– Поэтому вы в Черный лес за грибами постоянно и ходили? – догадалась Леся. – Чтобы страх свой подавлять? – Сначала да. А потом мне просто понравилось. Грибов там всегда много. Да и хорошо было не бояться-то! Все вокруг так или иначе призрака старика Морозова опасались, некоторые прямо бледнели, когда о старике речь заходила. А я нет! Очень мне нравилось, что я хожу, может быть, прямо по его могиле, а он ничего мне сделать за это не может. И даже напугать хорошенько, и то не может! Кончилось его время! Кончилась его власть! Тетя Маша испытывала своеобразное удовлетворение, свободно и даже беззаботно разгуливая по Черному лесу. Таким образом она мстила человеку, когда-то мучившему в этом лесу ее дорогую маму. Ее отваге можно было позавидовать. Но вот баба Наталья была совсем другой. Ее призрак старика Морозова пугал до беспамятства. К тому же она верила в то, что сам старик до сих пор наблюдает за округой, бывшей когда-то в его полной власти, и наказывает тех непокорных, кто осмелился потревожить его покой. И конечно, по доброй воле старуха никогда бы не сунулась в место, которое она считала царством злого колдуна. И все же она там оказалась. И была убита. И снова в голову к девушкам полезли неприятные мысли. Неужели дядя Коля настолько обезумел, что убил беззащитную старуху? – Сдается мне, дело опять упирается в клад старика Морозова, – сказала тетя Маша, когда подруги пришли к ней за очередным советом, как им быть дальше. – Ох, не нравится мне это! Баба Наташа, наверное, знала кое-что о том, куда старик перепрятал свой клад. Ведь недаром он это делал в компании с ее отцом. Может быть, точного места она сама и не ведала, но Коля вообразил, что знает! – Но как он заманил старуху в то место, куда она ни за что добровольно бы не сунулась? – Не имею понятия. Но баба Наташа знала, где похоронен старик Морозов. Точно знала. Ведь и ее родной внук туда тоже ходил. – В Черный лес? На могилу старика? – Видела я его там пару раз, – неохотно призналась тетя Маша. – На могиле или возле нее, не знаю. Наверное, узнал от бабы Наташи, где могила, вот и пошел. Иначе откуда у парня подвеска драгоценная? – Значит, Пашка был в лесу. – Был. И он меня там видел. В поселке я никому об этих встречах не сказала, а теперь вот жалею. – Почему? – Пашка свою бабушку очень любил. Может быть, он и не был путевым. Да и руки у него не из того места росли. Но сердце у него было доброе. И сокровища он хотел не ради себя из земли достать. У Пашки одна мечта была – вылечить свою бабку. Он только об этом и говорил. И еще, чудак-человек, был уверен, что за деньги можно получить все, даже новую жизнь для старухи. – Это как же, новую жизнь? Разве такое случается? – Наслушался телевизора, дурачок, и говорил потом, что в нашей стране медицина только для богатых. А бедных людей врачи и лечить-то не хотят. Дескать, чего их лечить, все равно пользы от них никакой! А уж про бедных пожилых людей – стариков и старух, которым за семьдесят, про тех и говорить нечего. Бесплатно для них только койка в больнице, да жидкий суп или каша три раза в день. Ну, и дешевый гроб в самом конце пути. – Отчасти это верно. Но тетя Маша покачала головой. – Не волен человек над своей судьбой. Никакие врачи не помогут, если человек умереть должен. И наоборот, если судьба ему выжить, то он назло всем это сделает. Подруги не могли с ней полностью согласиться. Одно дело, когда тяжелобольного человека пичкают совсем не нужными или даже вредными в его состоянии дешевенькими витаминками, а другое, когда грамотные хирурги делают дорогостоящую операцию, а потом поддерживают его стабильное состояние с помощью эффективных и потому опять же дорогостоящих медикаментов. Они так и сказали тете Маше, но она в ответ воскликнула: – Да что это за жизнь у бедняги такая будет? Все время на таблетках! Все время под присмотром врачей. Это уже не жизнь получается, а сплошное мучение. Чем так жить, лучше в свое время лечь и мирно умереть! Да и на месте одной болячки неизбежно появится другая. Если срок человеку начертан и уже пришел, то конец все равно будет один. – Но баба Наташа хотела жить! – Это Пашка хотел, чтобы она жила, а сама баба Наташа давно устала от жизни. Умереть она хотела, а не жить. Единственное, что держало ее в этом мире, это ее любовь к внуку. Любовь и жалость. Жалела она своего Пашку, мечтала о лучшей для него доле. А не стало Пашки, и жить ей незачем стало. – И все равно это не объясняет, зачем она так резво помчалась в Черный лес! – упрямо возразила Кира. – Если она боялась и ненавидела старика Морозова, то уж как-нибудь обошлась бы без трогательного прощания с ним и его призраком! – Да, кто-то ее вынудил пойти в Черный лес. – И кто? – Не знаю. Надо искать. И подруги стали искать. Они не верили, чтобы в таком маленьком поселке, как Морозовск, не нашлось свидетеля, который бы сказал им, кто вынудил бабу Наташу на ее отчаянный марш-бросок, закончившийся для нее столь трагически. Истина открылась сыщицам с неожиданной стороны. К ним пришла зареванная Соня, с которой девушки разговаривали только вчера утром и на повышенных тонах. В связи с этим еще более неожиданным прозвучало ее признание: – Андрей совсем меня разлюбил. Услышав это неожиданное заявление, подруги переглянулись. Ну, допустим, они никогда и не верили в то, что Андрей хоть капельку, хоть капелюшечку любит Соню. Но он исправно делал вид, что она для него свет в окошке. И хотя временами срывался, общее впечатление было именно таким, что Соню он любит без памяти. И что же произошло теперь? – Теперь он домой вообще не приходит! И со мной не разговаривает. Думаете, почему я так на вас набросилась? Все из-за него! Из-за Андрея. Из-за его ужасного ко мне отношения. – Погоди, а твоя мама сказала, что наоборот, Андрей от тебя ни на шаг не отлипает. – Так это я ее обманываю. Андрей уйдет, а я тоже из дома шмыг! Вот мама и думает, что мы с ним вместе где-то гуляем. – А на самом деле ты понятия не имеешь, где он бывает? – Вот именно! А когда и появляется у тетки Ани, больше ко мне не подходит. Слова ласкового не скажет! Поцелуя, и того от него не дождешься! С тех пор, как мы вернулись из путешествия за кладом, он все время такой. Он меня разлюбил! Брось, Сонечка! Да и не любил он тебя никогда! Эти слова вертелись на языках у подруг, но они промолчали. К чему расстраивать Соню еще больше? Все равно это делу не поможет. Сонин характер это признание не исправит и поведения Андрея не смягчит. – И знаете, где он теперь свое время проводит? – между тем спросила у подруг Соня. – В Черном лесу! – Где?! – Да, да! В этом жутком и мрачном месте! И не боится, что его шаровые молнии убьют. А они там только так и летают! И вот ведь странно, летать-то летают, а горелых деревьев и нету ни одного! Действительно, это было странно. Но вот только тетя Маша, похоже, совсем не удивилась признанию Сони. – Значит, говоришь, Андрей твой в Черный лес повадился? – Да. И молнии его не пугают! Тетя Маша снова выслушала признание Сони с самым невозмутимым видом. Да и чего ей было удивляться-то? Чай, она в этом Черном лесу каждую тропочку исходила не по одному разу! Знала, что там и как. Знала и про молнии, и про избушку старика Морозова, в которой тот доживал свои последние дни. И как казалось подругам, знала еще многое об этом странном месте. Знала, но пока что молчала. – А что же он там делает? – спросила Кира. – Как что? Копает он. Совсем помешался. С металлоискателем то в одном месте походит, то в другом. И всякий раз в ином месте роет. Я уж ему сказала, что нельзя так делать, надо искать систематически. Разбить лес на сектора, сектора разбить на квадраты и по одному квадрату в день искать. Но он меня даже не слушает! Прочь прогнал! И тут снова обрела дар речи тетя Маша, которая до сей поры сидела молча. – Выходит, ты тоже в Черный лес ходила, девочка? – Ходила, – всхлипнула Соня. – Хоть и страшно, но ходила. – Ох, жалко мне тебя! Не стоит Андрей таких жертв! Помяни мое слово, не найти ему сокровища старика! – Да я же его не из-за сокровища полюбила! Он мне сам по себе уже сокровище! – Но у Андрея на уме лишь клад, – грустно покачала головой тетя Маша. – И мой тебе совет: забудь про него. Скоро этот человек совсем исчезнет из твоей жизни. Для тебя же будет лучше, если ты забудешь о нем побыстрее. Соня еще немножко поплакала, а потом подняла голову и сказала: – Да я ведь к вам не из-за этого пришла. Посоветоваться мне с вами нужно. В милицию я идти не хочу, я ведь не стукачка! Но посоветоваться должна! – Что случилось? – Следила я за Андреем, – призналась Соня. – Видела, как он в то утро возле дома бабы Наташи отирался. Сначала под окошком стоял, о чем-то с ней разговаривал, а потом что-то такое ей сказал, отчего баба Наташа креститься начала. И икону ему в окно высунула! – Какую икону? – Ну, ту самую, – покраснела Соня, – которую он у ее внука забрал. Ту, что вы у меня из вещей вытащили! Обгорелую, про которую теперь все в поселке говорят, что она плачет, и даже церковное руководство пригласить хотят. – Баба Наташа этой иконе большое значение придавала, – снова подала голос тетя Маша. – Чудотворной ее считала. Спасительницей и покровительницей всего Морозовска. Защитой от темных сил, которые призвал в эти края старик Морозов. – Да знаю я! – отмахнулась Соня. – Не в иконе дело! Не верю я во всякие такие штуки! И Андрей только засмеялся, когда бабка ему иконой грозить стала. А потом он еще ей что-то такое сказал и убежал. А баба Наташа из дома вышла и за ним помчалась. – Помчалась? Больная старуха? – То есть не помчалась, конечно, но очень быстро пошла. Например, я даже и не думала, что старуха такую скорость развить сумеет. С палкой ковыляла, а в Черный лес все равно танком перла! И лицо у нее было такое… такое… разгневанное и одновременно дико несчастное. Мне ее даже жаль стало. – А Андрей? – Что? – Он куда побежал? – Да туда же! Говорю вам, он в Черный лес первым помчался, а старуха за ним поковыляла. И вид у нее такой был… такой… ну, не знаю… Грозный, что ли!