Растерянно замолчав, Араб понял, что его ошибка могла очень дорого стоить. После недолгого молчания он снова спросил: — И ваш народ всегда жил в лесах? — Нет. Случилось так, что на нашу землю спустилась огромная штука. Как мы потом узнали, улы называли её космической станцией. Из неё вышли существа, похожие на тебя. Я не знаю, что и как они делали, но вскоре наши предки стали сильно меняться и в итоге получилось то, что ты видишь перед собой. Наш народ изменился, но ярость предков осталась. Улы так и не смогли изменить это и стали называть такие схватки проклятием предков. — Получается, что вы не стали такими в процессе эволюции, а вас такими сделали? — удивлённо спросил Араб. — Что означает это слово? — настороженно спросил Горк. — Эволюция означает изменение живых существ на протяжении долгого времени, в процессе приспособления к окружающей среде, — проворчал Араб, раздумывая над следующим вопросом, но Горк оказался вдумчивым собеседником. Выслушав пояснение, он, недолго думая, попросил: — Ты не мог бы пояснить это по-другому? Я не совсем тебя понял. Вздохнув, Араб принялся пояснять ему, что всё это значит. Внимательно выслушав объяснения, Горк задумался. Воспользовавшись моментом, Араб задал очередной вопрос: — Значит, вы прячетесь в этих лесах от улов? — Да. — Но почему вы так боитесь их? Что они с вами делают? — Ты действительно хочешь это знать? — спросил Горк, разом помрачнев. Даже длинный гибкий хвост вожака перестал плавно изгибаться из стороны в сторону, а, вытянувшись, распушился. — Я должен это знать, — осторожно пояснил Араб. — Ведь если это враги, то они могут стать и моими врагами тоже. — Что ж, может, ты и прав, — задумчиво отозвался Горк и, помолчав, ответил: — Всё дело в том, что улы смогли устроить так, что за них всё делали их машины, а они только искали всё новых развлечений. Однажды, много лет назад, они закрылись в своей станции, приказав машинам наблюдать за окружающим миром, и теперь по земле бродят только их духи. Заметив кого-то из мирров, они включают свои машины, и те нападают на обнаруженного. Его уводят в станцию, и больше его никто не видит. Мы не знаем, что там с ними делают, но никто ещё не вернулся оттуда в лес. Может, они становятся рабами, а может, их заставляют драться друг с другом, развлекая улов. — Прости, но как духи могут включать машины? — недоверчиво спросил Араб. — Так же, как мы говорим с тобой. Мысленно, — пояснил Горк так, словно разговаривал с недоумком. — Тогда на станции должен быть кто-то, кто услышал бы их мысли и включал машины, — решился предположить Араб. — Возможно. Мы не знаем, кто и что там есть, — мрачно ответил Горк. — Но, если им стало так скучно, почему они не улетели? Почему остались здесь? Ведь вполне возможно, что и на других планетах есть жизнь. — Что-то случилось с этой их станцией. Что-то такое, из-за чего они не могут покинуть нашу планету. Но это не страшно. Пусть бы они сидели себе в своей станции и не мешали жить нам. Но они хватают наших соплеменников. И никто не знает, живы ли они, или уже нет. — Странно это всё, — отозвался Араб, задумчиво потирая шрам. — Прилетели, поразвлеклись, потом всё бросили и, запершись в своей посудине, выпустили каких-то духов. Откровенно говоря, я не всё понимаю. — Что именно тебе не понятно? — вопросительно покосился на него Горк. — Как-то это всё неправильно, — начал было пояснять Араб, но договорить ему не дали. За разговором он не заметил, как обиженный им молодой кот, осторожно подобравшись поближе, внимательно прислушивался к их разговору и вдруг, внезапно озверев, неожиданно бросился на него. Не ожидавший нападения Араб, услышав над ухом звериный вопль кота, стремительно покатился по траве, стараясь удержать дистанцию и понять, что именно на того напало. Вскочив на ноги и моментально развернувшись, бывший наёмник замер в боевой стойке, готовый отразить любое нападение. Промахнувшийся кот с размаху проскочил мимо Араба и, едва не врезавшись в дерево, развернулся, вспахав когтями дёрн. — Как это понимать, Горк? — громко спросил Араб, не сводя глаз с противника. — Боюсь, на него нашло проклятье предков, — мрачно пояснил вожак, яростно хлеща хвостом. — И что мне с ним делать? — спросил Араб. — Отлупи, если сможешь, только постарайся не убивать, — ответил вожак, со странной интонацией в голосе. Получив согласие на открытое рукоприкладство, Араб хищно усмехнулся и, зарычав не хуже разъярённого кота, сжал кулаки. Тренированные руки опытного бойца разом превратились в опасное оружие. Чуть согнув колени, Араб упруго сдвинулся в сторону противника, провоцируя его на действие. Кот не заставил себя ждать. В очередной раз зарычав, он взвился в воздух, растопырив все четыре конечности и выпустив разом все когти. Выждав до последнего, Араб резко отпрыгнул в сторону, разворачиваясь в прыжке вокруг своей оси и нанося удар пяткой. Бывший наёмник не промахнулся. Удар достиг тела противника в тот момент, когда кот пытался изменить траекторию своего полёта. В итоге пятка Араба повстречалась с головой кота, от чего того просто отбросило в сторону. Сделав пару кувырков, кот налетел на дерево и, растянувшись на пузе, попытался восстановить дыхание. Очевидно, полученный пинок заставил кота как следует пересмотреть свою тактику. Собрав конечности в кучу, он поднялся на ноги и, сипло зарычав, снова пошёл в атаку. Именно пошёл, а не прыгнул, что как нельзя больше порадовало Араба. А то, всё это пока больше походило не на драку, а на поединок спятивших попрыгунчиков. Понимая, что позволить ему пустить в ход когти нельзя, Араб сделал то, что просто вынужден был сделать. Вместо того, чтобы принимать удары противника привычными блоками, на предплечья, ему пришлось уворачиваться от ударов, одновременно уводя руки кота подальше от своего тела. Наконец эта игра ему надоела. Отбросив сомнения и гуманизм, Араб решил воспользоваться разрешением вожака и объяснить этому котёнку, кто перед ним. В очередной раз пропустив удар мимо себя, он резким ударом кулака отправил кота на землю. Ороговевшие костяшки ударных пальцев разбили коту губы. Сплюнув кровь из окровавленного рта, зверюга медленно поднялся и, полыхнув на Араба ненавидящим взглядом, снова пошёл вперёд. Мрачно качнув головой, бывший наёмник шагнул ему навстречу, одновременно вспоминая, что самой чувствительной точкой у всех животных является нос, и решая, стоит ли это проверять на практике. После короткого раздумья, он решил, что стоит. В противном случае это могло продолжаться слишком долго. Выносливости этому зверёнышу было не занимать. Увернувшись от очередного удара, Араб нанёс короткий удар прямо в нос. Этого оказалось достаточно. Коротко мявкнув, агрессор плашмя рухнул на спину. Внимательно следившие за боем коты вздрогнули и издали дружный сочувственный стон. Очевидно, в племени каждый знал, что это такое: как следует получить по чувствительным ноздрям. Убедившись, что вставать котёнок не собирается, Араб устало вздохнул и направился к вожаку. Горк, не сводивший с него глаз, оскалил клыки в хищной улыбке и негромко заметил: — Я просил тебя не убивать его, а ты ударил прямо по носу. — И что? Ты думаешь, что таким ударом можно убить? — удивился Араб. — Конечно. Разве ты не знал, что нос — это самое болезненное наше место? — Откуда?! — развёл руками Араб. — Я же впервые на вашей планете. — Но ты мог бы прочесть это в моих мыслях, — наставительно ответил Горк. — Надеюсь, он жив, — виновато проворчал Араб, оглядываясь на лежащего кота. — Жив, — усмехнулся Горк. — Этих молодых не так просто пришибить. — Я не хотел ломать ему кости или калечить, — принялся пояснять Араб. — Судя по всему, вы питаетесь мясом, а со сломанной челюстью особо не пожуёшь. — Это верно, но в следующий раз лучше ломай челюсть. Поверь, что по носу, это намного больнее, — рассмеялся в ответ Горк. Тем временем молодёжь привела юного агрессора в чувство и, дружными усилиями поставив его на ноги, приготовилась к продолжению похода. Убедившись, что ушибленный очнулся и готов двигаться дальше, Горк развернулся и, сделав Арабу знак держаться рядом, пошёл в лес. Племя двигалось быстрым шагом ещё часа четыре, если верить внутренним часам самого Араба, а доверять им он привык. Уже в сумерках шедший впереди Горк неожиданно остановился и, шагнув к ближайшему дереву, ловко вскарабкался на верхушку. Проследив за ним удивлённым взглядом, Араб неожиданно заметил среди ветвей странное сооружение округлой формы, почти полностью скрытое в густой кроне. — Не стой как пень, Арр, залезай, — услышал он призыв Горка и, быстро оглядевшись, понял, что всё племя расходится по своим деревьям и взбирается наверх. Присмотревшись, Араб понял, что влезть на дерево сможет без особого труда и, поплевав на ладони, последовал за вожаком. Добравшись до развилки, он позволил себе немного передохнуть и, осторожно ступая по веткам, добрался до дома вожака. В том, что это действительно дом, он убедился, едва войдя внутрь. В ноздри наёмнику ударил резкий звериный запах и аромат готовящейся пищи. Быстро оглядевшись, Араб увидел сложенный у дальней стены каменный очаг, на котором самка, очевидно, хозяйка дома, что-то увлечённо готовила. Бросив на пришельца быстрый заинтересованный взгляд, она тихо что-то мурлыкнула, и Горк зашёлся странным, рычащим смехом. В том, что это именно смех, Араб убедился, увидев, как могучий вожак раскачивается из стороны в сторону и хлопает себя по бёдрам руками. — И чем я так смешон? — с улыбкой спросил Араб. — Она сказала, что, если меня обрить, то я стану похож на тебя, — мысленно ответил Горк. — Думаю, наши девчонки уже во всю придумывают, как содрать с тебя эту странную шкуру, чтобы посмотреть, везде ли ты такой голый, — добавила хозяйка, и Горк снова расхохотался. — Можете передать им, что я везде голый и хвоста у меня нет, — усмехнулся в ответ Араб, в душе надеясь избежать близкого знакомства с местными красотками. — Кроме того, я не думаю, что наши виды совместимы, — добавил он, надеясь заронить искру сомнения в голову вожака. — Разве ваши женщины не рожают детей, а откладывают яйца, как саракиты? — удивлённо спросил Горк. — Как кто? — не понял Араб. Вместо ответа в его мозгу неожиданно появилось понимание, что саракиты — это крупные агрессивные птицы, внешне напоминающие земных страусов нанду. Причём сравнение было явно сделано его собственным подсознанием. Как и каким образом вожак умудрился передать ему подобные понятия, Араб так и не понял. Понимая, что должен ответить на вопрос, он отложил размышления на более удобное время и ответил: — Нет, наши женщины рождают живых детей, вынашивая их долгие месяцы. — А что такое месяц? — тут же вступила в разговор самка Горка. — Это сложно объяснить. Скажи, Горк, как вы определяете время? — вместо ответа спросил Араб. — Просто. Смотрим на небо и понимаем, что сейчас нужно делать. Спать, есть или охотиться, — удивлённо ответил Горк. — А если плохая погода, и неба не видно? — не унимался Араб. — В плохую погоду мы не охотимся, а сидим дома, — пожал плечами вожак, всё ещё не понимая, к чему пришелец клонит. — Судя по всему, вы не пользуетесь календарём и не засекаете время, — задумчиво проговорил Араб. — Это плохо. Тогда я не знаю, как вам объяснить, что такое месяц или год. — Календаря у нас действительно нет, — почёсывая себя за ухом, ответил Горк. Араб неожиданно понял, что почёсывается вожак своеобразно. Стоя на одной ноге, он делал это другой, сложив при этом руки на поясе. Прочистив горло, Араб сделал вид, что ничего не произошло, и вернулся к начатой теме. — Скажи, Горк, сколько сезонов бывает на вашей земле? — Ну, сезон гона у травоедов, сезон жары, сезон молодняка и сезон дождей. — А что сейчас? — Сезон гона. — Хорошо. И сколько длится каждый сезон? Сколько раз луна бывает полной? — Которая из двух? — неожиданно спросил Горк. — Вот чёрт! — выругался Араб. — Похоже, мне придётся самому всё выяснять и заводить для вас календарь. — Ты и это умеешь? — спросил Горк, с заметным уважением в голосе. — Я многое умею, — вздохнул в ответ Араб, продолжая размышлять о создании календаря.