – Хорошо бы… Однако именно Джона сегодня днем привезли в окружной морг, – пробасил Сирс. – Нет ничего невозможного… Мы все сейчас так издерганы. Может, завтра с моста упаду я. – Стелла еще раз сжала Льюиса в объятиях, отошла и села рядом с Рики на диван. Итальянский кофейный столик перед ним казался осколком зимнего катка. – Тебе необходимо выпить кофе, – сказала Стелла, вглядевшись в Льюиса повнимательней, и оправилась на кухню. – Тебе может показаться странным, – не раздражаясь, что его прервали, продолжил Сирс, – то, что нам, троим взрослым мужчинам, следует держаться вместе, чтобы как-то согреть наши души, однако мы все тут. Стелла вернулась с кофе для всех, и бессвязный разговор ненадолго прекратился. – Мы пытались найти тебя, – сказал Рики. – Я выезжал покататься. – А ведь это была идея Джона написать молодому Вандерлею, – сказал чуть погодя Рики. – Кому написать? – не понимая, спросила Стелла. Сирс и Рики объяснили. – Ну, знаете, это, по-моему, самая большая нелепость, о которой я когда-либо слышала, – сказала она. – Это все равно как если бы вы зашились с работой и попросили бы кого-то постороннего разрешить ваши проблемы. От Джона я такого не ожидала. – Он, похоже, эксперт в подобных делах, Стелла, – заметил недовольно Сирс. – Насколько я понял, самоубийство Джона только доказывает, что мы сейчас нуждаемся в молодом Вандерлее больше, чем когда-либо. – Ну и когда он приезжает? – Не знаю, – признался Сирс. Он выглядел взъерошенным, как старый жирный индюк в конце зимы. – Если вы меня спросите, что вам следует сделать, так я скажу: прекратите эти свои заседания Клуба Фантазеров, – заявила Стелла. – Они губительны. Рики сегодня проснулся с воплем, вы все трое уже сами похожи на призраков. Сирс оставался бесстрастным: – Двое из нас видели тело Джона. От одного этого будешь выглядеть соответствующе. – А как… – начал было Льюис и замолчал. Как он выглядел? Что за глупый вопрос. – Как – что? – спросил Сирс. – Как вы умудрились нанять на работу секретаршей племянницу Евы Галли? – Она искала работу, – сказал Сирс. – Ева Галли? – спросила Стелла. – Эта та богачка, что когда-то очень давно приехала сюда? Я ее плохо знала – она была намного старше. Она, кажется, собиралась здесь за кого-то замуж? А потом вроде внезапно уехала из города? – Она собиралась замуж за Стрингера Дэдама, – нетерпеливо проговорил Сирс. – Точно, Стрингер Дэдам, – вспомнила Стелла. – О, он был таким красавчиком! С ним произошло какое-то несчастье на его ферме. – Ему отрезало обе руки молотилкой, – сказал Рики. – Фу! Что за разговор! Небось, как одно из ваших заседаний. Все трое мужчин думали как раз об этом. – А кто тебе рассказал о мисс Мостин? – спросил Сирс. – Миссис Куаст такая сплетница… – Нет, я ее саму встретил. Они с Джимом Харди были в «Хемфрис Плэйс». Она представилась мне. Разговор снова угас. Сирс спросил Стеллу, есть ли в доме бренди, и она, сказав, что принесет всем выпить, опять удалилась на кухню. Сирс сердито одернул пиджак, пытаясь поудобней устроиться в кресле из кожи и металла. – Прошлой ночью ты отвозил Джона домой. Ничего не заметил в нем необычного? Льюис покачал головой: – Мы почти не говорили. Он сказал, что твоя история была хороша. – Он что-нибудь еще говорил? – Сказал, что холодно. – Уффф.