Приветствие вышло теплым, хотя Стиви и Каз в действительности не очень хорошо знали друг друга. Парень всегда проявлял энтузиазм. Его коньком была окружающая среда, и он потратил кучу времени, пытаясь создать в Эллингэмской академии компостные туалеты. Этой проблеме Каз уделял огромное внимание. На Стиви внимательно смотрел еще один человек — невысокого роста девушка с яркими огромными глазами. Сидя в коричневом свитере, она взирала на нее поверх своего планшета. Жермена Батт. Формально Жермена не сделала ничего плохого. Не ее вина, что подготовленный ею материал сподвиг родителей забрать Стиви из школы. Но ощущение, что она виновата, никуда не делось. Дэвида в столовой не было. — Как ты? — спросил Нейт, когда они подошли к столу. — Как самая прекрасная девушка на сиропной горе, — ответила Стиви. Они устроились у окна. Джанелль без конца крутила головой, наверняка искала Ви. Они втроем взялись за полдник. Стиви отрезала кусочек хрустящей вафли, посыпанной шоколадной крошкой, и обмакнула ее в теплый сироп. Ви Харпер-Томо в столовую буквально влетела. По правде говоря, раньше Стиви никогда не видела, чтобы кто-то врывался в помещение, как она, но Ви поступала именно так: толкала перед собой дверь, отправляя ее в полет, и стрелой устремлялась вперед, размахивая руками. Она надела свой любимый наряд — широкий комбинезон и серую толстовку. Платиновые волосы на голове торчали дыбом. Ви поприветствовала Стиви примерно так же, как Джанелль, — с непонятной ноткой нежности. — Поверить не могу, — сказала она и повернулась к Джанелль. За полдником зазвучали приветственные поцелуйчики, будто в телевизоре встретилась парочка. Когда они уютно приникли друг к другу, Нейт медленно разорвал свою вафлю. — Ты же знаешь, какие мы сексуальные, — сказала ему Джанелль. — Да, сексуальность я люблю, — ответил он. — Когда пишешь в книге о любви, это просто здорово, правда? — сказала Стиви. — Я не пишу о любви. Только о драконах и о том, как разбивать пополам волшебные камни. — Настоящие волшебные камни — это друзья, которых мы находим на жизненном пути, — заявила на это Стиви, — разве нет? — Он счастлив за нас, — сказала Джанелль, — и таким вот образом это показывает. Нейт поднял на них глаза, под которыми залегли черные тени. — Вот почему я предпочитаю людям книги. — Мы тоже тебя любим, — сказала Джанелль. Хотя она уже взяла свой полдник, это совершенно не помешало ей встать вместе с Ви в очередь. Нейт положил свой омлет ровно по центру тарелки. — Ну, — произнес он, — что подтолкнуло твоих родителей изменить решение? Стиви нервно окунула свою вафлю в горшочек с сиропом. — Кто их знает. — Они что же, просто взяли и сказали: «Мы отсылаем тебя обратно»? — Я хотела сказать… — Стиви нервно потерла кожу под глазом. — Мы немного об этом поговорили, но… Правда вертелась у нее на языке, она не столько лгала, сколько замалчивала факты. От обмана ее отделял один-единственный шаг. — Понятия не имею, какие мотивы двигали моими родителями, — сказала Стиви. Вот она и солгала. Так просто. Слова вывалились у нее изо рта. Шлеп — и готово. — Об Элли ничего не слышно? — произнесла Стиви, меняя тему разговора. — Что об этом слышно? Нейт еще какое-то время изучал выражение лица девушки, но потом, похоже, сдался и вернулся к омлету. — Ничего, — ответил он. — То есть ее искали. На несколько дней сюда понаехало полиции. Без лишнего шума, но зато полно. Думаю, они даже прихватили с собой собак. Скорее всего, она ушла в Берлингтон. У нее там куча знакомых. Стиви потягивала кофе и смотрела в окно. Они сидели лицом к задам школы, к линии густых деревьев, огораживающих ее территорию. Днем они высились крутой стеной, радующей глаз, а ночью разрастались до огромных размеров и чего в себе только не таили. Территория самой школы была плоской, но к дороге обрывисто уходила вниз, ее с двух сторон огибала речка. Существовал и другой выход — наверх, где высились зазубренные скалы, пики были выше, а лес — гуще. Выбраться отсюда было делом нелегким. Стиви даже сомневалась, была ли в ночь исчезновения на Элли куртка. — Ты ни в чем не виновата, — сказал Нейт. — Что? — Ты ни в чем не виновата, — повторил он, — что бы Элли ни сделала, от чего бы ни убежала, ты здесь ни при чем. — Знаю, — ответила она, сосредоточенно глядя на квадратики своей вафли, — а что, кто-то говорит, что это моя вина? — Нет, — быстро ответил он, — нет… Просто… Нет. Забудь, я ничего тебе не говорил. Ви и Джанелль, похоже, сейчас начнут целоваться взасос прямо над чашками. Стиви повернулась и увидела, что Ви и Джанелль сплелись в тесных объятиях у кофейного автомата. — Неделя выдалась долгой, — сказал Нейт, — больше не уезжай. Не оставляй меня с ними. — С кем это — «с ними»? — Со всеми. — А я что, не «все»? — Конечно, нет, — ответил он, — одни чувства да любовь. Я опять хочу оцепенеть и от всех убежать. Ты в таких делах мастерица. Стиви улыбнулась, ткнула пальцем в телефон, посмотреть время, и сказала: — Мне надо идти. На встречу с «Зовите меня Чарльзом». — Иди, может, что-нибудь узнаешь и все такое прочее. Увидимся дома. Дома. Да, это действительно был дом. Он принимал Стиви как есть, что с учетом ее опыта казалось необычным. А заодно самым бесцеремонным образом являл собой место, где ей приходилось прибегать к самой большой лжи. 14 апреля 1936 года, 3 часа дня — Надо видеть знаки, — сказал Эдди, — для нас, похоже, сошлись темные звезды. Пришла пора. Эдди сидел на корточках на полу в гимнастическом зале, слегка покачиваясь на подушечках подошв, как сломанный игрушечный черт, выскакивающий из коробочки. Фрэнсис к астрологическим увлечениям Эдди относилась скептически, однако, как правило, их поддерживала. Но только не ночью. Грядущее оставалось запутанным и неясным. — Бежим. Пора приступить к реализации нашего плана. — Нет, — услышала Фрэнсис свой голос, твердый как камень, — нет. Не сейчас. Пока мы ничего делать не будем. Неужели ты не понимаешь, что это означает? — Это означает, что темная звезда… Эдвард собрался выдать очередную бредовую поэтическую чушь о темных звездах, серебряных принцессах и прочих персонажах, теснившихся в его голове. В своих виршах он порой заходил слишком далеко, чересчур увлекаясь символами. Фрэнсис это дело пресекла. — Что бы ни произошло, — сказала она, — наше письмо теперь будет иметь к этому отношение. Сюда, Эдди, приедут копы. Много копов. — И что из этого? Мы все равно собрались преступить закон! — Если мы уйдем сейчас, — сказала Фрэнсис, — нас поймают в течение часа. Надо подождать. Потерпи. — И какой нам в этом интерес? — спросил Эдвард, пододвигаясь к ней ближе. Она ощутила на губах его дыхание и легонько оттолкнула. — А такой, что это поможет нам выбраться отсюда и бежать. Если мы уйдем, то уйдем навсегда. Сглупить нам нельзя. Здесь с Эдди все рассыпалось в прах. Он был так сумасброден и мечтателен, обладал таким воображением, но при этом никогда не думал о таких практических аспектах, как агенты ФБР, полицейские собаки и патрули на дорогах. Он хотел стать преступником, не обладая для этого ни опытом, ни надлежащей дисциплиной. И держать его в узде приходилось ей. Вот почему ей так много пришлось готовить самой. Надо было вернуться в «Минерву», в отведенную ей комнату. Там было то, в чем она нуждалась. — Из-за них нам все равно придется уйти, — сказал он. — Может, через день или два. А может, через пару часов. Ты всегда должен мне доверять. Сохраняй хладнокровие. И иди домой. Она страстно припала к его губам и вышла из гимнастического зала. Идти через тоннель было рискованно. Им могла воспользоваться мисс Нельсон, и люк с другой стороны теперь наверняка заперт на задвижку. Придется топать по земле.