Приятно удивило обилие зелени – каких-то ярких цветов в горшках – на подоконнике. А вот девушка, лежащая на постели с книжкой в руках, насторожила. Волосы, выкрашенные в зеленый цвет и остриженные под мальчика, не внушали никакого доверия, а яркий темный макияж приводил в ужас. – Привет! – соседка по комнате, не отвлекаясь от книги, махнула рукой. – Меня зовут Нира. – Доброго дня, – пробормотала я, в очередной раз ставя чемодан от «Муи Крутон» на пол. – А я Эрна. – Приятно познакомиться, – кивнула она, откладывая книжку в сторону и бросая на меня изучающий взгляд. Я ответила тем же. – Значит, будем втроем жить. Втроем?! Я не успела и вопроса задать, как из-под кровати с диким мявом выскочило нечто и бросилось мне под ноги. Причем это нечто начало обнюхивать моего Муи. Чемодан занервничал, затрепетал крыльями, поднимаясь в воздух, чем еще сильнее привлек внимание создания. – Басик, фу! Брось каку! – рявкнула соседка по комнате. Басик?! Это фиолетовое чешуйчатое нечто зовут Басиком?! Нира будто мысли мои прочитала. – Вообще-то это котик, просто он… кхм… особенный. Мой папа зельевар, и Басик однажды случайно свалился в его чан с каким-то отваром. Вот и вышло это. Но ты не переживай, к нему быстро привыкаешь. – Мау, – не согласился Басик. Даже оскалился в мою сторону. – Это он тебе улыбается, – попыталась заверить меня Нира. – Так вот почему у тебя в середине года нет соседки по комнате? – брякнула я. – Так ты из-за дел своего отца променяла АВМ на эту дыру? – не осталась в долгу Нира. Один – один. А затем вдруг улыбнулась. Совершенно беззлобно и искренне, чем окончательно поставила меня в тупик. – Не переживай. Мои родные не вкладывают деньги в сомнительные мероприятия, потому мне не за что ненавидеть тебя и твою семью. Только Басика не обижай. Я перевела опасливый взгляд на это чешуйчатое и фиолетовое. – У меня с собой есть бутерброды с колбасой, – как можно более доброжелательно произнесла я. Басик навострил уши. Уже через каких-то полчаса – когда разобрала вещи и разложила привезенные с собой книги и письменные принадлежности по полкам – я узнала, какой Басик на ощупь. Оказалось, довольно теплый и гладкий, да еще и мурчал он, как доисторический артефакт связи. – Ты первая из моих соседок, к кому он пошел на руки, – сообщила Нира, делая глоток чая. Как оказалось, отец-зельевар снабдил дочку не только разными травяными сборами – успокаивающими, бодрящими, – но и котелком для их заваривания. – Просто они не угощали его колбасой при знакомстве, – хмыкнула я. – Это ты зря-а-а, – протянула соседка. – И мясом угощали, и сырами разными, и колбасой. Одна даже пыталась туда какую-то отраву впихнуть. – Отраву?! – возмутилась я. – Ага. Басик ее дипломную работу немного, кхм… пожевал. Но отрава его не взяла. Его вообще ничего не берет после папиного зелья. Кстати, да! Правила комнаты. Во-первых, обувь и сумки на полу без присмотра не оставлять, Басик – существо своеобразное. Любит точить когти и зубы. Зубы у него, кстати, постоянно растут, так что это необходимость… Я для этого специальные камушки закупаю. Во-вторых, Басика в коридор без поводка не выпускать. В-третьих, в комнату без предупреждения никаких гостей не водить. А если с согласованием, то после комендантского часа лучше выпроваживать, иначе попадет обеим. Комендантский час в десять. Хм… В-четвертых, будить меня по утрам. Это не то чтобы правило, но я была бы очень признательна. В-пятых, откровенного срача не разводить. Убираться будем каждая на своей половине. Я улыбнулась. Вполне сносно, жить можно. Да и Нира как человек мне была вполне симпатична. А с зелеными волосами и фиолетовым чешуйчатым котом можно как-то смириться. Басик вообще на поверку оказался вполне милым животным. – Принято. А это что? – Я кивнула на черный бумажный пакет, лежащий на подушке. – Твое? – А это, – Нира маниакально улыбнулась, – форма. И она твоя. Форма?! Кажется, что-то такое отразилось на моем лице, потому Нира тут же добавила: – И я прям мечтаю увидеть твою реакцию, когда ты на нее посмотришь. Но предупрежу заранее: дрянь редкостная. Не сказать, что это вдохновило меня на открытия. – Носить надо пять дней в неделю, в выходные, даже если есть занятия, можно сменить на свою одежду. Ее у тебя предостаточно. Я осторожно потыкала пальцем бумажный сверток. Поняла, что выглядит это ну очень уж глупо, потому, набрав побольше воздуха в легкие, принялась за распаковку. М-да. Никаких цензурных слов на ум не приходило. Это… Пожалуй, это самый ужасный наряд из всех, что мне приходилось на себя надевать. Серо-болотный жакет с брюками в цвет – это еще полбеды. Хуже, что вдоль всего этого безобразия, по бокам, были пришиты ярко-оранжевые лампасы. Про материал молчу – он был до неприятного колючим, и внутри от этой мерзости спасала только хлопковая подкладка. Рубашки сразу отмела в сторону – такое я точно не надену! – кто там будет разбираться под жакетом, чем белая рубашка от «Вербари» отличается от сокровища местного производителя. Вряд ли тут вообще знают, что такое «Вербари». – Именно с такими цветами тут ассоциируются студенты-искусствоведы? – не сдержалась я, хотя еще с утра давала себе зарок с гордостью принимать все лишения, свалившиеся на мою голову. – Историкам повезло меньше, у них по бокам цвет… кхм… детской неожиданности. И поверь, он далек от шоколадного. – Да тут вся форма как детская неожиданность, – протянула я, не решаясь переодеться в это безобразие. – У боевиков красивая темно-синяя, – Нира мечтательно закатила глаза. – А у артефакторов темно-зеленая. – Я уже поняла, что факультеты без магического углубления тут не особо ценят. – А как у тебя с магией, кстати? – поинтересовалась соседка. – Еще с утра было отлично, – пробормотала я, запихивая форму обратно в пакет. Интересно, как тут с дисциплинарными взысканиями? Если мне впаяют выговор за то, что я не буду носить это безобразие, переведут ли потом на другой факультет? Надо все же прогуляться до этой Амелии Росс из сто пятнадцатого кабинета. – Эрна! Тогда ты мне капец как нужна! – заявила Нира. Ее глаза при этом блестели так, что мне стало не по себе. – У меня просто с магией откровенно не очень, – затараторила она. – Впрочем, как и у многих искусствоведов. В нашей программе почти нет предметов, подразумевающих развитие магического навыка. А тут… Ух! Девушка вскочила на ноги и заметалась по комнате, явно пытаясь что-то отыскать. Осмотрела выдвижной ящик шкафа – я краем глаза отметила, какой там царит хаос, – следом двинулась к гардеробу. Издав победный клич, девушка подняла зажатый в кулаке… ключ. – Пойдем! – скомандовала она, первой двинувшись к выходу. Уверенным движением ноги отодвинула Басика от двери, пригрозив пустить на колбасу, если выбежит, и бросила еще один выжидательный взгляд на меня. Я направилась следом, толком не понимая, что от меня вообще требуется. * * * – Это моя мастерская! – с гордостью произнесла Нира, обводя захламленное помещение восторженным взглядом. – Выбила за хорошую успеваемость и победы в конкурсах. Чего тут только не было! Холсты – большие, маленькие, средние! Узкие и широкие! Квадратные и круглые! Лю-бы-е! Они были разбросаны вообще везде. Заляпанные краской столы, хаотично расставленные мольберты, валяющиеся везде флакончики от красок, грязные и чистые кисти, какие-то лопатки… Кажется, теперь я знаю, что такое творческий беспорядок. А стены! Разглядеть за этой выставкой обои не представлялось возможным – даже самые крохотные свободные места были заняты небольшими набросками. Вполне недурственными, кстати! У Ниры явно был талант к рисованию. – Декан долго противилась, но после победы в межкоролевском конкурсе художников сдалась, – довольно отметила та. С каждым словом мне становилось все интереснее, что за помощь ей потребуется? – Смотри! – воскликнула она, стягивая тонкую светлую ткань с одного из мольбертов. Передо мной оказалась картина. Балерина, вставшая на пуанты и изящно поднявшая руки над головой. На пенно-белой пачке была выделена каждая складочка, тщательно прорисованные волосы, собранные в пучок, натурально блестели, а глубокая задумчивость на лице у героини картины – иначе ее и назвать было сложно – меня саму настраивала на размышления. Я восхищенно выдохнула, но Нира и внимания на это не обратила. Она уже принялась рассказывать о своей идее. – Смотри дальше! – скомандовала она, беря в руки холст с балериной и показывая новую картину. Почти точную копию предыдущей. Разница заключалась лишь в позе, на следующем холсте танцовщица будто чуть сдвинулась. – Я хочу соединить все картины таким образом, чтобы они слились в одну и сменялись с задержкой в секунду. Тогда будет казаться, что она танцует на холсте! Всего оказалось шесть картин – на которых танцовщица проходила полный оборот. И каждая из них была прорисована до мельчайших деталей. Это же сколько работы при отсутствии уверенности, что удастся воплотить задумку в жизнь! – Дай мне карандаш и бумагу, – задумчиво протянула я, пытаясь поймать мысль за хвост. Никогда не встречала подобной магической формулы!.. Но как говорит мой папа: «Все возможно, пока не доказано обратное». А значит, надо пробовать. Нира выдала необходимое, и я уселась на единственный свободный табурет. Погрызла карандаш, гипнотизируя чистый лист с небольшой кляксой краски в углу – я всегда так делала, когда бралась за какую-то интересную для себя задачку. Итак.