Сундук с семеркой оказался посреди небольшого гнезда вивер, но пули и картечь мы на них тратить не стало — хватило двух зажигательных коктейлей, чтобы выжечь небольшую комнатушку с пробитыми стенами. В какой уже раз я отметил, что расположение сундуков неслучайно — их намеренно пихали в такие места, что будут облюбованы опасным зверьем. Если этаж первый — значит, там кропосы, роккты или же придется прорубаться через колючие ядовитые заросли. Если этаж верхний — жди вивер и предпочитающих высоту мелких и опять же невероятно ядовитых змеек, которых мы еще не видели, но были предупреждены сурверами. Сам сундук порадовал меня огнестрелом. И я лишь ухмыльнулся в рожи сунувшихся к сундуку «наблюдателей» из Форта. Нет. Три тактических пистолета-пулемета под девять миллиметров останутся в отряде. По одному на каждый десяток. Свое решение я сразу и озвучил, остальное из сундука отдав сопровождающим нас крысам, которые, неумело скрывая недовольство, все пересчитали. Там еще было немало, включая неплохую экипировку, но я пусть и с трудом, но промолчал и позволил крысам все утащить в броневик. Я знал, я отлично знал, что мое решение забрать самое вкусное никому из верхушки Форта не понравится, но… они промолчат. И будут молчать до тех пор, пока я притаскиваю им из руин Мутатерра хотя бы большую часть — пусть изредка и изымая кое-что редкое. И я знал, что с каждым новым днем я стану получать от них все больше карт, а условия будут все щедрее — тут немного постарается Хорхе, а еще сработает привыкалка — гоблины быстро привыкают получать что-то сладкое, не прилагая при этом никаких усилий. Сидишь себе в Форте и обеими лапами гребешь под себя… Покинув здание, мы миновали еще один залитый почти вечным железобетоном крохотный сквер и вышли на параллельно идущую каменному шраму улицу, что была зажата между однотипными невысокими зданиями из светлого крошащегося коралла. Эти четырехэтажки были напечатаны века назад — легкие, долговечные, дешевые… самое-то для бюджетных плавучих городов для псевдо-среднего класса. Стоило на выйти на середину улицы, как из накрененного здания выскочило три протяжно застонавших роккта. Еще четверо показались за нами. И вся семерка с двух сторон ринулась на нас, причем ринулась гребенкой, умело перекрыв всю улицу. С позиции Ссаки ударили выстрелы, мы щедро добавили того же, одновременно смещаясь под защиту техники. Крутнувшаяся танкетка ударила в косматый бок монстра, сбивая его и наваливаясь сверху. Еще раз повернувшись, машина встала боком и приняла на себя таранный удар, защитив группку прижавшихся к боку броневика недомутов. Пятясь, двумя злыми очередями прочертив бока двух рокктов, я отшвырнул в сторону замешкавшегося недомута, а сам подпрыгнул, пропуская несущуюся тварь под собой, успев всадить две пули в мясистый горб. Роккт завалился, заскрежетал рогами по битому камню, а я уже палил в окна второго этажа типового здания. Дерьмо… Гребаное сука однотипное дерьмо. Одни и те же постройки для одних и тех же гоблинов прошлого. Одна и та же общая похоже методика атаки для уже двух убежищ — пусть и с небольшими модификациями под условия Мутатерра. У плуксов та же самая сука фишка. Один умный координатор руководит тупыми исполнительными бойцами, что не знают страха. Как там мне говорили разумные машины? Они любят вечерком поболтать в своих закрытых каналах «Чисто для Управляющих?». Обмениваются данными… И пусть Формоз не выходил на связь, это не мешало здешнее двуликой суке Управляющей напитываться данными и тут же внедрять их в дело. Но где здесь лабы? Не помню… Но знаю, что уж чего-чего, а вот лабораторий в Формозе очень немало. Их тут раза в четыре больше, чем в других убежищах, где исследования вообще не планировались. Зачем исследовательские лаборатории в типовых глобальных убежищах? Это все придумалось позднее — и пример брали с Формоза. Но не факт, что где-то скрытые здешние лабы еще работоспособны. Вряд ли. Ведь еще я помню те чудные сука открытия в джунглях и на Вест-Пик. По приказу Первого сюда на Формоз отправлялись сотни контейнеров с самой затейливой убойной херней. После того что здесь сделали с его любимой дочуркой Первый возжелал превратить это место в живое воплощение ада для всех тех, кто посмел посягнуть на самое дорогое. И глядя на Мутатерр — на его «приветственную зону» — я верю, что у Первого это неплохо получилось. Самой невероятной хрени тут в избытке. Но еще я понял, что Формоз обломал все надежды Первого. Прямо сука с хрустом обломал. Почему? Да потому что все здешние твари распределены по отчетливо видимым зонам. В Гнойном Каньоре — свое дерьмо. В Дублине вообще ничего — не считая прущих из руин редких рейдов. Мутатерр — тут полно всего и с каждым днем мы делаем все новые чудные открытия, от которых в изумлении корежит рожу и жопу. Но при этом все твари не пытаются соваться за пределы своей зоны — в Дублин не залетает ни одна из вивер. А ведь они быстрые. А кропосы? Одна большая стая кропосов, что так легко двигается по здешнему хаосу, столь же легко прорвется через фланговые завалы до Дублина и вмиг окажется на оживленных улицах. И начнется бойня… но нет… кропосы вместе с рокктами в обнимку сидят в Мутатерре и ждут, когда мясо само придет к ним в пасти. Ждут добровольно? Или нет? Конечно нет. Дай волкам волю — и они тут же отправятся на охоту. Нет… здешних тварей как-то привязали к Мутатерру. Чем? А вот хер его знает. Тут может быть что угодно — от вшитых чипов, до спрятанных где-то по границы специальных отпугивающих устройств, нами не замечаемых, зато вышибающих кровавые сопли боли у любой твари Мутатерра… Но я получу эти ответы — если они мне понадобятся. Хотя пока непохоже… Но роккты… Глядя, как бьется на земле шестилапый огромный зверь, что только что буквально размазал по бетону недомута, размазал тонким красным слоем, заодно крупно покрошив кости и череп, я еще раз повторил про себя — эти твари созданы для боя против тяжелых экзосклетов и легких шагоходов. И вон та дымящаяся густая жидкость, что по капле вытекала из вылезшего из холки длинного серого шипа-рога, неплохо так разъедала ржавый прут арматуры. Попади всего десяток капель этой жижи в коленный или локтевой сустав экза, угоди она на забрало шлема… Живое против стали… Это как-то связано со сраными игровыми протоколами бытия? Вроде нет… Или да… Я узнаю… Я обязательно узнаю. И первые надежные ответы я собираюсь получить в подводном городе, куда прорвусь в ближайшее время. Там не нужна еще только готовящаяся армия. Я должен справиться крепким отрядом из пяти десятков бойцов. Но как же нужны экзоскелеты… и хотя бы один малый шагоход поддержки… — К следующему сундуку! — рявкнул я, указывая направления — Трупы и раненых в броневик! Эй! Подбери ногу, гоблин! Какого хера ты ее выкинул?! — Да я даже рад, что ее оторвали, командир! — обрадованно заорал мне сквозь забрало бледный недомут, опирающийся на здоровую ногу и на растущую из его паха огромную опухоль, перетянутую грязную бинтами — Она иссохла давно и почти отмерла. А я привык на хер опираться! — Ну раз привык… — Привык! — Тогда в жопу ногу, гоблин — кивнул я — Давай в броневик. — Есть! * * * По возвращению в мрачную железобетонную высотку Садов Мутатерра, я, будто жопой чуя нехорошее, прямиком потопал в здешний пункт связи, тут же получил доступ к странноватому и вообще музейного вида хромированному чуть помятому микрофону, после чего узнал все новости Форта Слава. Касающихся нас событий оказалось мало. Но они все же были. В Хорхе стреляли. С одной из окружающихся Форт Славы высоток ударили из двух стволов по внутреннему двору выкупленного мной барака. Стреляли из винтовки и автомата. Винтовка выстрелила раза четыре, автомат выпустил два магазина — судя по количество пуль и злобному лаю выстрелов. Пули посекли троих. Одного недомута наглухо, еще двух мутов лишь зацепило. Как глубокомысленно заметил вышедший на связь Хорхе — это был последний день, когда он не надевал шлем, выходя во двор — пусть даже это перебежка до сортира. При этом стреляли именно в Хорхе — тут без вариантов. С недавних пор внутренний двор пуст не бывает. Там вечно шарахаются достаточно плотными для уверенной по ним стрельбы группами. Но стрелки не выдали себя до тех пор, пока во дворе не появился именно Хорхе, окруженный десятком недомутов и мутов. Стрелки дождались, когда цель выйдет на середину двора и открыли шквальный огонь. И не попали. Отсюда напрашивается несколько выводов. Во-первых, моего консильери знали в лицо и сумели опознать в оптику прицела. Во-вторых, стреляющие были дилетантами — и в стрелковом дели и в диверсантском. Глупо палить из автомата по столь далеким целям — лучше бы взяли вторую винтовку. А воспользуйся они глушителем — и проблем стало бы еще меньше. Считай получили бы на две-три попытки больше, пройди первая пуля мимо тыквы советника. В-третьих, учитывая второй фактор, ревущим в свою защиту смотрящим Форта можно верить — убийц послали не они. У смотрящих нашелся бы реально меткий и быстрый стрелок, что сумел бы вложить по пули в каждое отмеченное маркером жертвы ухо. Опять же — смотрящие прежде положили бы меня или нас с Хорхе одновременно, но никак не поодиночке. К тому же смотрящие умны ровно настолько, чтобы пойти самым очевидным путем — банальный ночной подрыв барака, чтобы позднее все списать на трахнутого эльфами косорукого оружейника и халатное хранение боеприпасов. В-четверых — ни хера неясно. Дело в том, что одного стрелка сняли. И снял его никто иной как тот самый не могущий передвигаться огромный мутант из наблюдательной башни. Хорхе его неплохо подкормил, омыл, кое-где даже с его тела срезали лишнее свешивающее и давно отмершее, но главная хирургическая «обрезка» должна была состояться сегодня и как раз способ доставки туши вниз и обсуждали вышедшие во двор спорщики, когда по ним открыли огонь. Мутатнт среагировал не сразу, но затем произвел десяток выстрел и перестал палить, лишь убедившись, что все в укрытии. Следом ревущий от бешенства Хорхе рванул в руины во главе спешно собранной группы. Мутант с вышки «подсвечивал» им направление редкими выстрелами и вскоре привел их к скелету высокого здания. Даже подниматься не пришло — раненый пулей под сердце люд обнаружился на куче строительного мусора у подножия здания. Упал он удачно — жопой на какой-то постамент, отчего тело собрало почти гармошкой, но при этом голова вместе с таким нужным лицом сохранилась идеально. Так вот — голову они притащили обратно вместе с винтовкой. Винтовка была редчайшей, но не уникум — реплика Ли-Энфилд 1904, причем версия с глубокой модернизацией. Оружие убрано в арсенал и ждет моего возвращения. А вот голова… Н никто в Форте Славы эту голову не опознал. Вообще никто — даже лагерные, хотя всматривались они крайне внимательно по просьбе уважаемых смотрителей. Да и сама голова крайне примечательная. По совету Хорхе я воткнул свой планшет в странноватый разъем-щель, что была выточена прямо в крышке старинного деревянного стола и советник скинул мне фотографию отрубленной головы, чтобы была бережно оттерта от крови и соплей, поставлена прямо и даже чубчик не забыли расправить любовно. Мир загадочных сука технологий… У меня в башке навороченный нейрочип… а я еложу допотопным планшетом по старинном письменному столу, пытаясь нащупать щель разъема… Где-то в контейнере спит и ждет своего часа Ночная Гадюка, а мы передвигаемся на газогенераторных грузовиках с дровяным сука питанием… Хорошо хоть на ожившем планшете появилось улыбающееся лицо Хорхе, сидящего рядом с все той же отрубленной головой на столе. Прямая видеосвязь — уже неплохо, Мутатерр. Уже неплохо… Ладно… Голова… Я потратил несколько минут на ее изучение и признал, что этот хрен точно не из местных. Бледный, чисто выбрит, аккуратно подстрижен — стиль военный, но с вольностями, что легко могут быть скрыты любым армейским головным чепчиком, будь то пилотка или каска. Одежда на нем была смешанного полувоенного типа и сильно походила на нашу собственную — удобные просторные штаны с кучей карманов, обычная футболка, непромокаемая куртка… Я лицо не признал, о чем и сообщил продолжающему скрежетать зубами Хорхе. Чуть унявшись после моего рыка, консильери выдвинул ожидаемое предположение — Дублин. Вот откуда явились киллеры. Там знали наши лица и, возможно, увидев единственное знакомое лицо Хорхе среди толпучки, сразу открыли огонь, понадеявшись, что там окажутся все.