– Я готова его написать, – не медля ни секунды, ответила я. – Предлагаю сделать это завтра на третьей перемене, но должен вас предупредить, что будет куда лучше, если вы… – Прямо сейчас. Мистер Альтман удивленно уставился на меня. – Прошу прощения? Смиренного вида как не бывало, как и желания быть тише воды и ниже травы. – Я хочу написать новый тест прямо сейчас, у вас в кабинете. Глава 2 – Тяжелый выдался денек? – спросила Либби, моя сестра. Она была старше меня на семь лет и проявляла к этому миру до того сильное сочувствие, что ей и самой временами от этого становилось несладко – а мне уж тем более. – День как день, – ответила я. Рассказ о том, как меня вызвали к Альтману, ее только встревожил бы, да и потом, пока мистер Йейтс не проверит мой второй тест, все равно ничего не предпринять. Так что я сменила тему. – Сегодня давали щедрые чаевые. – Да? И сколько? – Одеваться Либби предпочитала как панк или гот, но в душе была неисправимой оптимисткой, крепко верящей в то, что в забегаловке, где большинство блюд стоит шесть долларов девяносто девять центов, и впрямь можно урвать чаевые в тысячу. Я протянула ей кипу мятых банкнот. – На оплату жилья хватит. Либби попыталась было вернуть мне деньги, но я проворно отскочила, и она не успела этого сделать. – Я их сейчас в тебя кину, – мрачно пообещала она. Я пожала плечами. – Увернусь, не беда. – Нет, ты просто невыносима. – Либби неохотно убрала деньги, достала неведомо откуда форму для запекания и строго на меня воззрилась. – А я тогда тебя маффином угощу. Отказы не принимаются! – Есть, мэм! – воскликнула я и уже потянулась было за кексом, как вдруг заметила, что на столике стоят еще и капкейки. У меня точно земля из-под ног ушла. – Только не это, Либ… – Пойми меня правильно, – поспешно заговорила Либби. Она из тех, кто любит печь вкусности в знак примирения. Чтобы загладить вину. На ее языке это значило «не злись на меня, пожалуйста». – А что тут вообще можно понять неправильно? – тихо спросила я. – Хочешь сказать, он не вернется в эту квартиру? – В этот раз все будет иначе! – заверила меня сестра. – А капкейки, между прочим, шоколадные! Мои любимые. – Да ничего не изменится! – воскликнула я, но переубедить Либби было невозможно – иначе это у меня давно уже получилось бы. И тут, точно почуяв, что речь зашла о нем, парень Либби, который то появлялся в ее жизни, то исчезал и очень любил поколачивать стены и хвастаться тем, что саму Либби он, дескать, не бьет, – вошел в комнату. Он схватил со стола капкейк и скользнул по мне недобрым взглядом. – Ну привет, малолетка! – Дрейк! – одернула его Либби. – Да ладно тебе, Либбик, я же шучу, – с улыбкой ответил Дрейк. – А то ты не видишь! Вам с сестрой пора бы научиться понимать шутки. Он пробыл в комнате всего минуту, а уже начинал действовать мне на нервы. – Либби, у вас нездоровые отношения, – сказала я. Дрейк был против того, чтобы сестра пускала меня в квартиру, и никак не мог ей этого простить. – Между прочим, это не твоя квартира, – отрезал он. – Эйвери – моя сестра! – возразила Либби. – Наполовину, – поправил ее Дрейк и вновь улыбнулся. – Шутка. И все же в этой шутке была изрядная доля правды. У нас с Либби был общий отец, который в свое время бросил нас обеих, но родились мы от разных матерей. В детстве мы виделись от силы раз-два в год. И потому все очень удивились, когда два года назад Либби взяла надо мной опеку. Она была еще совсем юной. И еле-еле сводила концы с концами. Но Либби есть Либби. Человеколюбия у нее в избытке. – Если Дрейк останется, то уйду я, – тихо сказала я. Либби взяла капкейк и сжала его в ладонях. – Эйвери, я делаю все, что в моих силах. Она привыкла угождать людям. А Дрейк обожал ее провоцировать. Любил делать ей больно моими руками. А я не могла просто сидеть и ждать, когда он перестанет бить стены и найдет себе новую мишень. – Поживу пока в машине. Если понадоблюсь, ищи меня там, – сказала я сестре. Глава 3 Мой древний «Понтиак» уже давно превратился в ржавую рухлядь, но обогрев в нем (как правило) работал – и на том спасибо. Я припарковалась за кафе, вдалеке от чужих глаз. Либби написала мне сообщение, но я так и не смогла заставить себя на него ответить и просто уставилась в потрескавшийся экран телефона. В мой тарифный план не был включен Интернет, поэтому выйти в Сеть я никак не могла, зато у меня имелся безлимитный пакет смс. В моей жизни, кроме Либби, был только один человек, которому можно было написать в такой ситуации. Макс. Как и всегда, сообщение мое было коротким и информативным: «Сама-знаешь-кто-вернулся». На быстрый ответ я не рассчитывала. Родители Макс внесли в распорядок дня время, когда пользоваться телефоном ей было строго-настрого запрещено – а нередко и вовсе его конфисковывали. А еще они печально известны своей любовью к чтению ее переписок, поэтому я не стала упоминать имя Дрейка и ни слова не сказала о том, где именно планирую заночевать. Семейству Лью, и уж тем более приставленному ко мне соцработнику, не стоило знать, что я нахожусь вовсе не там, где должна. Я убрала телефон и покосилась на рюкзак, лежащий на пассажирском сиденье, но все же решила отложить домашку до утра. Потом откинулась на спинку водительского кресла и закрыла глаза, но сон все не шел, и я достала из бардачка единственную ценность, оставшуюся у меня от мамы, – стопку открыток. Тут их были десятки. Десятки мест, куда мы мечтали поехать вдвоем. Гавайи. Новая Зеландия. Мачу-Пикчу. Я рассматривала картинки одну за другой и представляла себя где угодно, но только не здесь. В Токио. На Бали. В Греции. Сама не знаю, сколько времени я провела наедине с этими мыслями, но вдруг телефон просигналил. На экране появился ответ Макс на сообщение о Дрейке. «Вот верблюдок!» – написала она. А через секунду спросила: «Ты как, ничего?» Макс переехала из города после восьмого класса. С тех пор мы общались в основном по переписке, причем Макс старалась не материться, боясь, что это прочтут родители. Так что ей приходилось проявлять изобретательность. «Терпимо», – написала я в ответ, и тут уже праведный гнев Макс на моего обидчика излился в полную силу. «А НЕ ПОШЕЛ БЫ ЭТОТ ОХУРМЕВШИЙ СУДАК В АНТИЛОПУ! ПУСТЬ БУЙ СОСЕТ!» Через мгновение у меня зазвонил телефон. – Ты точно в порядке? – спросила Макс, когда я подняла трубку. Я опустила взгляд на открытки, лежащие у меня на коленях, и к горлу подкатил ком. Я непременно закончу школу. Подам во все колледжи, в какие только можно, исходя из отметок в аттестате. Получу востребованное образование, которое позволит мне работать удаленно и получать достойные деньги. Побываю во всех странах. Я выдохнула – медленно и судорожно, – а потом ответила: – Ты же меня знаешь, Максин. Я непременно выкручусь, что бы ни случилось. Глава 4 За ночевку в машине пришлось сполна заплатить на следующий день. Все тело страшно болело, а после физкультуры пришлось принять душ, потому что вытираться салфетками в туалете кафе – не лучший способ соблюдать личную гигиену. Времени высушить волосы у меня не было, так что на следующий урок пришлось заявиться с мокрой головой. Видок у меня был, прямо скажем, неважный, но я всю свою жизнь проучилась в одной школе с одними и теми же ребятами. А среди них успела стать невидимкой.