Раскладывая на дизайнерском пледе, расстеленном на пол, закуски и приборы и, укладывая красиво в корзинке бутылку шампанского с бокалами, не замечаю, как за моей спиной появляется тень, приближаясь ко мне. – Нет, я всего ожидал, но это словно сошло из моей порочной и забитой похотью головы, Мира, – горячая ладонь ложится на практически ничем не прикрытую ягодицу, отчего я взвизгиваю и дёргаюсь, заваливаясь на пол. – Рафаэль! – Возмущённо повышая голос, стараюсь скрыть свой испуг. Парень смеётся, оглядывая импровизированный пикник и меня. Протягивая руку, за которую я хватаюсь, Рафаэль помогает мне подняться на ноги. – Сдаюсь, ты меня удивила. И я ещё не ел, – улыбаясь, он кладёт руки на мою талию, притягивая ближе. – И костюмчик что надо, Мира. Ты его носила лет десять назад? – Вообще-то, это летняя форма нашего университета, – замечаю я, упираясь в его грудь и слабо отталкивая. – Слишком сексуальная форма. Тебе не кажется? – Рафаэль оглядывает меня с ног до головы, а я вспыхиваю под его медленным и горящим взглядом. Белые чулки, тёмно-синие туфли на плоской подошве, короткая плиссированная юбочка и рубашка с короткими рукавами и эмблемой университета, расстёгнутая на несколько пуговиц так, что это могло бы стать уже самым ужасным преступлением, если бы не тонкие, полупрозрачные кружевные стринги и отсутствие бюстгальтера. – То есть мне не удастся быть нормальным кавалером. Ты решила вытащить из меня всё грязное возбуждение, а, Мира? – Зазывно усмехаясь, Рафаэль сбрасывает свитер, оставаясь в простой белой футболке. – У меня другие планы, – говорю я, проскакивая мимо него, не успевшего схватить меня за руку. – Так-так, значит, мы сделаем это прямо на столе? – Он идёт за мной, пока я спускаюсь на первый этаж. – Определённо, да. Стол будет как нельзя кстати, – киваю ему. – Тебя не волнует то, что сюда может кто-то войти? – Нет. Я обо всём позаботилась. – Предусмотрительно. Я там заметил шампанское, мне его принести сюда? – Ещё рано, – останавливаюсь у стола и кладу ладонь на толстую книгу, ожидая, когда Рафаэль подойдёт ближе. – Хм, только не говори мне, что ты в таком виде начнёшь мне читать, – он скептически бросает взгляд на мою ладонь и книгу. – Нет. Не читать. Писать, – на лице Рафаэля полное недоумение. Глубоко вздыхаю и решаюсь на то, что должно было быть намного раньше, чем сегодняшний день. – Ты глава братства «Альфа», Рафаэль Лоф. И тебе, как и мне, предстоит написать всё, с чем мы столкнулись с момента нашего правления. Тебе необходимо начать, а мне продолжить. Каждый из нас должен оставить после себя свою историю, которая когда-нибудь поможет будущему поколению не совершать наших ошибок. У тебя, насколько мне помнится, прекрасно это получается. Пришло твоё время вписать своё имя в эту историю, – тихо произношу я и кладу книгу перед ним. Открываю её на пустой странице и протягиваю парню ручку. – Последняя запись была сделана в июне. Оливер не утруждался тем, что обязан был делать каждый месяц. Поэтому, это твоя привилегия написать то, что ты видел с первого дня своего пребывания здесь. Расскажи им о том, кто ты такой и как изменился, меняя всех вокруг себя. Ты сделал многое, Рафаэль, и я хочу, чтобы сегодня ты честно в этом признался здесь. Пусть они знают, что ты был и сломал систему, которую создавали твои предшественники. Это твоя история, – добавляю я. – Мира, ты же знаешь, что я бы не стал главой без тебя и… – Это и важно, мон шер. Никто и никогда не писал о том, чем нужно жертвовать, чтобы добиться этого поста. А ты напишешь об этом, чтобы другие, прежде чем начать воевать за это место, подумали, а стоит ли оно той боли и страданий, которые им придётся пережить. Готовы ли они взять на себя ответственность? Именно ответственность, которую взял ты и прекрасно справился с этой задачей. Ты должен написать об этом сегодня, как и я сделаю то же самое. Не всегда история красива, но она обязана быть правдивой, – я пододвигаю стул для Рафаэля и сажусь на свой, открывая книгу сестринства «Оморфия». – Это серьёзный шаг, – шепчет он, опускаясь рядом со мной. – Да, и я хочу, чтобы он был нашим общим, – киваю, наблюдая за тем, как Рафаэль переворачивает страницу и пробегается взглядом по записям Оливера. – Тогда сделаем это вместе, – улыбаюсь от его слов, опуская голову к книге. Это, действительно, самый важный шаг, который я сделала в своей жизни. Если раньше я писала о том, какой должна быть идеальная глава сестринства и её сёстры, то сегодня я пишу о том, что это всё ложь. Я пишу о многом из того, что мы пережили с Рафаэлем, не скрывая ни одного нюанса. Поглядываю на него, сосредоточенного и хмурого, когда он вписывает туда свои воспоминания. Наша история, которую мы, наконец-то, переживём и больше не будем страдать из-за того, что было с нами. Это я сделала для него, Рафаэля, чтобы он выплеснул все свои эмоции в эту книгу, оставив их именно в ней, и вернулся ко мне самим собой. Глава 29 Мира Ставлю последнюю книгу на место в тот момент, когда ладони Рафаэля проходят по моей талии, и он склоняется над моим ухом. – У меня всегда много фантазий насчёт тебя и меня, знаешь об этом? – Шепчет он, проводя руками по моей талии вниз, забираясь под юбку. – Я не удивлена. – Помнишь тот день, когда мы были здесь, и я чуть не напал на тебя со своими желаниями? – Когда появилась Марджори, – он кивает, потираясь губами о мою щёку. – Точно. Ты знаешь, почему я хотел это сделать? – Нет. – Потому что я боялся забыть о том, что для меня важно. Каждое прикосновение к тебе – это моментальная реакция моего тела и воспоминания о том, кто для меня в этой жизни особенный. Кто заставляет меня бояться самого себя и того, что творится в голове и сердце. Я часто совершал ошибки и продолжаю их делать. Опасаюсь разрушить что-то хрупкое между нами, но вот сейчас понимаю, что ничего хрустального нет. Разбить это невозможно, потому что наша связь напоминает нечто резиновое и упругое. Её можно надорвать, но никак не разорвать полностью. И что бы ни сделали я или же ты, чувства не исчезнут. Я буду влюбляться в тебя после каждого расставания всё сильнее. И эта любовь будет отличаться от прежней. Я буду любить тебя в разные моменты моей жизни. И это всегда будет незабываемо. Но к сожалению, я постоянно буду испытывать ощущение того, что мне мало. Как сейчас. Я вижу прекрасный подарок, соблазняющий меня, и медленно, с наслаждением его открываю, – Рафаэль расстёгивает пуговицу на моей рубашке. – Мы в библиотеке, ты не забыл? – Интересуюсь я, не делая попыток его остановить. – Именно это мне нравится особенно. Вы были плохой студенткой, мисс Райз. Вы были очень плохой девочкой и специально надели на себя этот вульгарный, соблазнительный наряд, чтобы поработить моё сознание. Вы разрушили всю мою стойкость и убеждения в том, что не стоит нам торопиться. Вы меня соблазняете, мисс Райз, своим ароматом непорочной страсти, – руки Рафаэля сжимают мою обнажённую грудь, то усиливая, то ослабевая давление. Кусает зубами мочку моего уха и посасывает её, рождая безумные мурашки на коже и тяжёлую волну возбуждения внизу живота. – А вы уже достаточно соблазнены, мистер Лоф, чтобы прекратить насиловать меня своими глазами и фантазиями, и сделать это прямо сейчас? – Шепчу я, прислоняясь ягодицами к его паху и потираясь о него. – Насилие, мисс Райз? Вы хотите быть изнасилованной мной? – Удивление сквозит в его голосе, и Рафаэль немного отстраняется от меня, позволяя повернуться к нему. – О, да, мистер Лоф. Изнасилуйте меня своей любовью. Я хочу гореть. Хочу сходить с ума. Хочу быть безумной и полной похоти от вашего грязного и наглого рта, – моя ладонь проходит по его груди и замирает на ширинке, поглаживая его член сквозь ткань джинсов. – Мой грязный и наглый рот с удовольствием заткнёт ваш, мисс Райз, – ухмыляясь, Рафаэль склоняется надо мной. – Так заткни, плебей, или ты только болтать им умеешь? – В глазах Рафаэля вспыхивает азарт, и его ни капли не обижает такое обращение. И я знаю, что он не принимает его так, как было раньше, потому что сейчас это сказано с гордостью и любовью к тому, кем он был рождён. Его губы обрушиваются на мои, и я приоткрываю их, впуская в свой рот его язык. Обнимаю его крепче за шею и отдаюсь полностью во власть горячего безумия. И это тоже новое. Страсть меняется, как и мы. Она становится ещё более голодной и сумасшедшей. Она забивает каждую пору моего тела, извивающегося под его губами, скользящими по моей шее. Откидываю голову, тихо постанывая, когда Рафаэль целует мою обнажённую грудь, расстёгивая оставшиеся пуговицы. На несколько мгновений отрывается от ноющих сосков, чтобы снять с себя футболку и показать то, что прячет от всех. Свои шрамы. Нашу историю. И мои любимые, рваные рисунки на его теле. Движения становятся резкими, мы целуемся, и я расстёгиваю его ширинку, обхватывая ладонью твёрдый член. Облизываю губы всего секунду, как рука Рафаэля отбивает мою и отодвигает тонкую полоску трусиков в сторону. Проникает в меня двумя пальцами, вырывая громкий стон. А я мокрая, возбуждённая и ожидающая его в себе. Рафаэль подхватывает меня под ягодицы и приподнимает над полом. Обхватываю его талию ногами, руками хватаясь за полки. Одним движением он входит в меня, вызывая такой приток удовольствия, от которого я распахиваю рот в беззвучном крике, не успевшем сорваться, и целует меня. Зубами кусает губу и двигается во мне. Книги стучат, как и полки поскрипывают от силы фрикций Рафаэля. Я, не скрываясь, не боясь обнаружения, стону и всхлипываю, вбирая в себя каждый дюйм его члена, возносящего меня всё выше и выше. Он целует мою шею, впивается в неё губами так сильно, что причиняет боль. Там останутся напоминания об этой ночи, и плевать. Отрываю руки от полок и хватаюсь за его плечи, а он насаживает меня на себя. Мы снова целуемся, как больные, словно нас вот-вот разлучат. Рафаэль что-то шепчет, а я уже не слышу. Я настолько глубоко погружаюсь в собственное возбуждение, усиливающееся внутри меня с каждым его движением, как и шум в ушах, от каждого его движения внутри меня, что не могу контролировать больше себя. Я царапаю его спину, зарываясь пальцами в волосы, а Рафаэль не может больше так стоять. Он опускается на пол, не снимая меня с себя, и я оказываюсь сверху. Мне нравится быть сверху. Рафаэль приподнимает меня с себя, помогая мне двигаться на нём. Упираясь в его грудь, опускаюсь до основания и кручу бёдрами. Он запрокидывает голову, хрипло стонет и часто дышит, а я наслаждаюсь этой маленькой властью над ним. Наши руки сплетаются, и я опираюсь на его ладони, ускоряя свои движения. Вверх-вниз. Моя грудь подпрыгивает вместе со мной, и Рафаэль жадно облизывает свои губы, наблюдая за этим. – Хочешь кончить, мон шер? – Интересуюсь я, замирая на нём и отпуская его руки. – Чёрт, да… только не останавливайся… дай мне кончить, первый раз за столько дней, по-настоящему, – хрипит он. Касаюсь своей груди, сжимая её. – А с ней ты этого не делал? – Да, я извожу его. Мне нравится. – Нет… ни разу. Ни одного грёбанного раза… чёрт, не делай этого, – стонет он, наблюдая за тем, как я перекатываю между пальцами свои соски. – Хочешь? – Да… – Так возьми, – и не нужно повторять дважды. Рафаэль садится и впивается губами в мою грудь, кусая сосок. Приподнимаюсь немного и встаю на ноги. – Я тебя этому не учил, – хрипло замечает он. Усмехаюсь и, опираясь на его ноги, начинаю двигаться. Моё тело полностью открыто для него. Он целует мою грудь, играет языком с сосками, поднимая выше юбку, чтобы видеть, как его член входит в меня. Его ладонь тянется к моему клитору, но я не позволяю ему этого сделать. Резко сажусь на его член и так же быстро приподнимаюсь, вырывая из его горла сдавленный стон. Хаотично, практически задыхаясь, двигаю бёдрами ему навстречу. Наши взгляды встречаются. Восхищение, любовь, страсть – это всё, что мне было нужно. По моему телу проносятся приятные и ускоряющиеся волны наслаждения. Моё тело извивается на его члене, и через несколько секунд меня сотрясает в конвульсиях оргазма. Стенки влагалища с такой силой сжимают его член, массируя, что и Рафаэль кончает, содрогаясь в оргазме. Он хватает меня и насаживает на себя, обнимая с огромной силой. Наши губы встречаются, и мы дрожим от удовольствия. Дыхание нарушено, что даже не позволяет нормально соображать. Рафаэль тянет меня за собой на пол, и я ложусь на него. Его член ещё подрагивает внутри меня. Я слышу его ускорившееся сердцебиение и устало улыбаюсь. – Теперь я, действительно, голоден, – шепчет он. Поднимаю голову, и он тоже. Тянется к моим губам и целует. Нежно. Ласково. Проводит ладонью по моей щеке. – И кто научил? – Прищуриваясь, ревностно спрашивает он. – Книжки. Они бывают очень полезными, – улыбаюсь я. – Им повезло, что они уже мертвы, иначе я бы их убил.