Спасти их всех я не могла. Никого не могла, ни одного. Им не повезло попасть к представителям верхушки, как мне или даже тем двоим из дома Ириса Яжера. Возможно, среди них даже мои родители. Или жена продавца из магазинчика в конце улицы в моём гетто, которую я помню. Или тот парень, которого забрали в «Источник» в тот же день, что и меня. Хотели бы они этого? Пошли бы добровольно? Нет. Я не могла им помочь. Никому. Ни одному из них. Но я могла попытаться их освободить. Избавить от этой ужасной участи. Я прошла вдоль панели и нашла линию панелей с надписями «Сектор 1», «Сектор 2», «Сектор 3» и так далее. И рядом с каждой была красная кнопка с надписью. Я знала, что это название химического элемента – кислорода. Я не могла их спасти. Но на их месте я бы хотела, чтобы меня так же освободили. Я потянулась к панели и прикоснулась пальцем к одной из кнопок, но не нажала. Не могла решиться, поэтому сглотнула и прикрыла глаза. Нужно. Мне нужно сделать это. — Они умрут, если ты это сделаешь, — раздался спокойный голос над ухом, но я даже не вздрогнула. Командор стоял рядом. В дверях — доктор Ховард, но он, поймав взгляд командора, тут же вышел. Что ж, я не успела. Наверное, теперь тут и для меня будет определено место. Тайену Яжеру по-прежнему требуется моя кровь, но, полагаю, он устал от проблем, которые я устраиваю. И ему ничто не мешает поместить меня сюда и получать свою дозу, когда требуется. — Они уже мертвы, — я подняла глаза на командора. Моя судьба была предрешена, и бояться не было уже смысла. Я устала. — Вы убили их. А я лишь хотела освободить. Мой собственный голос меня поразил, настолько мне самой он показался глухим и безжизненным. — Сначала выращиваете нас в гетто, как свиней в загонах, а потом выкачиваете здесь. Или издеваетесь, развлекаясь, как твой брат или сестра. — Лили, я не буду отрицать. Люди в своей истории, насколько я знаю, тоже вели захватнические войны, воевали между собой. Убивали, насиловали, делали рабами. Ты не можешь винить мой народ в особой жестокости, сами люди были куда более жестокими. Командор развернулся и, пригласив меня жестом присоединиться, пошёл медленно между рядами. Наверное, решил лично показать, в каком стеклянном гробу будут откачивать меня. Мне ничего не оставалось, как двинуться следом. — Люди неидеальны, да, — ответила я. — Но они не уничтожали другие расы ради ресурсов планеты, не убивали других в поисках ответов на свои собственные вопросы. И мертвых оставляли в покое. А вы… — я обернулась вокруг, ещё раз посмотрев на окружающие нас колонны, и вдруг не смогла сдержать горячих слёз, что потекли по щекам. — Они не мертвы, Лили, — командор тоже остановился и посмотрел мне в глаза. — Это хуже! Вы выкачиваете их, держите за живую ферму. Паразитируете. — Эти люди здесь находятся для восстановления после программы «Источник». Из них не выкачивают кровь, а наоборот, стимулируют восстановление. Я замолчала и с недоверием посмотрела на него. Зачем это кроктарианцам — восстанавливать людей? Если можно просто выбросить и взять другого. Или они испытывают какие-то затруднения с подбором, как в случае командора, и используют людей потом снова и снова? — Иди сюда, — Тайен взял меня за руку и потянул за собой вглубь ангара. – Смотри. Он подвёл меня к одной из капсул. Внутри лежала женщина. Блондинка. Её глаза были закрыты, а волосы расплылись в воде. Возле каждого отсека, прямо под головой находящегося внутри человека, я увидела тёмную панель. Командор прикоснулся к ней раскрытой ладонью, и тогда панель загорелась сначала ярко-зелёным, а потом на ней появились на чёрном фоне яркие символы. — Это процент восстановления кровеносной системы, — указал командор на цифры. — У объекта… женщины, — добавил он, украдкой взглянув на меня, — он уже восемьдесят пять. Это — обновление нарушений в костном мозге, которые у неё были врождёнными. То есть, она будет даже более здоровой, когда закончится восстановление, чем раньше. — Так нам следует вас поблагодарить? — я понимала, что хожу по краю со своей дерзостью. Но я настолько была шокирована всем увиденным, что инстинкт самосохранения отключился намертво. — За то, что вы делаете нас лучше. И что будет с ней дальше? Снова попадёт в «Источник»? Это просто какой-то непрекращающийся круг ада… Последнее я сказала уже сама себе, закрыв лицо ладонями. Командор не стал отвечать, молча позволив мне взять себя в руки. — И что теперь дальше? — я опустила руки и посмотрела на него. — Меня накажут за то, что я сюда и пришла и что хотела… Я подняла глаза и посмотрела командору в лицо. Он ответил внимательным взглядом, но по нему было сложно определить, о чём же он думает. — Просто поехали домой, Лили. Ты устала. Он снова взял меня за локоть и мягко увлёк за собой. Но мы не успели сделать и нескольких шагов, как вдруг раздался сигнал, а под потолком замигали красные лампы. Тайен замер в напряжении, а потом крепко схватил меня за руку и увлёк в другую сторону — противоположную выходу. — Что происходит? — испуганно спросила я на бегу. — Не знаю, служба безопасности разберётся, но тебе тут лучше не находиться. Что это значило и что он имел в виду, я совершенно не поняла, но вопросы задавать сейчас не стала. Да и вообще, я не в том положении, чтобы их задавать. Я просто следовала за командором, который был спокоен, но, однако, заметно напряжён. Это собственно, и неудивительно, ведь он недавно после ранения, может, просто испытывал боль. Но что-то мне подсказывало, что в эта тревога его озаботила. И немало. Глава 30. В ожидании гостей Когда мы вернулись домой, командор пожелал спокойной ночи и предложил присоединиться к нему завтра за ужином, днём, сказал, планирует уехать. Я согласилась, хотя, в общем-то, его предложение моего отказа и не предполагало. Я пошла на кухню, прежде чем отправиться к себе, а Тайен отказался от предложенного Иввой ужина и ушёл. Он выглядел бледным и уставшим, а ещё весьма озабоченным, и я была уверена, что озабоченность эту вызвала та тревога в ангаре. Сама же я долго не могла отойти от увиденного. Перед глазами, стоило лишь прикрыть их, стояли картины из этой ужасной комнаты. Капсулы, наполненные жидкостью, в которых тела людей казались безжизненными, и только цифры на панелях свидетельствовали о том, что их сердца бьются. Не думаю, что командор врал мне о том, что так происходит восстановление людей. Вопрос в том, что с ними делают дальше. И ответить на этот вопрос Тайен Яжер мне не успел. Или же не посчитал нужным. Уснуть у меня вышло не скоро, а до самого утра потом мучали кошмары. Мне снова снились волны океанов Кроктарса, они подхватили меня с того выступа, понесли, а потом поглотили. На этот раз это была вода, а не кровь. Я тонула, шла ко дну сквозь толщу воды, но почему-то совершенно не ощущала нехватки воздуха. В груди не жгло желанием сделать спасительный вдох. Мне было страшно, но вместе с тем интересно. А потом стали появляться люди. Я не узнавала их лиц, но откуда-то точно знала, что все они из тех капсул из ангара в центре подготовки к программе. Их глаза, как и там, были закрыты, а волосы развеваются в воде, наплывая на лица. Сначала один, потом ещё один и ещё. А потом их стало много, и они вдруг, не открывая глаз, подняли руки и указали на меня пальцем. Все как один. Я чувствовала их презрение и осуждение, будто во мне было средоточие их боли и страданий. Проснулась я резко и в поту. Сердце неслось в бешеном ритме, и мне было трудно дышать. Удивительно, что я задыхалась тут, где было вдоволь кислорода, а там, под водой на Кроктарсе — нет. А ещё мне дико, просто невероятно хотелось пить. Вечером присоединиться к командору за ужином не получилось. После обеда к нему приехали несколько кроктарианцев, и они все вместе заперлись в библиотеке до поздней ночи. Весь день я слонялась, не зная, чем себя занять. Снова кормила лиаймуса виноградом, бродила по саду, изрядно продрогнув. Мысли разбегались, то почему-то возвращаясь к воспоминаниям об израненном теле командора, распластанном на больничном столе, к его бледному, измученному лицу за ужином позавчера вечером, к тихому, лишённому привычных командных ноток голосу. То к увиденному вчера в центре подготовки. И если второе пугало меня, то первое… беспокоило. Заставляло ощущать вину за то, что, как мне теперь кажется, я больше не чувствовала столь острой ненависти к нему, которую испытывала в начале нашего знакомства. Это ведь ненормально. Неестественно. По его милости я медленно умирала. По его милости я больше никогда не увижу брата. Он один из тех, по чьей милости происходит тот кошмар в ангаре. И мне стоит чаще напоминать себе об этом. В доме тоже витало напряжение. Ивва озабочено поджимала губы, уняв свою извечную болтливость, медсестра-кроктарианка хмуро следила за монитором с показателями жизнедеятельности командора, удалённо передаваемыми с датчиков на его теле, даже всегда невозмутимый дворецкий Денисов — и тот хмурился и выглядел напряжённым. Произошедшее с хозяином всех напугало и озаботило. Он казался нерушимой стеной, а оказался таким же смертным. Общаться ни с кем не хотелось. Книгу, которую я взяла в библиотеке несколько дней назад, уже прочла, а за другой я, естественно, и подумать не могла, чтобы сейчас сунуться в библиотеку. Поэтому я неспешно приняла душ, переоделась в ночную сорочку, тщательно расчесала волосы и забралась в постель. На удивление сон сморил меня быстро, и даже кошмары сегодня отступили. Проснулась я от того, что меня энергично трясли за плечо. — Просыпайся, соня, — беззлобно ворчала Ивва. — Ну же, мне нужна твоя помощь! Просыпаться не хотелось. Я приоткрыла один глаз, отметив, что сегодня, в отличие от предыдущего дня, на улице светило яркое солнце. Я любила такие дни осенью, но сейчас просто хотелось спать. — М-м-м, — я попыталась избавиться от назойливой руки и нырнуть под одеяло с головой. — Лили, ну же, уже весь дом на ушах, ты нам тоже нужна, — не унималась управляющая. — Все свободные руки требуются. Подавив волну раздражения, я скинула с себя одеяло и резко села на постели, что даже голова слегка закружилась. — Чего? Вышло не очень дружелюбно, но я и не обещала быть дружелюбной. Ивва усадила свой дородный низ рядом со мной и, наклонившись, важно произнесла: — По несчастному случаю, едва не стоящему нашему командору жизни, оказывается, не всё так просто, — и я поняла, что она, по её меркам, и так довольно долго носила в себе информацию, и теперь ей жизненно необходимо было срочно ею поделиться. — Не очень-то он и несчастный. А это уже прецедент. Будет серьёзное разбирательство. И что-то ещё произошло вчера в центре подготовки. Не знаю, во время вашего посещения или уже после, но это тоже стоит на повестке дня. — Мой сон-то тут при чём? — всё ещё не видела связи я. Ивва вскочила, словно опомнившись, и начала раскладывать прямо на моей кровати стопки с бельём. — При том, что к нам едет важная делегация — представители всех четырёх ветвей, которых называют наместниками. Точнее трёх, наш командор же четвёртый. И прибудут они уже сегодня, так что мне нужна твоя помощь подготовить гостевые комнаты. Вот бельё и полотенца. — Не помню, чтобы записывалась в горничные, — пробурчала, сложив руки на груди. Кажется, у меня было поистине дурное настроение сегодня. Обычно я не срывала его на окружающих, но вчера я настолько запуталась в собственных эмоциях, что сегодня встала сама не своя и не сдержалась. Ивва надулась и обиженно посмотрела на меня. — Ладно, — я ощутила укол совести и смягчилась. — Только мне сперва нужно в душ. Женщина благодарно улыбнулась и упорхнула готовить дом хозяина к принятию высоких гостей. Я же отбросила одеяло и подошла к окну. Погода сегодня была и правда прекрасная. Оголившийся сад весь залит солнечным светом, воздух даже сквозь стекло казался каким-то стеклянным, идеально прозрачным, остановившимся. Мутная гладь пруда застыла в абсолютной неподвижности, скрывая под этой идеальной гладкостью иноземного жителя. Я распахнула окно и вдохнула полной грудью. Несмотря на яркое солнце, воздух оказался холодным, даже морозным. В груди от разницы температур спёрло, и я закашлялась. Быстро захлопнула окно и потёрла плечи ладонями. Не хватало ещё простудиться!