Прячу флешку в карман и разворачиваю машину. Осталось последнее. Решающий шаг. Ещё один шаг, и конец. Доезжаю до салона аренды и сдаю машину, получая страховой взнос обратно. Отправляю сообщение о том, что всё идёт по плану, и заказываю такси. Обхожу университет по периметру и пролезаю наружу через дыру в земле. Я постоянно хочу позвонить Белчу. Чёрт, нет. Держаться. Я не должен. Ещё очень рано, я потеряю всё это дерьмо внутри себя. Я обязан быть грязным и лживым ублюдком. Терпи… терпи, Рафаэль! Терпи! Мой взгляд обращается к дому сестринства, когда я прохожу недалеко от него. В её спальне горит свет. Не смотреть. Нельзя. Дохожу до здания администрации и поднимаюсь на второй этаж. – Мистер Лоф, – мне кивает офицер. – Доброе утро. Мистер Леду? – У себя. Набавляюсь к кабинету, где уже всё готово. Ловушка горит в нетерпении. Кто бы сомневался, что Марджори в неё угодит? Её желание самой увидеть падение бывшего любовника и, по её мнению, предателя, всегда стояло на первом месте. Она бы ни за что не упустила этот шанс. И ей его с радостью предоставили. – Мистер Лоф. – Мистер Леду. Она уже едет к вам. – Хорошо. Мисс Райз в порядке? – Ещё не узнавал, но вы можете быть спокойны. Ей ничто больше не угрожает, – киваю я. – Слава Богу. Я так виноват перед ней. Бедная девочка и какая сильная. Я… – Позже. Вы это скажите ей позже, а сейчас вам предстоит заплакать, чтобы вытащить из Марджори все признания. Вы выучили то, что я вам написал? – Перебиваю его, поглядывая на часы. – Да, конечно. Я ведь согласился играть по вашим правилам, чтобы прекратить этот ад. – Отлично, тогда я отправлюсь на место. Выхожу из кабинета и скрываюсь в одной из комнат для совещаний. Той самой, где судили Миру. Это своеобразное напоминание о том, что будет с каждым, кто хоть пальцем её тронет. С каждым. – Она вошла на территорию. Всем приготовиться. – Позиция три. Стук моего сердца отдаётся в ушах, и я глубоко вздыхаю. Хоть у меня и достаточно записей её признаний, но всё же лучше именно такое, чтобы поймать с поличным. Мои улики слабые, а вот эта будет бомбой. Стук каблуков раздаётся по коридору. Покурить бы… очень хочется курить. – Месье Леду, что произошло? – Марджори, я…я не знаю, что мне делать. Эмира Райз… сегодня утром её нашла одна из её сестёр с перерезанными венами в спальне. Она… она… мертва. – О, Господи. Боже мой, поэтому так тихо? Ты отослал всех? – Да, я… организовал им задания в главном корпусе, а потом автобусы. Ту девушку мне пришлось ударить… я… взял и ударил её, чтобы она не кричала и не… Я не знаю, что делать дальше. Я не знаю. Эмира Райз мертва. Единственная дочь Эрнеста Райза покончила с собой здесь, и… помоги мне… Бросаю взгляд на часы и поднимаюсь с пола. Показываю кивком головы офицерам полиции, что я хочу выйти. Не могу. Я уже больше не могу. Я хочу знать, что слёзное признание Леду – ложь. Выхожу на улицу и достаю мобильный из кармана джинсов. Набираю Белчу. Он долго не подходит к телефону. – Да… да. Ты где? У тебя всё хорошо? – Тихо произносит Белч. – Как она? – Ну, как тебе сказать. Хреново она. Кажется, немного двинулась головой и не только ей. Она не верит. Ни одному слову не верит, и я бы не поверил. Так что «хреново» – отличный ответ. – Ясно. Прикрываю глаза, прислоняясь к стене. – А что у тебя? Ты… её уже поймали? – Она здесь. Недалеко от вас. Ей устроили тет-а-тет с Леду, и она должна показать своё истинное лицо. Её посадят, Грог в курсе происходящего, и я уверен, что он не позволит ей снова приблизиться к Мире. Ещё немного, и всё закончится, – сухо отвечаю я. – Понятно. Значит, ты придёшь сюда? Ты сам поговоришь с Мирой и расскажешь ей всё? – Я пока не знаю. Я ещё не перестроился, да и рано это делать. Нельзя праздновать победу до тех пор, пока не будет стопроцентного убеждения в этом. Главная ошибка новичков. – Раф, тебе надо поговорить с ней. Тебе она поверит, а мы хоть на головах будем стоять и ничего не сдвинем с мёртвой точки. И ты ей нужен. Очень нужен… – Мне нужно идти. Сбрасываю звонок и убираю телефон. Стою на холодном ветру один, и мне уже не холодно. Моя жизнь в последнее время часто меняется, и я боюсь думать о чём-то постоянном. Это только начало моего пути, а я уже так устал от него. Так и проверяется желание человека жить дальше и бороться за свои мечты. Можно вернуться обратно или продолжать. Если вернуться, то уже вернёшься не тем человеком, которым был раньше. Всё станет чужим. Если продолжать, то ты будешь дальше меняться и тоже встретишься с тем, что всё чужое. Это даже не риск. Это просто жизнь, которую следует принять или добровольно, или насильно. За спиной раздаются громкие голоса, и я отталкиваюсь от стены. Блять, сколько времени я здесь простоял? Придурок. – Убрать всех с проходной. Очистить дорогу, – отдаётся приказ. Неужели? Моё сердце слабо, практически незаметно оживает. В последний раз я чувствовал это едва заметное тепло прошлой ночью. Я люблю тебя… Это выглядело очень жалко, но я хотел, чтобы она об этом знала. Наблюдаю за тем, как пять человек проходят мимо меня быстрым шагом и удаляются, к ним навстречу идут ещё несколько. Они рассредоточиваются по всей дорожке, образуя живой коридор. Некоторые входят в главное ученическое здание, чтобы контролировать ситуацию. Поворачиваюсь к входу и встречаюсь взглядом с главным офицером. Он кивает мне. Это правда. Всё получилось. – Ты не можешь так со мной поступить… ты не можешь, – слабый голос Марджори слышится уже совсем близко. – Лучше тебе ничего не говорить сейчас. Ты уже достаточно сказала, – резко обрывает её директор. Они выходят. Наши глаза с Марджори встречаются. Она бегло осматривает мои руки, затем свои в наручниках. Бледнеет. – Он был со мной. Он мой сообщник. Этот человек убил Эмиру Райз! Он убил не только её, но ещё и шестерых человек! У меня есть доказательства! – Кричит она, дёргаясь в мою сторону. – Сочувствую, Марджори, но Эмира Райз жива и в данный момент чувствует себя превосходно, как и все остальные, чего не скажешь о тебе. Интересное было представление, не так ли? – Язвительно усмехаюсь я. Я ждал только этого момента. Ждал, когда моя кровь забурлит от попавшего в неё адреналина победы. Я предвкушал приближение фееричного конца. А на самом деле ничего. Мне противно. От меня воняет. Я не могу отмыться от Марджори, и меня тошнит от самого себя. Я хоть и улыбаюсь, но это игра, которой я быстро научился за столь короткое время. Всё это игра, и быть собой в ней – непозволительная роскошь. Мне страшно… страшно возненавидеть себя всей душой за то, что было до этой минуты. – Мистер Лоф, вы можете идти. Вы свободны, – произносит мистер Леду. – Я пройду с вами до выхода. Хочу быть уверен в том, что она сядет в полицейскую машину, – тихо объясняю я своё присутствие. – Хорошо, а потом зайдём в мой кабинет. Марджори снова кричит, пытаясь обличить меня. Бросается обвинениями, и ей вновь напоминают, что всё, что она скажет сейчас, будет использовано против неё. Эти слова я заучил с раннего детства. Я бегал от полицейских, а сейчас иду рядом с ними. Это смешно. Я настоящий преступник, а они не поняли ни черта. Идиоты. Странный топот… да, именно это заставляет меня остановиться. Что-то не так. Угроза. За спиной. В момент, когда я оборачиваюсь, хватая мистера Леду по инерции за руку, и отталкиваю в сторону, мимо меня проносится вихрь. Самый настоящий вихрь, сопровождающийся с криком. Одна секунда. Никто не понимает, что происходит. Марджори падает спиной на землю, а её голова лежит между ног Миры. Её глаза бешеные, полные ненависти и жажды мстить. Мистер Леду дёргается, но я лишь крепче хватаю его за руку, не мешая ей. – Ни черта! Я не согласна с таким решением! Я! Не! Согласна! – Кричит Мира, её ногти с силой царапают лицо Марджори, она выдирает её волосы и снова проходится по её лицу, снимая чёртову кожу. Красные, кровавые линии и громкий визг. Это занимает всего несколько мгновений, но за них, Марджори превращается в то, что сделала с моим сердцем. Оно разобрано в клочья. Оно изранено. Оно в крови.