– В кабинете месье Леду нет камер, мисс Райз, – усмехается он. Скотина, лжёт. Я точно знаю, что там они есть. Этому множество подтверждений. – Записи с камер, направленных на его кабинет за сегодняшний день, – прищуриваюсь я. Мужчина щёлкает кнопкой мышки, находит файлы и поворачивает ко мне ноутбук. Надеваю наушники и просматриваю записи. Утро, когда месье Леду вызывает одного за другим людей из бухгалтерии, и они затравлено выходят оттуда, шепчут взволнованной Марджори, на удивление, ничего не подслушивающей, о том, что их обвиняют в мошенничестве и заставляют увольняется. Когда всё это завершается, Марджори сама идёт в кабинет, и оттуда слышатся громкие голоса, но разобрать то, о чём орёт месье Леду невозможно. Голоса Марджори совсем неслышно. Она выскакивает в слезах и, плача, бежит, вероятно, в сторону уборных. Ерунда. – Открой мне запись, сделанную в ту ночь, когда проходил бал, и Флоренс Делон была якобы изнасилована. Мне нужна видеозапись с камеры рядом с домом сестринства, – снимая наушники, поворачиваюсь к мужчине. – Не могу… – Я заплатила за это, – резко напоминаю ему. – Дело не в этом. Все записи с той ночи, после того как… – он замолкает. – Здесь был Рафаэль Лоф, он смотрел записи, и после этого другая смена их удалила по приказу месье Леду. – Буквально все? – Нет, не все. С камер у бара, у входа в актовый зал, в кабинете, в котором находилась та девушка, около дома сестринства. Остались лишь записи площади, здания администрации и ученических корпусов, но там ничего нет. Тихо, и никого не видно на камерах. Так, это интересно. Вряд ли Рафаэль сам попросил об этом, значит, месье Леду велел стереть все записи по приказу моего отца, чтобы, скорее всего, не было никаких данных о том, где я была в тот момент, а лишь мои слова. Это я принимаю за примерный ход событий, но это очень плохо. Если кто-то был в доме или пришёл в него за Рафаэлем, уже накачанным наркотиками, то я не смогу увидеть его и понять, кто был крысой. Но есть ещё несколько событий, о которых никто не мог догадаться, если бы не камеры в кабинете месье Леду, которые мне не хотят показывать. – Мне нужна запись из кабинета месье Леду после моего возвращения. Все записи, – уточняю я. – Сейчас. Мужчина копошится в файлах и вытаскивает мне те, о которых я просила. Я не помню точной даты, когда мы встретились там с Рафаэлем, но хочу увидеть и убедиться, что камеры – единственный источник, подтверждающий мои пожелания о погребении живого Рафаэля. Просматриваю каждый файл, пока не нахожу ту самую запись. Надеваю снова наушники и внимательно смотрю на себя же, входящую в кабинет. Марджори отходит от своего стола и исчезает, оставляя и меня, и Рафаэля наедине, а потом… – Это что такое? – Зло цежу я, показывая на шипение камеры. – Скорее всего, повреждение самой камеры или кто-то раньше вас просматривал эту запись. – Скорее всего? Серьёзно? То есть я отвалила такие деньги за неизвестность? Кто это был? И почему именно эту запись? – Я не помню, чтобы при мне кто-то просил просмотреть её, поэтому не знаю. – А кто, вообще, платил вам за просмотры? – Оливер Фирель, Рафаэль Лоф, Всадники, Бернардо Фирель и, конечно, месье Леду, – чётко отвечает он. – Что смотрел Бернардо Фирель? – Хмуро спрашиваю его. Вот этого ещё не хватало. – Запись коридоров и спортивного зала. – Покажи. Ожидаю, когда ко мне повернут экран, и надеваю наушники. Вторая половина дня, ближе к вечеру. Коридор, ведущий к спортивному залу. Карстен направляется туда, проходит внутрь и появляется только через час, затем исчезая из виду. Прокручиваю время, и коридор на записи погружается во тьму. Оливер появляется и входит в раздевалку, затем оттуда выходит Рафаэль. И вот здесь наблюдаю довольно интересное событие. Все Всадники окружают его. Это та минута, когда они ему сообщили о вербовке. А затем, когда все расходятся, появляемся мы с Оливером. Значит, Рафаэль там был. После того как я увидела его, спряталась, поддавшись панической атаке, и отключилась. Он был там всё время со мной, а Белч искал причины, почему поведение Рафаэля изменилось. Вероятно, Оливер ему рассказал о том, что Рафаэль нашёл меня и передал кузену. Выходит, Белч знал о том, что Рафаэль – это Каратель, и прекрасно отыграл удивление, заботу и следил за ним именно поэтому. – Когда он смотрел это? – Около месяца назад или чуть меньше. Да, Белч многое знал и ничего мне не сказал. Я не хочу думать о том, что это предательство. Он мог просто защищать Сиен и пытаться спасти Рафаэля, но почему мне не сказал? – Это всё, что вы хотели посмотреть, мисс Райз? – Поворачиваю голову к мужчине и цокаю. – Я пытаюсь напрячь свои коронованные извилины. Ты мне мешаешь. Создай мёртвую тишину, – отмахиваюсь от него. Итак, Марджори была в составе сестринства, вероятно, спала с месье Леду и спит со всеми, кто хочет от неё чего-то добиться. Финансовые махинации месье Леду раскрыты, и он обвиняет в этом бухгалтерию. Марджори пытается защитить своих подопечных и бывших любовников, а кукловод – это Жан. Но моя интуиция подсказывает, что это ложь. Имитация правды. Выходит, есть ещё кто-то, кто наблюдает за происходящим со стороны и направляет своё тупое стадо туда, куда ему нужно. А также я не могу узнать, был ли кто-то в моём доме, когда Рафаэль насиловал и бил меня. Как и записи нашего разговора, точнее, моих проклятий повреждены. Конечно, будь я на месте Саммер, то рассчитывала бы за некую безопасность и защиту таинственного неизвестного. Но я не она, слава богу, и вижу всё иначе. Марджори не было на месте, камеры работали только в кабинете, значит, некий неопознанный кукловод скрыл от всех внешний звук, оставив только внутренний, чтобы признание и моё пожелание слышались очень чётко. Именно там я рассказала о том, что сделал со мной Рафаэль. Да… вот… не факт, что кто-то был в доме, я сама дала вариант для шантажа Рафаэля. Я запуталась. Так запуталась и не знаю, где мне начать ещё копать. – На сегодня всё. Но я вернусь, и вы оба без возмущений откроете мне доступ туда, куда я захочу, потому что мой мобильный постоянно работал в режиме записи, которую сложно заметить. Хорошей смены, – дарю сладкую улыбку и, подхватывая сумку, выхожу из комнаты. Нужно начать с малого. Главное, не торопиться. Я должна думать наперёд, как меня учил отец. Хоть где-то его нравоучения пригодятся. Глава 14 Мира Дом уже давно погружён в тишину и темноту, когда я вхожу в него. Тихо поднимаюсь к себе и бросаю сумку на пол, направляясь в спальню. – Ты где была? Я звонил тебе, – дёргаюсь от злого шёпота и поворачиваюсь. Рафаэль выходит из ванной комнаты, вызывая у меня вздох облегчения. Он подходит к двери и запирает её. – Прости, я поставила мобильный на бесшумный режим. В библиотеке кое-что читала, – устало произношу я, опускаясь в кресло. – Ты и библиотека абсолютно два разных понятия. Зачем ты туда ходила? – Прищуривается он, опускаясь напротив меня на кровать. – Искала подробное описание того, как и откуда появились Всадники. Их изначальные правила и права. И там написано, что они никогда не имели возможности наказывать кого-то, а должны лишь направлять и советовать. В их уставе написано, что эта тайная организация создана, чтобы помочь студентам в критическое время и при спорных вопросах между братствами и сестринством, если такие появятся. А вот разделение на четырёх всадников и распределение обязанностей появились не больше двадцати лет назад, да и то Всадники получали деньги от сестринства и братств, как откупные, и исчезали на год. Получается, что у Всадников никогда не было той власти, о которой говорит Карстен. Он должен быть наблюдателем, как и все они. Но правила изменились, и об этом ничего не сказано в уставе, а значит, это подсудное дело, и мы легко можем доложить об этом любому юристу. Рафаэль приподнимает брови, а мне стыдно из-за того, что я лгу. Но пока у меня нет ничего такого, что могло бы ему помочь, и забивать его голову ерундой тоже не хочется. – Конечно, Мира, если бы всё было так просто, то давно бы уже Беата или же кто-то ещё подал на них в суд и защитил свою жизнь. Но они этого не сделали, да и мистер Леду покрывает Всадников, – усмехается Рафаэль. – Потому что Карстен заранее подготовился и нашёл на них компромат. Не бери в голову, я просто ищу безопасные выходы, – слабо улыбаясь, пожимаю плечами. – Как дела с «Омегой»? Они согласились? – Меняя тему, интересуюсь я. – Да, и я ждал тебя здесь больше трёх часов, – обвинительно говорит он. – Прости меня, я зачиталась… – Помнишь, ты говорила, что между нами не должно быть тайн, Мира? А я вот чувствую, что ты меня обманываешь. Ты что-то задумала и не хочешь делиться со мной. Ты сама нарушаешь тонкую грань нашего доверия, – Рафаэль дотрагивается до моей руки, и я шумно вздыхаю. – Это так очевидно? – Кривлюсь я. – Я тебя знаю, так что для меня, да. Что случилось? Поднимаю голову на Рафаэля и шёпотом рассказываю всё, что узнала сегодня. Начиная с того, что Марджори будет уволена, как и вся бухгалтерия, и о возмущении мужчин. Также упоминаю о том, что Белч знал о том, что Рафаэль – Каратель, ещё до его личного признания в этом, и боюсь предательства с его стороны. И о камерах тоже. О стёртых записях. – И я пошла в библиотеку, чтобы посмотреть старые записи о составе сестринства. Да, Марджори была в нём, но её исключили через два года за неподобающие отношения. Я очень часто слышала и сегодня тоже о том, что она спала с месье Леду. Вероятно, именно это и послужило причиной её исключения. Я посмотрела в интернете со своего аккаунта обо всех студентах университета, учившихся в то время, и нашла интересный факт о том, что Марджори ушла отсюда сразу же после исключения из сестринства. Приказ был подписан месье Леду. Вернулась она только через несколько лет, когда сменила сферу деятельности и, предполагаю, продолжала поддерживать связь с месье Леду. Он взял её на работу, как свою личную секретаршу, вероятно, из-за страха обнародования истины или же, как плату за её отчисление по его вине. К тому же… – Почему ты так зациклена на ней, Мира? Это их дело, кто, кому и когда изменял. Намного важнее то, почему видео были удалены, и тот факт, что Белч вероятная крыса, – перебивает меня Рафаэль и, отпуская мою руку, поднимается с кровати. – Не знаю, мне просто было интересно. Но… мон шер, Белч не крыса. Я думаю, что он тоже волнуется и за тебя, и за меня, и за себя, и за Сиен. Ты отдалился от него, а ему было всего лишь страшно, понимаешь? Поговори с ним с глазу на глаз, выясни всё. – Твой тон неубедителен, Мира, – оборачиваясь, замечает Рафаэль. – Знаю, но я не хочу терять друга. Я и так многих потеряла, а сейчас… это страшно. – Тогда лучше, действительно, прояснить ситуацию, не теряя времени, чтобы обезопасить нас. Я поговорю с ним немедленно, а ты, – Рафаэль подходит ко мне и наклоняется, опираясь ладонями в подлокотники, – ничего больше не предпринимай без меня, поняла? Никуда не ходи одна. Ты обещала, что будешь следовать моим правилам, так не заставляй меня усомниться в твоей честности. Не пугай меня, ведь и мне страшно за тебя. – Хорошо. Ты вернёшься? – Нет. Сегодня останусь в братстве. Я напишу тебе о результатах, а завтра поговорим, – он целует меня в губы и отстраняется. Смотрю, как Рафаэль исчезает в темноте ванной комнаты, и прикрываю глаза. Знаю, что я создаю ему проблемы своим желанием помочь, но сидеть на месте тоже больше не могу. Особенно, если учесть, что появилась какая-то информация. Открываю ноутбук и просто смотрю в него. Я не понимаю, зачем это делаю. Что-то хочу посмотреть, но что? Вхожу в банк, чтобы проверить свой личный счёт, и сколько у меня осталось там денег. Я должна разумно подходить к этому вопросу. Если в будущем мне предстоит бежать, то я обязана иметь финансовую подушку, когда упаду на дно. Щёлкаю на последний перевод и кружу вокруг него стрелкой мышки. Нет никаких данных, только номер. Подобные счета называют «мёртвыми». Они вроде как есть, но завтра их уже может не быть. Вероятно, охрана прибегла к подобной мере безопасности. И мне нужно подтверждение, что я переводила деньги. Вот оно. Я пригрозила им тем, что сдам их, но никакого записывающего устройства не включала. Блефовала, но всё же мне нужна выписка со счёта с полными данными получателя. Заказываю онлайн-подтверждение об оплате с требованием открытого платежа и оплачиваю заявленную сумму в размере восьмидесяти евро. Банки обязаны выдавать подобную информацию своим клиентам. Отказать они не имеют права, даже несмотря на политику конфиденциальности, так как в данном случае важный клиент – это я. Закрываю ноутбук и направляюсь в душ. Большего за сегодня я сделать не могу. *** «В запросе на получение чека по совершённой операции N0034509 отказано», – хмуро смотрю на полученное письмо.