– С чего вы делаете такие выводы? – учительница посмотрела на меня поверх очков. – Если бы вы видели этого Годфри… не думаю, что какая-то Дева, особенно если она в седьмом доме, сможет остановить этого борова! – Вам не стоит так отзываться о мистере Годфри! – строго одернула меня наставница. Я пожала плечами: – Я могу о нем вообще не отзываться, но, к сожалению, его внешность и, главное, манеры от этого не изменятся. Мейбл вздохнула, часто заморгала и отвернулась. – Может быть, Мейбл надо надеть пояс верности! – подсказала одна из учениц. – И сказать, будто она потеряла ключ. – Боюсь, что в этом случае просто позовут слесаря, – фыркнула Мейбл, украдкой смахнув слезинку. – Не думаю, что ему будет интересно услышать про генофонд. – Слышать про генофонд приятно всем, – возразила мисс Клавдия. – Кстати, совершенно не исключено, что генофонд слесаря окажется более впечатляющим. – Это зависит от возраста слесаря, а также от его умения владеть своим инструментом, – подсказал кто-то с задних рядов. Последние слова потонули в дружном хохоте, а наставница покраснела. – Девочки, тише! – призвала к порядку она. – Итак, помимо похвалы вы можете показать интерес к увлечениям мужа. Например, если он увлекается оружием, можете попросить супруга продемонстрировать коллекцию. – Главное – не просить вытаскивать кинжал из ножен! – снова хихикнул кто-то. – Особенно в спальне. – А может быть, Мейбл стоит попросить положить меч в супружескую кровать? – оживилась Лизетта, вспомнив древние легенды. – Говорят, этот магический обряд должен уберечь от беды… Я громко фыркнула: ну скажите на милость, кому и когда мешала огромная железяка? Да этот Годфри со своим толстым пузом ее даже не заметит! Мейбл, словно читая мои мысли, лишь горько усмехнулась. – По-моему, Мейбл поможет лишь яд, – заметила я. Девочки испуганно притихли, чтобы спустя мгновение взорваться: – Амелия, ты что? – Ты хочешь, чтобы Мейбл… – Да как она его подсыплет? – Или она сама должна его выпить… – Леди де Кресси, – строгий голос учительницы перекрыл гвалт. – Поясните свою мысль. – Все и так ясно, – пожала плечами я. – Давайте не будем отрицать очевидного: наверняка джентльменов в их школах тоже учат тому, какие отговорки придумывают женщины… Да и сами они не дураки. Отговорками можно лишь отсрочить неизбежное… – Довольно! – оборвала меня мисс Клавдия. От досады она даже раскраснелась. – В любом случае жена должна угождать мужу во всем! И если вам неприятно присутствие мужа в спальне, просто постарайтесь отвлечься. Думайте о новом наряде или украшении, которое вы получите, если супруг останется доволен! – Ну… – протянула Лизетта. – Платье можно и самой купить, все равно муж обязан будет оплатить все счета жены… – А потом выпороть за расточительство, – пробурчала я. – Говорят, это нынче модно. – Леди де Кресси! – взорвалась мисс Клавдия. – Вы… вы дерзкая и невоспитанная девчонка! – Возможно. Но уверяю вас, мисс Клавдия, я не буду хвалить супруга за несуществующие достоинства. – И, вспомнив о Рейнарде Аттисоне, мстительно добавила: – Да я вообще не буду его хвалить, раз уж его успехи так зависят от мнения окружающих… особенно в спальне! Девочки ахнули, а наставница нахмурилась. – Леди де Кресси! К завтрашнему дню вы подготовите мне эссе на тему «Супружеская спальня. Правила поведения и приличия»! – непререкаемым тоном произнесла она, вновь поправив очки на переносице. – Более того, вы покажете свою работу госпоже директрисе! Я хотела язвительно возразить, но тут в комнату заглянула одна из служанок и сообщила, что леди де Кресси ожидает ее жених. Отказаться было невозможно. Под завистливое шушуканье девочек мне пришлось проследовать за ней в специальную комнату для свиданий. Будто мы не в пансионе, а в борделе живем, честное слово! Граф Рейнард Аттисон уже находился там, нетерпеливо прохаживаясь вдоль деревянной решетки, разграничивавшей комнату на две части. С обеих сторон от решетки стояли неудобные скамьи из темного дерева. Как правило, визитеры садились на одну скамью, пансионерки – на вторую, но мой жених пренебрег этой вековой традицией. При виде меня он подошел к решетке и остановился, покачиваясь с носка на пятку и нетерпеливо похлопывая перчатками по ладони. Похоже, этот человек просто не мог стоять на месте спокойно. Я, напротив, замерла, как и положено скромной девушке, оскорбленной поведением мужчины. Из-под опущенных ресниц я рассматривала своего жениха, пытаясь найти в нем хоть что-то положительное, что бы скрасило мое замужество. Достаточно высокий, широкоплечий и подтянутый, граф Аттисон обладал приятной наружностью. Признаться, в костюме для верховой езды и начищенных до блеска сапогах он выглядел весьма привлекательно. Темные волосы уложены с нарочитой небрежностью, золотистый загар и голубые глаза, опушенные длинными темными ресницами. Я почти поддалась этому очарованию. Пришлось строго напомнить себе, что передо мной стоит человек, который даже не удосужился попросить описание своей невесты и готов был взять в жены любую девушку, одетую в белое платье. – Леди де Кресси. Мой жених старательно поклонился. – Ваша светлость. – Я присела в заученном реверансе. – Чем обязана? – Я бы хотел извиниться за свои необдуманные слова на балу, – ответил граф Аттисон, и, видя, что я не понимаю (точнее, делаю вид, что не понимаю), пояснил: – Я назвал вас авантюристкой. – А, это, – отмахнулась я. – Не берите в голову. Я сразу же забыла про это. – Вы великодушны. – Просто не обращаю внимание на дур… глупости. – Вы считаете меня ду… глупым? Он прищурил глаза. Я лишь пожала плечами и, как нас учили в пансионе, сделала вид, что занята оборками своего платья. – Я жду ответа, – резковато напомнил мой собеседник. Я подняла на него широко распахнутые очи: – Согласитесь, не слишком умно идти на бал знакомиться с невестой, имея лишь описание ее платья? – Ваши родители уверили меня, что вы будете именно в нем! – И вы не подумали, что я могу иметь собственное мнение? Хорошую же жену вы ожидали заполучить! – Я подумал, что вы послушная юная леди и не станете перечить родителям! – Я и не перечила. – Вы не надели платье! – Неправда! Платье на мне было. Ну а то, что оно не оправдало ваших ожиданий, так, может быть, и с браком будет так же? – Простите? – Он тоже может не оправдать ваших ожиданий, – охотно пояснила я. – И что тогда вы будете делать? Заведете любовницу? Бросите меня одну чахнуть от тоски и будете ждать, пока я умру? – Что? – ошарашенно переспросил граф, но я уже вошла в раж. – Я буду медленно угасать, пока окончательно не ослабну, и тогда, одетая в белое платье, то самое, я буду возлежать на родовой кровати Аттисонов. Вас известят, но, увы, вы опять запомните лишь описание платья… а потом станет слишком поздно, и вы всю жизнь будете мучиться, что погубили юную деву… – Что за бред! – воскликнул мой жених. – Вы не собираетесь умирать! А я не собираюсь заводить любовницу! – Вас не интересуют женщины? – ахнула я. – Тогда все еще хуже, чем я предполагала. – Меня интересуют женщины… тьфу! – Он нервно прошелся по комнате. – У меня от вас голова идет кругом! – Вы сказали «женщины», значит, их было много? – Да какая вам разница! Вы вообще об этом знать не должны! – возмутился граф. – То есть вы будете скрывать от меня свои связи? А потом какая-нибудь несчастная женщина подкараулит меня у крыльца и протянет мне плод вашей с ней любви… – О господи, – почти простонал Аттисон. В его глазах читался ужас. Я из последних сил сдерживала довольную улыбку: если мой жених решит, что я ненормальная экзальтированная барышня, то, возможно, откажется от свадьбы. Увы, он оказался крепче, чем я думала. – Такое вряд ли случится, – холодно заметил он. – Полагаю, мне придется приложить некоторые… гм… усилия, чтобы эти мысли больше никогда не беспокоили вас. – Интересно, как вы собираетесь это сделать. Я заметила, что глаза жениха опасно заблестели. Кажется, план сработал даже лучше, чем мне представлялось. – Очень просто: надрать вам уши, – пояснил граф Аттисон.