Оливеру не нравится то, как я себя веду. Но мне плевать. Я получу то, чего добиваюсь. – Что ты хочешь, Мира? – Настойчиво повторяет Оливер. – Всего лишь небольшую услугу. Это будет тебе по силам, – делаю минутную паузу. – Я хочу, чтобы ты завтра объявил нового члена братства «Альфы». – Нет… нет, ты не можешь этого делать, Мира, – недоверчиво качает головой Оливер, ясно понимая, кого я имею в виду. – Могу. Делаю. Получу желаемое. Рафаэль сильный соперник, Оливер. Он враг, но лучшего союзника найти невозможно. – Ни черта, слышала меня? Этот жалкий подонок никогда не будет состоять в моём братстве! – Повышает голос. Злится. Но его злость продиктована слабостью, и Оливер это знает. – Ори громче, и тогда тебя услышат все, особенно, Карстен. Подумай сам, Рафаэль умён, и за ним пойдёт толпа, если он захочет. И ты, и я это уже видели. К тому же мне достоверно известно, что Карстен планирует тебя сместить. Ты его не удовлетворяешь. Он сказал это мне в лицо. Он наказал тебя и на этом не остановится. Ты следующая жертва Карателя, а если у тебя в составе братства будет сильный и мощный стратег, вроде Рафаэля, то тогда мы вместе сможем придумать, как тебя защитить. Да и моя помощь вместе с вложениями твоего отца тоже будет тебе на руку. – Я не верю тебе, Мира. Ты снова связалась с этим подонком, и он снова тебя кинет, как кинул тогда. Рафаэль подставил тебя. Он написал ту статью про тебя, выложив всю подноготную. Хочешь ещё? Так вперёд, продолжай быть его подстилкой и рассказывать обо всём, что было с тобой и со мной. Только учти, когда он выбросит тебя или отдаст на съедение тому же Карстену, не проси меня о помощи. Да ты дура, Мира, раз решилась не только на войну, но и на размещение жалкого отродья Рафаэля в моём доме. Никогда. К тому же я легко сейчас могу пойти к Карстену и сдать тебя и твои планы, и тогда тебя подвесят, поместят в психиатрическую клинику и отрубят голову. Идиотка. Всё, что ты мне здесь рассказала – чушь. Мной не удастся манипулировать. Шлюха. Была шлюхой, так ей и осталась, – с открытой ненавистью говорит Оливер и поднимается с дивана, смиряя меня взглядом, полным презрения. – Я даю тебе двенадцать часов на окончательный ответ, Оливер. Дальше твои проблемы, но Рафаэль будет в составе братства, потому что именно ты сдохнешь первым. Не забудь пригласить на похороны, мне как раз хочется выгулять новый наряд. Будь аккуратен, будущий труп, на лестнице, вдруг не удержишься на одной ноге, – ухмыляясь, захожу в свою спальню и закрываю за собой дверь. Защёлкиваю замок и направляюсь к окну. Слышу, как Оливер хлопает дверью и выходит из дома. Да, я знала, что Оливер станет брыкаться и отнекиваться. Сейчас пойдёт к себе, начнёт искать варианты, как подставить меня и связаться с Карстеном. Он будет защищать свою задницу, забыв и о Белче, и о своём лучшем друге по бутылке Калебе, а о других ребятах он никогда и не думал. Но увы, его ответ будет положительным. Оливер Фирель в моих руках. – Думаешь, ему хватит двенадцати часов? У него мозгов очень мало, – интересуюсь я, глядя в окно на Оливера, ковыляющего к дому братства. – Он даст ответ даже раньше. Сейчас активы его отца заморожены. Грог обещал это сделать до завтрашнего вечера. Он позвонит ему и узнает, как обстоят дела на самом деле. А также попытается проверить свои карточки, а они сегодня и завтра будут заблокированы. С них нельзя ни снять денег, ни положить на них. Я всё подготовил, – отклоняюсь назад, упираясь макушкой в плечо Рафаэля. Его ладони скользят по моей талии, и я улыбаюсь теплу, которое они дарят. Он слышал всё, оказавшись здесь во время ужина. План начал действовать очень давно. Наверное, с того момента, как этот парень появился здесь. – Мало он получил, раз решил оскорблять тебя. Он даже не представляет, что Каратель – это я, и теперь ему точно не выжить. – Не надо. Это было предсказуемо. Маленький багаж знаний и набор слов. Это Оливер, от него никогда не стоит ждать чего-то умного или же хотя бы отфильтрованного в речи, – усмехаюсь я. Рафаэль целует меня в макушку и отходит. – Но ты уверен, что Карстен кому-то подчиняется? Я знаю их, а его прекрасно, мон шер. Он не из тех людей, которые хотят повиноваться, – с сомнением, одолевающим меня со вчерашнего дня, оборачиваясь, произношу я. – Уверен, – кивает Рафаэль, развалившись на моей постели. – Ты права, он не из таких людей. Значит, тот, кто им руководит, имеет серьёзную подноготную на Карстена, иначе бы он не позволял вести себя так. У них есть кукловод. Я не раз замечал, как Карстену кто-то звонил или отправлял сообщения, а затем сразу же следовал приказ кого-то наказать. Он это делает после чьей-то указки, и очень боится этого человека, точнее, того, что тот хранит у себя. Я думаю, это именно то самое видео, которое нам нужно. – Саммер, выходит, знает этого кукловода, раз видео было у неё, и она продала или передала его, как гарантию своей безопасности? – Хмурясь, предполагаю я, приближаясь к кровати. – Она дура. Пароли всех её и-мейлов я вытащил. Она делала переадресацию на ящик Беаты, но и там нет полноценного видео, только тот монтаж, в котором не фигурируют лица Всадников. Сразу скажу, что не она кукловод, мозгов бы не хватило держать за яйца таких, как Карстен. Да и деньги любит намного больше, чем политику. Карстен заплатил бы, а потом уничтожил бы её. Но она жива, они её оставили, потому что угрозы от неё не исходит. Иди ко мне, – Рафаэль протягивает руку, и я с улыбкой вкладываю в неё свою. Забираясь на кровать, уютно устраиваюсь в его объятиях, потираясь щекой о тёплый свитер. – Не думай, любимая. На сегодня ты сделала всё, что требовалось. Дальше дело зависит от тугодумия Оливера. Ты спала? – Рафаэль нежно проводит тыльной стороной ладони по моей щеке. – Нет, подремала в такси, и всё. Устала очень… но это так странно, – шепчу я, поднимая лицо к нему. – Что именно? – Ты и я. Знаешь, я уже не верила в это и столько раз клялась себе в том, что больше не позволю тебе дотронуться до меня или же себе стать слабой с тобой. А сейчас мне так хорошо, мон шер. Мне так спокойно, и я боюсь, что снова всё станет плохо. Тебя заберут, ведь отец не будет пищать от восторга, когда он узнает о нас. – Мы спрячемся, Мира. Твой отец изначально дал мне задание избавиться от Оливера, сделать так, чтобы вы больше не были вместе, и ты не совершила глупость. – Но в его глазах я совершила преступление, мон шер. Я влюбилась в тебя, – тихо замечаю я. – Поэтому я придумаю, как нам быть дальше. Пока он считает, что между нами продолжается война, и это нам на руку. Ты посещаешь занятия, он получает отчёты, Оливера больше нет на горизонте. Это его ценности, и они меня злят. Я столько раз думал о том, как поступил бы на его месте. И никогда не мог понять, за что ваши родители настолько жестоки с детьми. Да, мир огромное болото дерьма, но и в нём жить можно достойно, ведь каждый из нас преступник в этой жизни. Это ад, и мы из него выберемся. Клянусь, Мира, клянусь, что я отдам всё, чтобы ты была свободна, и уверен, что у меня это получится. – Мне нужно доучиться этот год, мон шер. Всего лишь выжить этот год здесь, а дальше у меня будут деньги, чтобы скрыться. Я… – Не надо, – Рафаэль обрывает мои переживания лёгким поцелуем в губы, – не думай, оставь это мне. Я всё решу за нас обоих, потому что я с удовольствием буду защищать своё сердце внутри тебя. Я так люблю тебя, Мира. Я так тебя люблю… Глава 2 Рафаэль Моя жизнь всегда представляла собой подобие сточной канализации. Там было темно, сыро и воняло жутко. Я шёл по дерьму, падал, вставал и снова шёл. Я выдумал себе цель – лучшее будущее, которого я обязательно добьюсь, чего бы мне это ни стоило. Я увидел свет, но это оказалось ловушкой. Я угодил в неё, а потом до меня дошло – я до сих пор в канализации, и вокруг меня очень много людей разного достатка. И дело, оказывается, не в деньгах, а в том, что цели нужно ставить правильно. Для кого-то это финансовое благополучие, и тогда он отдаёт всё, буквально всё и не оставляет внутри себя искры, чтобы жить. Он выдумает себе новое королевство, назначает себя королём и правит мёртвыми душами, в которые он превратил тех, кто когда-то любил его. Но зато он не думает о том, что будет есть завтра. И да, я к этому и стремился. Всё это хрень собачья. Чтобы обладать властью не нужны деньги, они сами тебя найдут, если ты будешь их достоин. Власть тоже штука довольно жестокая. Она не только отбирает у тебя твои чувства, эмоции, любовь и человечность, а убивает тебя, и ты становишься роботом, который вновь и вновь возвращается к построению собственного королевства жестокости и жадности. Замкнутый круг, и мы живём в нём каждую минуту. Только вот есть ещё небольшая кучка людей, которая пытается дышать, и я хочу быть в ней. В последнее время я перестал ощущать внутри тепло. Я перестал о чём-то сожалеть. Я перестал жить. Я был похоронен, и это на самом деле верное место для меня, потому что внутри меня разодрали, заставив медленно погибать в собственном круге обмана, насилия, боли и жестокости. Тот отрезок своей жизни со Скаром я вспоминал, как лучшие минуты своего прошлого, потому что я больше не мог делать то, что мне приказывают. Наказывать невиновных, когда ты ещё не растерял человечности, очень больно. Сначала мне было жаль, а потом… стало темно и тихо. И в этой тишине я услышал голос. Её голос, давший мне новый шанс и глоток свежего кислорода. Отвергать свои чувства снова и снова, думая о том, как это повлияет на то единственное хорошее, что у меня осталось, мне казалось верным. Но я слаб. Я настолько слаб, что не в силах смотреть на неё без печали и боли от невыносимых кровавых ран на сердце. Слышать то, что ей не страшно, и она не винит меня за всё это дерьмо, которое я натворил, безумие. Но я слушал и снова верил. Верил и жил. Жил и любил. Я вернулся в тот маленький мир, созданный мной, нехотя, из-за Эрнеста Райза, и оказался дома. Улыбаясь, опускаю голову. Моя ладонь проходит по мягким волосам Миры, заснувшей моментально на моей груди, и вся боль того стоила. Весь этот ад, который я увидел и ощутил на своей коже, подарил мне награду в этих тихих, тёплых минутах надежды рядом с ней. Я не думал, что моя игра получит мощное и страшное продолжение. Я полюбил её. Ту самую, наглую, избалованную и высокомерную девчонку, которую планировал уничтожить. Я хоть и рассказал ей всё, но не смог сознаться в том, что она и была моим заказом. Её жизнь. Её желания. Её будущее. Разрушить её отношения с Оливером. Сделал. Заставил её не бояться показать свои умственные способности. Сделал. Вытащить её из списка на отчисление. Сделано. Защищать от смерти. В процессе. Но было и ещё одно – переключить внимание на себя, сблизиться с ней, узнать все её тайны и планы, передать всё Эрнесту и исчезнуть с помощью новых документов, подготовленных для меня Грогом, уехав в Америку вместе с семьёй, а её бросить одну. Наказать. Научить. Перекрыть доступ к будущему. С последним у меня и возникли серьёзные трудности. Я не могу оставить Миру отцу, как и рассказать ему о её мечтах о другом образовании. Я не предам её, поэтому ещё жив. Я должен сначала спрятать её, а потом уже умереть для всех, чтобы когда-нибудь вернуться к ней. Это теперь мой план и мой свет. Я страдал достаточно в тёмных и вонючих туннелях канализации, чтобы заслужить право на новый шанс. Осторожно перекладываю Миру на подушку, снимаю с неё ботинки и накрываю одеялом. Оставляю на нежных губах поцелуй с пожеланиями хороших снов и бесшумно выхожу из её спальни в ванную комнату, а оттуда – в когда-то бывшую мою. Включая фонарик на телефоне, направляю его на стену и, забираясь на кровать, дотрагиваюсь пальцами до кровавого сердца. Я помню свои мысли в тот момент. Я помню, как мне было больно, и эта боль не исчезла из моего сердца. Я восхищаюсь Мирой. Перенести чудовищное насилие, наблюдать за убийством и всё же подняться на ноги, ослепляя всех улыбкой и продолжая держаться так, словно ничто не окропило её сознания. Только я знаю, что мы оба ранены. И после стольких наших мучений я просто обязан взять себя в руки и напрочь забыть о возможности лёгкого избавления от воспоминаний. Когда ты делаешь то, от чего так долго пытался избавиться, то ломаешься, и я тоже сломался. Мне так стыдно. Выбравшись из дома сестринства, в ночи иду к своему корпусу общежития, проверяя почтовый ящик и сообщения от Карстена. Он редко пишет, обычно только появляется с требованиями. И каждый раз моё сердце замирает, опасаясь услышать имена близких людей. Мира права, у него в планах есть и Белч, и Сиен, как и сама Мира. Но если Белча и Сиен я могу моментально вывести с территории университета, то с Мирой всё куда сложнее. Эрнест никогда в жизни не отпустит свою единственную наследницу. Он сделает всё, чтобы она стала его копией. Бездушной сукой. И вот здесь парадокс, она была именно такой в его понимании, и этим не нравилась ему. Он хочет, чтобы Мира жила только по его правилам, смиренно забыв о том, что она для него вещь и хороший товар для вложения денег. Меня это безумно злит. Единственный человек, который более или менее волнуется за Миру – Грог. Он всё видит и всё знает. Он помогает мне и пока ещё не донёс на меня Эрнесту. Плохо я спрятал свои чувства. Слишком плохо. Вернувшись к себе, сбрасываю свитер, оставаясь в футболке, и открываю ноутбук, проверяя новости от Саммер и её переписку с Карстеном. Мне противно читать о том, как он обещает ей защиту и даже место главы сестринства, потому что Мира в его руках и сделает всё, что он ей скажет. Это причина, почему Саммер до сих пор не появилась. Она прячется и выжидает, именно она, получив информацию от Флор, рассказала Карстену о том, что я беден, чем и выслужилась перед Карстеном. Только вот он знал об этом раньше, и единственный источник утечки – директор. Но я проверил и эти записи, там везде стоит защита на документах, поэтому я сделал вывод, что в администрации есть множество крыс, которые готовы слить информацию за деньги. Они это и сделали. У Карстена есть кукловод, я в этом уверен на сто процентов. За всё время, пока я со Всадниками, я заметил то, о чём он говорил Мире. Карстен действует не по собственной прихоти, ему насрать на то, что здесь происходит. Он развлекается по всей Европе, появляясь в университете только по чьему-то зову. И я знаю ещё кое-что, а именно, что у Карстена есть какой-то тёмный бизнес, откуда он получает хорошие суммы. Однажды я заметил поступление крупной суммы на его счёт, сообщение высветилось, и я это увидел в тот момент, когда он показывал мне фотографию несчастного парня, которого мне пришлось довести до суицида угрозами. За что ему платят, я не знаю, но хочу это выяснить. Вероятно, это и есть причина, по которой Карстен в данный момент здесь и третирует всех вокруг. Компромат очень серьёзен, раз он так напуган, хотя Карстена напугать практически невозможно. И я пока чётко не осознаю, зачем кукловоду делать всё это. Дисциплина? Ага, конечно. Развращённых деток решили учить? Тоже мало верится. Здесь что-то другое. Приказ для меня состоять в братстве ясен – он хочет убрать Оливера моими руками и официально принять меня в число Всадников, потому что только глава братства может им быть. Но зачем уничтожать Оливера, если его попросту можно купить? Он слаб и жалок. С ним разговор недолгий, и Карстен не так глуп, чтобы проворачивать всё это дерьмо, лишь бы заткнуть Оливера, ведь он тоже причастен к состоянию Кая и неудавшемуся убийству. Ему невыгодно сдавать Карстена, как и других. Зачем? Что ещё знает Оливер, или это Карстен думает, что он знает? Промучившись практически до утра, но так и не поняв замысла Всадников, я задремал. Последний раз я спал хорошо в постели Миры и рядом с ней, а это было очень давно. В остальное время – кошмары, страх упустить что-то важное и вечное напряжение. Я измотан. Очнувшись через пару часов от стука двери соседей, вышедших на занятия, принимаю душ и уже привычно обрабатываю свои раны. Моё тело превратилось не только в полотно истории моей жизни, но и в борьбу за выживание. Это мой личный путь по горящим углям. Мобильный телефон пикает, когда я выхожу из ванной. На губах моментально появляется улыбка, и я выгляжу как идиот, от радости растекаясь лужицей по полу. Это второй номер, о котором никто не знает… для неё. По правилам я не имею возможности общаться с Мирой. Никак. Мне это запрещено и Карстеном, и Эрнестом. Моя задача только следить, но всегда есть вариант обойти правила. «Он согласился. Ждал меня утром у дома. Церемония назначена на сегодняшний вечер. Он придёт к тебе», – написала Мира. Я и не сомневался, у меня отличный источник информации. Оливер, как я и предполагал, связался с отцом и убедился в том, что слова Миры не были ложью, а отказ от привычной роскоши для него смерти подобен. Так что всё идёт по плану. По моему плану. Поглядывая на часы, собираю рюкзак на занятия и бросаю в него две папки с работами. Леду возвращается завтра, и я уже записан к нему на приём благодаря милой и тупой Марджори. Ради этого мне пришлось снова применить всё своё обаяние и попытаться не выблевать обед. Но результат того стоил. У моей группы пары уже начались, и я неспешно направляюсь в сторону другого корпуса, чтобы подождать до начала «Бизнес-планирования». Вхожу в столовую, в которой находятся несколько студентов, не успевших поесть или тоже прогуливающих занятия. Взяв свой поднос с кашей и чаем, сажусь за столик и привлекаю внимание. Да, меня долго здесь не было, и теперь они начнут судачить обо мне. Плевать. – Какого хрена ты творишь, Раф? – Жуя кашу, поднимаю голову и удивлённо изгибаю бровь. Белч запыхавшийся и злой плюхается рядом со мной, бросая рюкзак на стол. – Ем. Это вроде как проплачено, и мне нужна еда, чтобы функционировать. – Ха-ха, твой юмор не в тему. Почему Оливер утром дал приказ готовиться к церемонии вступления в братство и назвал твоё имя? – Наверное, потому что я вступаю в братство. – Раф, мать твою, не беси меня. На кой чёрт тебе сдалось братство, если учесть, что ты пропадаешь постоянно с территории, игнорируешь меня, чуть не убил себя наркотой и выглядишь безобразно уродливо. У меня к тебе много претензий, Раф. Очень много, и я не дам тебе просто свалить отсюда, оставив всё без ответов. Я требую их, иначе будем драться, – угрожает Белч. Он смешон. Я сильнее его и проворнее. Я уложу его быстро и причиню максимум боли с минимальными синяками. Я этому научился идеально. Но… чёрт возьми, я устал бегать от человека, которого до сих пор считаю другом. Я скучаю без его выводов и редких умных речей. – Мне не хочется видеть тебя мёртвым, поэтому я готов вести с тобой диалог. Что ты от меня хочешь услышать? – Спокойно пожимаю плечами и отпиваю чай. – Я знаю всё, Раф. Сиен мне вчера рассказала о том, что тебя похоронили заживо, и про то, что вы с Мирой снова вместе. Но я не понимаю, зачем ты лезешь в братство? Ты не понимаешь, чем это грозит для тебя. Если они узнают, что у тебя нет денег для пожертвований, которые мы вносим каждый год и при вступлении, то тебя попросту лишат головы… – Это мелочь. У меня есть деньги, и как только Оливер официально подойдёт ко мне, предложив присоединиться к вам, я их переведу. Я хочу быть среди врагов. – То есть я для тебя враг? После всех бессонных ночей, когда я караулил тебя, я для тебя враг? После… – Успокойся, ладно. Ты меня начинаешь раздражать. Ваш мир для меня – вражеская палатка, и я хочу быть в ней, чтобы стать ближе к Оливеру. – Зачем? Оглядываюсь, замечая, что я уже перестал быть интересным для студентов и склоняюсь к Белчу. – Я Каратель. Парень отшатывается и на глазах бледнеет. – Что?