Ну… метафорически говоря он и собирается возглавить сей отряд, но «вести» его будет отсюда — из пункта связи. Понимаете? Понимаю. Пошел ты нахер. Не метафорически. Третий в лиловом комбинезоне начал с раздевания и продолжал до тех пор, пока не остался в обшитых фольгой трусах и наколенниках. По моему взгляду поняв, что еще чуток и его в этом костюме и похоронят, он развел руками и с солнечной улыбкой пояснил свою затею. Да! До Владыки достучаться надо! Но как? Уж точно не починками полусфер и не убийствами — ведь мы не твари дикие. Мы люди! Цивилизованные создания! Поэтому надо спеть! Что? Спеть! Мы должны собрать мощнейший акустический усилитель, установить его на крыше Пика Нансена, направить на север, дать питание и доверить ему микрофон — главное он возьмет на себя. Он исполнит песню! Чувственную роскошную песню, что растрогает любого! И уж точно эта песня покажет насколько мы — рожденные и изуродованные в Мутатерре бедолаги — тонкие и чувственные натуры, что достойны лучшего места! Да! Он споет! Есть и песня — древняя! Название — «Позвони в мои бубенцы!». Ну, не буквально, конечно, но в песне заложен глубочайший смысл и… Нахер… Когда упырка в искристых трусах выволокли, я приткнулся к стене плечом и задремал, зная, что до следующих новостей — а они обязательно будут — у меня максимум пара часов и надо использовать их с толком. Подремать удалось сорок минут, а затем ко мне, буквально налегая впалой волосатой грудью на стволы дробовиков, продавился еще один посетитель — высоченный и нескладно сложенный люд с длинными белыми волосами. Он орал что-то хриплое и невнятное. Я уже приподнял револьвер, чтобы положить конец его и моим страданиям, но тут его окончательно прорвало, и он завопил про нашу невероятную скудоумность, ведь мы буквально сидим на богатейшем источнике пресной воды! Ее тут хоть жопой глотай, а мы вместо этого покупаем воду у всяких барыг, платя втридорога и хер еще его знает, что они туда подмешивают кроме собственных плевков и токсичной спермы. Выслушав, револьвер я опустил и, уже с некоторым трудом поднявшись на стонущие от боли ноги, пошел к выходу, поманив за собой нескладного чужака. Он и впрямь был сложен будто из частей магазинных манекенов. Мускулистые плотные руки, огромные ладони, впалая узкая грудь при соответствующих плечах, мускулистый живот и толстенные налитые силой ляжки, что росли из столь тощей жопы, что ее по сути и не было. Не знаю как у него это получилось, но зато в нем не было и следа от ядомута. А еще он казался умным. Не просто умным, а знающим. По-настоящему знающим о теме разговора — а его монолог продолжался вовсю. Не обратив никакого внимания на смену дислокации, шагая рядом со мной, он продолжал громко говорить, изредка прерываясь, чтобы со стоном схватиться за живот. На в ответ на мой взгляд он небрежно пояснил: — Завелось что-то… сру настоящими змеями — а змей боюсь до усрачки. Поэтому сру больше, дольше и в разных местах перебежками… Порочный круг, что глушится только голодовкой и самогоном и только на время. Есть самогон? — На. — Вот спасибо — почти выхватив флягу, он в несколько глотков ополовинил ее, с громким чмоканьем выпустил слюнявое горлышко из губ и, с шумом выдохнув, ухмыльнулся — Заразы во мне много, так что… — Ты продолжай трындеть про воду — буркнул я, вытирая горлышко ладонью и делая обжигающий глоток. — Да! Ты же не совсем конченный дебил, верно? — Я? — лениво поинтересовался я, внимательней изучая незнакомца — Обзовись-ка… — Свен! Свен щеголял едва живой серой футболкой, рваными желтыми шортами с черными лампасами, дырявой бейсболкой поверх почти белых волос и пустой на вид поясной сумкой. Плюс обрезанные черные сапоги, что воняли так, будто все змеи из его жопы поселились именно там. — Я Свен! — повторил он и опять потянулся за флягой — Дашь еще глоточек, коммандор? Ох какая киска… Не знаю кто сильнее выпучил глаза — тощая девка за спиной потитулованной только что Ссаки или сама наемница. — Я бы тебя — мечтательно заявил змеежопый и тут же забыв о наемнице, продолжил спускаться по лестнице, горячо пытаясь втолковать мне главное — Мы сидим на воде! Ее давно закаменевший фонтан уперся нам в жопы могучим хером и только ждет команды войти глубже! Ты ведь — за? — Не — не согласился я с предложением — Ты ведь говоришь о… — Опреснитель! А их тут как минимум два — один основной, другой поменьше резервный. Мы на одном из плавучих городов — и судя по зданиям, тут был достаточно элитный городок для тех, чей класс начинался от среднего. А они любят плескаться в водичке — им подай душ утром, помывку после фитнесса, ванну перед ужином и подмывку после траха… Немало литров! А? — Да. — А еще самогон есть? — Есть — из-за моей спины ответила Ссака, что все это время молча шла за нами все два лестничных пролета — Ты че там про меня вякнул, хер совиный? — Я Свен! А ты смачная! Где самогон? — Вот… — Вывезти эту технику нельзя — опреснители часть плавучего острова! И запрятаны они глубоко — в самом основании. Да и зачем их было бы вывозить? Куда логичней оставить их работающими и просто перенаправить водяные потоки в другие стороны. Вопрос в том, как туда пробиться! Я знаю типовую раскладку проходов! А что не знаю — сориентируюсь на месте. — Ты кто вообще? — Я? Да хер его знает — он так широко взмахнул рукой, что ударил ей в стену. Зашипев, облизал ссадину, проглотил слюну, сделав глоток из фляги, опять проглотил и шумно дыхнул на поврежденное место, после чего чарующе улыбнулся Ссаке и опять повернул лицо ко мне — Но у меня в башке немало ворочается! Гляну бывает на здание — щелк! И у меня в башке весь его поэтажный план! Весь проект! Посмотрю на типовый бывший сквер — щелк! И я прямо сквозь бетон как бы вижу все то послойное, что под него укладывали. Меня тут все дебилом считают. Смотрят так, будто меня судьба трахнута. А кого нет? Кого не трахнула?! — Опреснитель… — Пойми — если хоть один работает, то просто достаточно врезаться втихаря в одну из труб! И я умею это сделать это правильно и в нужном месте! А как только врежемся, то можем сосать и сосать! — опять глянув на Ссаку, он подмигнул ей — Ты ведь знаешь в этом толк, да? Хек! Сложившись от удара наемницы, он рухнул на ступеньки и затих, пуская изо рта окровавленную слюну. В его заднице что-то с шумом забурлило, плеснуло, воздух стал резко тяжелее… С минуту поглядев на этого доходягу, я приказал: — Вылечить от жопных змей, накормить, протрезвить, помыть, переодеть, впихнуть в защитную снарягу — и через два часа ко мне. — Есть! — рявкнула наемница и зыркнула на свой выводок — Че пялитесь? Ну выпал у него хер из штанов… — Это не хер — хрипло и уверенно произнесла одна из недомуток — Уж я то знаю… это ж прямо змея… — Убить всех — буркнул я, продолжив спуск — Ссака! Через два часа жду и тебя! — Есть! — Че хотела-то? — Я с докладом о последнем конвое. — Я в пункте связи — кивнул я, не оборачиваясь. * * * — Все важное — всегда в кишках! — уверенно заявил Свен и смело пихнул башку между мокрых прутьев решетки. Подавшаяся вперед Ссака рывком выдернула его обратно, безжалостно обдирая ему уши и щеки. Секундой позже из темноты показались со стуком схлопнувшиеся клыкастые челюсти. В этот внушающий уважение зубастый частокол я и всадил заряд картечи. Брызнувшая кровь казалась почти черной в желтом свете фонарей. Сделав шаг, наемница наступила на грудь стонущего ушлепка и предупредила: — В следующий раз я тебя сама пристрелю. Понял? Молча кивнув, он осторожно убрал ее ногу у себя с груди и так неумело сел, а затем поднялся, что сразу выдал свое полное неумение обращаться со стальной кирасой, наплечниками, шлемом и прочим снаряжением. Ссака вопросительно глянула на меня. Я кивнул и в руках одного из бойцов тут же загудела пила. От одного из преградивших нам путь прутьев полетели искры, а мы раздались в стороны, вжавшись в стены, в то время как впередистоящие прикрывали себя и нас пластиковыми щитами. Третья преграда. Третья решетка. И все они не были прописаны в изначальном плане здешних подземных коридоров. Их поставили уже позднее, но при этом я уверен, что ставили их еще до того, как плавучий остров прибыл на место последней швартовки. Об этом говорили сотни едва различимых надписей на стенах рядом с решетками. Мне было достаточно прочесть лишь несколько из них, чтобы в голове что-то зашебуршилось. Я ждал, но так ничего и не вспомнил — пришлось довольствоваться информацией из других надписей. Вскоре стало ясно — тут царил голод. Причем голод серьезный. Настоящий. Не тот псевдо-голод, где жирный эльф считает себя голодающим, потому что пожрал сегодня только один раз и на вечер нет пачки его любимых «чипси-и-ко-о-ов» с запахом копченой свиной жопы. «Семья Робинсонов против!». «Сью было только пять лет!». «Смерть от голода в наш век?! Твари!». «Вы все должны сдохнуть!». «В жопу фонтаны! Воды на посевы!». «Пустите нас к еде!». «Семья Демьянов прощается, братья! Поешьте за нас досыта!». «Куда забрали моих детей?! Люси! Тим! Мама любит вас!». «Нет театру! Да фермам! Снесите гребаный Факел! Посадите картошку!». «В жопу независимость!». — В жопу независимость — пробормотал я с мрачной усмешкой. Пила визжала так громко, что меня никто не услышал. Независимость обходится дорого. Особенно для мелких гордецов вроде этого плавучего города. Многие мечтатели грезили о независимых плавучих городах в нейтральных водах. И мечты сбылись. Вот только в чем радость такой независимости, если океан больше не может прокормить, а гидропоники не хватает для прокорма всего населения? И что самое страшное — голод в подобных мелких замкнутых кластерах всегда вспыхивает внезапно и яростно как пожар. Утаивание правды до последнего, неумелые попытки руководства островом пристроиться хоть к чьей-нибудь жидко кормящей сиське… Затем отбрасывание гордости и громкие призывы в эфир к «независимым братьям и сестрам как мы обращаемся — помогите!». И пока сытые боссы орут в микрофон, толпы голодных штурмуют магазины и хранилища… Служба безопасности сбрасывает маски вежливости и начинает херачить резиновыми пулями и из водометов — для начала. Затем в дело идут приемы пострашнее… облившиеся кровью и некогда «гордые и независимые» с воем отшатываются и на время затихают в своих норах, с неверием глядя на экраны, с которых их призывают не бунтовать и пойти лучше посмотреть новую театральную премьеру «Смелая снежинка» — бесплатно!… И ведь некоторые идут… а в это время некогда широкие и свободные для всех коридоры перекрываются мощными стальными решетками… Те, кто швартовал эти острова бок о бок, просто воспользовались уже имеющимися заслонами, но добавили чуток от себя — так две решетки оказались под серьезным напряжением. Третья, вот эта текущая, была усилена дополнительными поперечинами. Мы попали сюда сквозь напольное покрытие парковки. Место подсказал Свен, доказав, что хотя бы в чем-то ему можно было доверять. В его полубезумном умирающем мозгу на самом деле хранились полезные сведения. Возможно он был инженером или конструктором в прошлом. Но сейчас… было видно, что он доживает свои последние дни. Организм пошел вразлад и без серьезнейшей медицинской помощи здесь не обойтись. Ссака протравила его лекарствами, влила ему в рот энергетический микс и, поставив на дрожащие ноги, погнала снаряжаться. Все это время он, по ее словам, неустанно болтал, через каждое пятое слово предлагая совокупиться «прямо щас и так как у тебя никогда не бывало». Тогда же он назвал два места, где искать подходящие нам входы. Первое оказалось пустышкой — ничего кроме ровного железобетонного покрытия. Со второй попытки мы нашли нужную бетонную плиту там, где на полу еще угадывались контуры букв, оповещающие, что здесь служебная стоянка и только для служб СБ. Под плитой должен был иметься спускающий механизм, но до него было не достучаться. Пришлось взрывать. Когда облако пыли осело, мы обнаружили сквозную дыру, а под ней глубокую шахту, куда вполне мог бы поместиться крупный служебный электрокар. В стене имелась утопленная стальная лестница и мы с готовностью воспользовались ей. Двадцать бойцов из разросшегося выводка Ссаки, она сама, я, наш умирающий датый проводник и пара откровенно дрожащих технарей, что были посланы сюда Хорхе нам в помощь. И почти родные мне узкие проходы. Правда здесь было сухо, но все также темно, безлико и одновременно уродливо — прямо как лабиринты моего разума. На дне шахты мы обнаружили несколько смежных комнат, что в прошлом могли служить для чего угодно. Сейчас здесь хранилась лишь почти невесомая пыль, что надолго зависала в воздухе. Миновав несколько узких дверей — замки пришлось вырезать — мы уперлись в первую решетку, затем, спустя сотню метров пути вниз, на вторую и вот она третья — еще спустя всего пятьдесят метров.