пока летели, Вэньян думал, как же дошел до этого Пока летели, Вэньян думал, как же дошел до этого. Если бы месяц назад ему сказали, что он — Вон Вэньян ударит человека, справится с двумя телохранителями и будет настаивать на встрече с главарем местной мафии, он, не то, чтобы не поверил… как можно поверить в то, чего просто не может быть, например, что солнце упадет на землю, что горы начнут летать, а рыбы разговаривать. Как, после чего, когда он стал таким? Что-то изменилось внутри, словно поселился другой человек и человек этот временами брал контроль над Вэньяном. Но кто этот незнакомец? Ювэй, жизнь которого проходит перед глазами, стоит потерять контроль. Да, Ювэй вполне возможно поступил бы именно так. Но в том-то и дело, что он не Ювэй, он помнил себя, как Вэньяна, наряду с прошлым Ювэя помнил и свое. Циньгуан — Бог-демон судьбы играет злые шутки. Когда же это началось? Когда пришли видения из жизни Ювэя. Кажется, тогда он откуда-то возвращался… * * * Я снова у Тахла, перекинул ему данные о камере хранения и жду результата. Вот странно — хозяйка живого дома предпочитает вести дела в вирте, а хакер, для которого вирт — дом родной, встречается с клиентами лицом к лицу. Хотя, может все это ненастоящее, я слышал, уже есть такие технологии, которые могут перенести тебя в виртуальность, а ты даже не заметишь. Может, когда я, да кто угодно переступает порог комнаты, он и переносится, с Тахла станется. Подхожу, тычу пальцем в Тахла, проверяя на подлинность. — Ты чего? — на мгновение его глаза приобретают осмысленное выражение. — Так, ничего, просто подумалось… — Вот и думай, а меня нечего отвлекать, я между прочим, для тебя работаю! — взгляд снова уходит в себя — он в вирте. — Откуда такое имя — Тахл? — долго молчать я не мог, со мной всегда так, когда волнуюсь. — От мамы с папой. Надо же, а я думал — кличка. — И что оно означает? — По семейным преданиям, так звали одного предка, слушай, заткнись, а! Я заткнулся. Наконец, Тахл «выныривает». — Ну, задал ты мне, все-таки десять лет прошло, как-никак. — Не томи, получилось? — Обижаешь, — он перекидывает мне видео, жадно открываю. Вижу длинный ряд стандартных камер хранения, и сейчас стоят на вокзалах точно такие же, хоть в чем-то стабильность. К одной, с нужным мне номером подходит человек, открывает. До рези в глазах вглядываюсь в лицо, хотя его и изменить можно. Обычная внешность: среднего роста, среднего возраста, полноватый, лысоватый, с бородой. Краем глаза замечаю, большинство прохаживающихся также бородаты. Мода такая была, что ли? А я и не помню. Вытягивает пакет, засовывает под мышку и уходит. — Это… это все? — А чего тебе еще, фамилию и адрес. — Неплохо бы. — Владислав Ружицкий, Храмовая двенадцать, квартира шестьдесят два, впрочем, вряд ли поможет. Спустя два дня его труп всплыл на дамбе. Официальная причина смерти: напился, упал, утонул. И здесь ничего! Но должно же быть хоть что-то! — Я тебе перекинул время встречи с Росси, сможешь узнать, откуда входил в вирт клиент? — Уже говорил, сложная система шифрования, в случае с тобой, я был внутри, а здесь, десять лет назад, нет. — А есть такие, что смогут, за деньги, очень большие деньги. — Государственная служба внутренней разведки. — Чего? — Все входы, запросы и IP адреса отслеживаются внутренниками, но, предвосхищая твой вопрос, здесь я тебе не помощник. Деньги, конечно, могут заставить людей нарушить пару инструкций, особенно большие деньги, да только проблема отыскать этих людей, выйти на них и, чтобы они с тобой разговаривали, а, после всего, не сдали своим же. — Может обратиться к Рябому Ду? — Если бы дело касалось копов, то да, а перед ГСВР триады стараются поменьше отсвечивать, внутренникам закон не писан. — Но хоть какой-то выход, хоть на кого у тебя есть? — что-то в последнее время я слишком часто впадаю в отчаяние. — Знаешь, как называют членов больших Семей? — Как? — конечно я понимал, что он давно откопал, почему меня так интересует это дело. — Неприкасаемые. — И? — Обратись к кому-нибудь из родственников. * * * дом, милый дом Дом, милый дом. Я не переступал его порога с того самого, памятного дня. Конечно, следов трагедии не осталось, и все эти годы слуги поддерживали особняк в идеальном состоянии, Вустер постарался. Я вошел, и опять индикаторы, словно сошли с ума: давление, адреналин, сердцебиение. У порога двое слуг, судя по идеальным лицам — искусственные киборги. Вообще-то они бесполые, если это не модель для сексуальных утех, однако внешности, особенно киборгам-слугам часто придают гендерные черты. Вот и эти — «женщина» средних лет и импозантный «мужчина», чем-то похож на Диживса, и снова пестрота индикаторов. — Добро пожаловать домой, мистер Тан. Киваю в ответ, по лестнице поднимаюсь на второй этаж в кабинет отца, теперь получается — мой кабинет. Сажусь за стол, открываю ящики — пусто. Десять лет назад постарались грабители, или слуги все убрали к приезду нового господина. Подхожу к портрету основателя рода Тана Дуна, за ним прячется стенной сейф. Отодвигаю портрет, вижу открытую дверцу, придумывай новый код и закрывай — все для нового хозяина. Возвращаюсь к столу, вывожу терминал связи, набираю самый первый и самый важный номер — Тана Канга, сделай я это из любого другого места, меня просто не свяжут. — Слушаю, мистер Ювэй, — молодой голос, наверняка секретарь, изображение так и не появилось, но они меня видели, как и понимали, кто звонит. — Я бы хотел встретиться с мистером Таном, с Кангом Таном, — уточняю. — Одну минуту.