– С жирком утянул – горестно рыкнул Рэк, стягивая к себе сразу несколько кусков – Наконец-то пожрем! – Но на кой хер мутантам рваться из Мутатерра к окраине мира? В побег собрались? – Или к другим мутантам – прочавкал я, вгрызаясь в обжигающее мясо – Мутатерр рвется к тангтарам – прибрежным мутантам Зоны 40. – Нахрена?! – Да хер его знает. Может потрахаться? – буркнул я, стирая с подбородка мясной сок и облизывая ладонь – Или вражда. Я просто предположил. Раньше тангтары тоже любили убивать обычных гоблинов, каждую ночь выходя из океана. Но с ними заключили сделку и смерти прекратились. Хер его знает… где-то в Мутатерре или за ним еще и сурверы, что тоже без дела не сидят. Сюда же вдруг с какого-то сука хера прибыл летающий остров с тем голубоглазым упырком… зачем? Что ему надо от умирающего убежища? Что здесь такого для него интересного? Он что-то узнал и это побудило его к действию, заставило покинуть свою стальную нору? Что может быть настолько важным? Что? А? – А нам откуда знать? – Вот поэтому мне нужен шлем… – А ты не думал, что система может давно закрыла канал связи? Или недавно… и все обломится? – Думал – ответил я и с хлюпаньем присосался к кувшину с компотом. Влив в себя поллитра, отхлебнул самогона, кусанул еще горячее мясо – Думал… но к этому терминалу был подключен не только Формоз. Я помню тот подыхающий от ярости и горя голос, что звучал у меня в ушах – голос Первого, что требовал спасти свою дочь. – Вот теперь я поняла – медленно кивнула Ссака – Неплохо… если выстрелит хотя бы один из патронов… – То мы получим хоть немного важной инфы – кивнул я – И поймем какого дерьма ждать от Формоза. – Мой бар – ваша крепость. Мой дом – моя крепость – задумчиво произнесла Ссака, на мгновение оторвавшись от пожирания пропеченной огнем овечьей плоти – Но странная защита, лид… – Ты тоже поняла? – хмыкнул я, вонзая вилку в кусок мяса, что таинственным образом исчез прямо из-под вилки, чьи зубья скрежетнули по блюду – Мяса! – Несу, амигос! Горячее! Жир льется! Пар столбом! – заголосил Шмякос и через полминуты на стол тяжко опустилось второе блюдо с грудой мяса – Жрите от пуза! И это – я угощаю! Плевать на разорение! – Не будь дебилом, Шмякос – прорычал я, стаскивая себе на тарелку немалую толику от мясной кучи – Назови бар «Злой гоблин», подними цены на тридцать процентов, добавь в меню море холодного компота и тазики с жареным мясом и перловкой. Подожди пока разбегутся слухи по Дублину, жди наплыва толпы и готовься считать песо. – Ух ты! – тяжко сглотнув набежавшую слюну финансового голода, Шмяком почесал грудь, роняя с сосков хлопья засохшей крови – Может еще салата в меню шмякнуть? – В жопу. – Меню утверждено! Еще жарить? – Жарь. И пусть соседи тащат компот без блесток. Много компота! – Все будет, Оди. Все будет… А ты случайно не держал раньше бара? Так уверено говоришь… – Может и держал – проворчал я – А может просто вырывал языки излишне болтливым барменам. – О-о-о… – Свали! – перевел мои слова в приказ Каппа. – Бегу жарить! И про компот не забуду. И это, Оди… вокруг все больше народа и я, конечно, не спец, но там прямо назревает что-то… душное и кровавое. – А точнее? – заинтересовался я. – Точнее? Ну… жарю я вот мясо непринужденно, песенку насвистываю – поминальную, конечно – а за мной напряженно так наблюдают такие высокие чины из Гадюк, Пончиков и Чистого Древа, что в наш окраинный район разве что отлить заглянут и то по пьяному делу… И ведь все вооруженные… а у угла стоит малый шагоход с пушкой огромной… рядом два экза в цветах Пончиков… в целом только на задней улице и крышах вокруг примерно рыл сто… и все смотрят как я мясо жарю… и улыбаются так ласково… так ласково… Что сейчас у главной двери и подумать боюсь… – А ты не бойся и не думай – посоветовал я и ткнул пальцем в стену рядом с нами – Выглядит непрочной… – Углядел? Тут дверь была раньше. Мы с розовыми пополам ее заделали. – Чем? – Рецепт предков. Саман. Но я что-то накосячил с этим рецептом и прочность так и не набралась. Но оштукатурил как положено и нанял маляра одного, что позже погиб в Мутатерре – он мне замаскировал все под бетон. Не знаю как ты и углядел… – Рэк. Пробей окошко для подачи компота гоблинам… – Ща! Несколько ударов подхваченным пожарным топором, который мы притащили из разрушенного Дома Лезвий, образовали в центре замаскированного проема зияющую дыру, откуда на наши потные от обжирания лица упал тусклый розовый свет. Заглянув внутрь, Рэк перекосился и заорал: – Там офицера Гадюк жарят, командир! Прямо на столе с компотом! – Я ОБЛОКОТИЛСЯ И ЗАДАВАЛ ВОПРОСЫ! – ответный ошалелый рев наполнил зал бара резонансным эхом. – Сзади тебя мужик с прибором! – Это девка! – Да у ней хер! – Женщины разные бывают! Я же в штанах! Ты кто?! – Я Рэк! И я не такой! – Охренел, сука?! Я допрос тут вел! Допрос! – Хера у вас допросы! – Интересные у той тощей трусы… но блесток многовато – заметила привставшая и заглянувшая в сочащуюся розовым светом дыру – Эй! Похотливую лампочку вырубите уже! И давайте компот! – Вы совсем охренели! Наджис!! – возмущенно прокричал разгневанный женский голос. – Мы что? – уточнила Ссака и резко сбавивший обороты женский голос умильно проворковал: – Ну что вы… вам все можно. Компот сейчас подадим. – Передай тому… чтобы звал бывшего главу Гадюк – буркнул я, сыто отваливаясь от тарелки. – Эй! Трахнутый! Зови своего босса! – Я не трахнутый! – Кого там трахнули уже? – поинтересовался новый голос из-за стены – Тихо же вроде все было? – Никого не трахнули! Порро! Зови главного! – Есть, полковник Стекс! Такого кого тут трах… – НИКОГО НЕ ТРАХНУЛИ! Я ВЕЛ ДОПРОС! – Жопу то хоть полковник? – глумливо заорал Рэк в дырку, откуда высунулся кувшин с компотом. – О-о-о-о… – С компотом что-то нехорошее делали? – тихо поинтересовался я у Ссаки и та тут же продублировала мой вопрос в дыру. – Нет-нет! – опять раздался женский испуганный голос. – Дерьмо – выругалась наемница и вставила в дыру ствол автомата – Эй, сиська… еще раз спрашиваю – с компотом что-то делали нехорошее? Последний шанс. Ты сдохнешь – другая сука расскажет. – Он нассал в компот, когда узнал, что он для вас! Шипел, что вы возомнили себя крутыми… – Заткнись, сука! – заорал полковник Стекс. – Он сам! Еще и плюнул! Я щелкнул пальцами. Ссака вдавили спусковой крючок, и я чуть отклонился, пропуская мимо поток хлынувших горячих гильз. Полковник вякнул еще разок, ответная очередь пришлась в стену, потом там что-то с грохотом упало и все затихло. – Поясни тем снаружи почему и за что – велел я Шмякосу и тот торопливо кинулся к выходу. – И передай, что первый из Гадюк кто сюда войдет, должен будет выпить весь подарок полковника Стекса! – добавил я – До капли! Пусть сами решат кто это будет… – Ага! В повисшей тишине мы выпили еще по одной, потом разлили и добавили по новой дозе самогона. Почувствовав, что обвитая стальной пружиной ледяная сосулька окончательно исчезла, я с шумом выдохнул, проводя ладонями по лицу. Ладно… ладно… Грохнула дверь. Первым вернулся Шмякос, кивнув на ходу и усочившись за дверь черного выхода. Еще через несколько минут внутрь ввалился широко улыбающийся оборвыш с лысой исцарапанной башкой: – Я внезапно стал Гадюкой! – это было первое, что он сообщил всем нам, широко улыбаясь – А был бродягой! Жизнь удивительна, да? – Думаешь? – Ссака с трудом сдерживала лезущую наружу корежащую ее лицо ухмылку.