У меня ощущение, что меня зовет кто-то из моих клиентов. Дело, без сомнения, в чувстве вины, ведь я бросил их на произвол судьбы. Меня обгоняет Рауль. Мы мчимся со скоростью света, 300 тысяч километров в секунду. Фотоны, испускаемые ближайшим к нам источником света, летят рядом с нами и даже понемногу отстают. Мы быстро достигаем Проксимы Центавра, ближайшей, всего в 4,2 световых года, звезды к нашей Солнечной системе. Несясь в ее системе, мы исследуем планеты вокруг. Жизни на них не наблюдается. Улетаем со скоростью 300 тысяч км в секунду в направлении альфы Центавра. Тоже ничего. Надо расширить зону поиска. Резко повернув, мы устремляемся к Сириусу. Несколько теплых планет. Чуть-чуть лишайников. Много аммиака. Процион? Пусто. Кассиопея? Только пыль и пар. Тау Кита? Лучше промолчим. Дельта Павлина? И туда не суйтесь, не на что смотреть. Мы несемся от звезды к звезде, от планеты к планете. Пролетаем даже сквозь ядра крупных метеоритов, чтобы взглянуть, не прячутся ли там случайно боги. Проблема в том, что у одной только нашей Галактики диаметр 100 тысяч световых лет, звезд в ней аж 100 миллиардов. Иначе говоря, наша относительная скорость – как у улитки на футбольном стадионе. Каждая травинка – все равно что встреча с очередной планетой. У меня из головы не выходят клиенты. Ладно бы я был им не нужен! Нет, я уверен, что они в опасности. Жак слишком чувствительный. Игорь – гордец. Венера очень уязвима. Рауль шлет мне утешительную мысль. Он просит меня сосредоточиться на исследовании. На каждом вираже я на долю секунды задерживаюсь. Ладно, обещаю быть внимательнее. Рауль, Фредди, Мэрилин Монро и я посещаем сотни планет. Бывает, спускаемся на поверхность, чтобы найти один лишь щебень. И ни следа разума. Я предлагаю опускаться только на планеты с умеренными условиями, с океанами и атмосферой. Рауль возражает, что планета, куда отправилась Натали, не обязательно такая же, как наша, но Фредди меня поддерживает. Мои критерии позволяют сократить количество подлежащих обследованию планет в целых десять раз. Их было двести миллиардов, осталось «всего» двадцать миллиардов… Мы не ожидали, что у нас на пути вырастет этот грозный противник – неохватность Вселенной. 113. Жак Чем больше пишу, тем страннее ощущения. Пишу, весь дрожа, это очень похоже на плотскую любовь. Уношусь на несколько минут неведомо куда. Забываю, кто я такой. Сцены выписываются сами собой, как будто персонажи освобождаются от моей опеки. Я наблюдаю за их жизнью в моем романе, как за рыбками в аквариуме. Приятно, не скрою, но при этом страшновато. Такое впечатление, что я играю с взрывчаткой, понятия не имея, как ею пользоваться. Пишу и уже не помню, кто я, забываю, что пишу, забываю все вообще. Я рядом с моими персонажами, живу вместе с ними в сюжете. Это как сон наяву. Эротический сон, между прочим, потому что дрожит все тело. Чувство экстаза. Транс. Краткое волшебное мгновение. Каких-то несколько минут, а то и считаные секунды. При этом не мне определять, когда настанут эти экстатические мгновения. Нагрянут, когда сами пожелают. Это награда мне за удачную сцену, за хорошую музыку, за правильные мысли. Когда это кончается, я сижу без сил, весь в поту. После этого наваливаются уныние, тоска и сожаление, что это чудесное мгновение оказалось таким скоротечным. Тогда я делаю музыку тише и глушу себя телепрограммами, чтобы забыть про боль, причиняемую осознанием, что покорение вершин – редкая случайность. 114. Игорь Подпрыгнув, я швыряю гранату в гущу появившейся прямо передо мной группы чеченцев. И тут же спасаюсь бегством. На бегу я не думаю о свистящих между моими икрами пулях. Кидаюсь к колодцу посередине деревни и цепляюсь за подвешенное над ним ведро. «Волков» изрядно проредили. Я не вижу Стаса. Делаю тише «Ночь на Лысой горе», льющуюся мне в уши из плеера. Теперь мне слышно мое собственное дыхание, треск и гул пожара у меня за спиной, крики, приказы, вопли раненых, зовущих на помощь. 115. Венера Меня молча разглядывают члены жюри. Я, в свою очередь, разглядываю со сцены их. Сидящий в центре чемпион по боксу в тяжелом весе пялится на мою грудь. Справа и слева от него сидят подзабытые киноактеры, телеведущие, режиссер эротического кино, несколько фотографов, специализирующихся на художественном «ню», давно не забивавший голов футболист. И это мои судьи? Это они будут решать мою судьбу? Меня гложут сомнения. Но камеры тут как тут, они транслируют зрелище на всю страну. На меня таращатся миллионы людей. Я шлю им улыбку и даже, набравшись смелости, подмигиваю. Насколько мне известно, правилами это не запрещено. Мне страшно. Ух как страшно! Счастье, что я наглоталась транквилизаторов. 116. Энциклопедия Я НЕ ЗНАЮ, ЧТО ХОРОШО, А ЧТО ПЛОХО (маленькая дзен-сказка). Фермеру дарят подарок для сына – белую лошадь. Сосед ему говорит: «Повезло же тебе! Мне такую красивую белую лошадь никто не подарит». – «Не знаю, хорошо это или плохо…» – отвечает фермер. Позже фермерский сын садится на лошадь, а она встает на дыбы и сбрасывает его. Парень ломает ногу. «Какой ужас! – говорит сосед. – Недаром ты сказал, что это может быть плохо. Наверняка подарок был сделан с коварной целью. Теперь твой сын калека!» Но фермер в ус не дует. «Не знаю, хорошо это или плохо», – бросает он. Начинается война, парней мобилизуют, но фермерский сын со сломанной ногой остается дома. «Во всей деревне один твой сын не пойдет на войну, – говорит сосед. – Повезло!» – «Не знаю, хорошо это или плохо», – отзывается фермер. Эдмонд Уэллс, Энциклопедия Относительного и Абсолютного Знания, том IV. 117. Инвентаризация Созвездие Ориона: ничего. Созвездие Льва: немногочисленные одноклеточные организмы. По уровню интеллекта они недалеко ушли от камней. Большая Медведица: не завершен даже процесс образования планет. Звезда Лейтена: ледяные метеориты. Мы тратим время зря. Проклятие! Что все это время происходит с моими клиентами? 118. Игорь Я не высовываюсь из-за края колодца. Кто-то на всякий случай бросает в колодец гранату. Я ловко ловлю ее правой рукой и рассматриваю. Афганская модель G34, плиточная оболочка. Времени трястись у меня нет, я спешу отправить гранату туда, откуда она прилетела. Мой визави ловит ее и немедленно перебрасывает мне. Я делаю то же самое. Игра в гранату! Вопрос в том, у кого крепче нервы. На мое счастье, сержант научил меня жонглировать. Упорство того, другого, заставляет меня внимательно взглянуть на гранату и обнаружить, что заело чеку. Халтурное изделие: афганцы далеко не спецы в современных технологиях. Эта граната никогда не взорвется. То ли дело граната из моего комплекта, русское изделие, дело рук доброй русской матушки – ее устройство я знаю наизусть. Выжидаю пять секунд, вычисляю траекторию и отправляю гранату по назначению. Мой визави ловит подарочек с намерением опять вернуть его мне, но в этот раз у него в руках происходит взрыв. Война – занятие не для новичков-любителей. В этом ремесле нужны методичность и ритмичность. Например, я знаю, что засиживаться в колодце вредно. Поэтому я выпрыгиваю оттуда, подбираю винтовку с оптическим прицелом, принадлежавшую моему подстреленному товарищу, и бегу к ближайшему дому, чтобы там спрятаться. Его используют как укрытие местные жители, но я, наставив на них винтовку, запираю все малочисленное семейство в кухне. После этого занимаю позицию у окна и спокойно озираю окрестности. Лазерный прицел – мое огромное преимущество перед противником. Я снова надеваю наушники от плеера и продолжаю слушать «Ночь на Лысой горе». В поле моего зрения появляется вражеский солдат, по его лбу ползет красная лазерная «муха». Я жму на курок. Одним меньше.