* * * Как ребенку, серьезные импланты ставить мне отказывались. Конечно, деньги решали многое, но я сам понимал — еще рано. Тогда я ушел в горы Кумао, где размещалась школа боевого шпионажа Хакуун. Неделю, целую неделю я с другими претендентами провели у ворот школы, без еды, воды, под проливными дождями, ветром, ночуя, прижавшись друг к другу, прямо на улице, демонстрируя непреклонность намерений. К исходу седьмого дня, из трех десятков претендентов осталось пятеро, в том числе и я. Тогда вышел младший служка и махнул нам, мол, заходите. И мы зашли. Обучение в школе стоило недешево, и все равно весь первый год мы только и делали, что работали на кухне, таскали воду, хотя в школе был водопровод, подметали плац, убирались в комнатах и чистили туалеты. Старшие ученики всячески издевались над новичками. Примерно половина из зачисленных дотерпевала до конца года. Потом мы становились младшими служками, и к терпению и смирению, которые воспитывали в нас весь первый год, добавились тренировки на выносливость, на растяжку, физические упражнения. Я все терпел, перед глазами у меня стояла Марико, ее последний взгляд. Однажды, когда один из учителей оставил меня стоять на руках пол дня, к обеду, у меня пошла носом кровь, горло отекло, я начал задыхаться, индикатор здоровья дошел почти до нуля, тогда я опустился на ноги; учитель, увидев это, избил меня. Он сказал, что такие неженки здесь не нужны и что я могу убираться. Едва живой, я потом два дня вымаливал прощение. Нас обучали владеть своим телом и — самое главное — духом. — Импланты это хорошо, — говорил учитель Хаккун Доси, расхаживая перед строем средних учеников и щеголяя новым телескопическим глазом посередине лба, — но что вы станете делать, когда они откажут, а рядом не будет механика, чтобы подчинить? Или, скажем, вы окажетесь в месте, в котором они вообще перестанут действовать. Что тогда? Дух, тело — вот основные инструменты воина! Ну и наниты. Нам вводили специальные коктейли из нанороботов, так что в лютую стужу я мог изнывать от жары, и, если захочу, замерзнуть среди пустыни. Я мог купировать боль, останавливать кровотечения, мог днями сидеть без движения, снижая до минимума жизненные функции. Став старшим учеником, уже я издевался над новобранцами, и это тоже был один из этапов обучения. Наши рефлексы отточили почти до молниеносной быстроты, причем новые нейронные связи мы могли создавать одним усилием воли. К концу шестого года обучения, учитель Хаккун Доси собрал нас. — Я обучил вас всему, что знаю сам. Мы сделали вас быстрыми, мы сделали вас находчивыми и безжалостными. Мы обучили вас многому, но есть кое-что, что даже мы не можем дать — опыт. Да, любое движение, любой прием можно довести до автоматизма, но без применения, это лишь пустое сотрясание воздуха. И новичок, как бы талантлив и тренирован он ни был, почти всегда проиграет в схватке опытному бойцу. Опыт… вы пока не убийцы, да, знаете, как это сделать лучше, быстрее, максимально эффективно или оттянуто и незаметно, но вы не убийцы, пока… и это тоже опыт. Он не сказал — нужно совершить убийство, но все поняли и так. Я примкнул к триаде Рябого Ду, благо они набирали бойцов, сразу по выходу из школы. Помню своего первого убитого, это был старик-торговец, он проигрался и отказывался возвращать деньги, просил об отсрочке. Так как долг был небольшой, из него решено было сделать пример, остальным. Растерзанное тело мы повесили за кишки прямо на дверях его магазинчика. Второй была девушка, она работала на одной из наркофабрик и вынесла несколько грамм порошка. Позже я узнал, всегда так — сначала старик, уже пожил — легче убить, потом женщина, реже — девушка, некоторым «везло», им попадался еще и ребенок, но дети редко грешили, поэтому и «везунчиков» было не так много. Считалось, после этих двух, новичок может убить кого угодно. Может и так, потому что, после третьего, я считать перестал. * * * «Выпей меня! — перед Вэньяном возникла бутылка с чем-то пенящимся. — Утоли жажду!» Реклама вырвала Вэньяна из пелены чужих воспоминаний. Стряхивая наваждение, он помотал головой, огляделся — рыжий уже успел отойти на достаточное расстояние, не хватало еще потерять его. Вэньян двинулся за сутулой спиной в лимонной рубашке, а реклама тут же предложила взять пять бутылок по цене четырех. Резиновая дорожка подхватила его и понесла в гору. Хорошо, что над рыжим не кружил охранный дрон, некоторые богатеи обзаводились подобными штуками, бывало и не одним. Сами дроны стоили не так дорого, трудно и денежно было получить разрешение на пользование и полеты. Вскоре Вэньян понял, что рыжий направляется к стоянке флайеротакси. Начальник службы безопасности Чжоу Канг пока не отыскал своего шпиона, или как он говорил: «крысу», а значит, чтобы он слишком усердно не рыл, эту «крысу» ему нужно дать. Рыжий представлялся как нельзя лучшим вариантом. Во-первых, работает с печеночными нанитами, во-вторых имеет достаточно высокий уровень доступа, ну а в-третьих и главных — он видел, как Вэньян просматривал файлы, к которым по идее не должен проявлять интерес. Просто удивительно, что он до сих пор не побежал к Кангу. Что ж, тем хуже для него. * * * знаешь, я ведь собирался стать священником * * * — Знаешь, я ведь собирался стать священником. Мой напарник — Брюс Чан сделал глубокую затяжку курительной палочки, на некоторое время задержал дыхание, а потом выпустил дым. Курить ему прописали врачи, недавно Брюс поставил себе крылья-импланты, небольшие и, конечно, никого в воздух они поднять не могли, но зато были ультрамодные и, во всяком случае, пока, ужасно дорогие. Крылья приживались плохо, к тому же, чтобы они переливались в ночи, нужны были дополнительные элементы, вот их-то и получал организм Брюса из дыма. — Чего ж не стал? — А-а, — он махнул рукой, — судьба. Храм был небольшой, да еще в бедном районе города, прямо перед нами возвышалась алтарная стена со множеством нарисованных шкал, приборов и несколькими прилепленными выключателями с облупившейся краской. — Посмотри на это, — горящим кончиком Брюс обвел стену, — после Потопа, атомные священники спасли мир, они дали людям электричество, они укрыли города от непогоды, но, самое главное, они дали надежду! А теперь что? Кто сейчас вспоминает Атомных Богов? — После Потопа прошло несколько тысяч лет, — я помахал рукой, отгоняя дым, — если он вообще был. Мир не стоит на месте, появились другие боги. — Боги-демоны! — Брюс сделал очередную затяжку, выдохнул вонючий дым. Мой индикатор здоровья чуть дрогнул и сместился влево, к началу. В принципе, я мог и нейтрализовать неприятный запах, как и вредное воздействие, но не стал. Начало! Каково это, видеть, как полоска твоей жизни уменьшается, на глазах, и знать, что, когда она дойдет до начала, до нуля — тебя не станет. В последнее время, убивая, я вглядывался в глаза жертвам, надеясь рассмотреть, не пропустить миг осознания, миг перехода. Иногда, казалось, ловил. — Тише, кажется, идет, — Брюс бросил палочку, затоптал. От входа раздались тихие шаги. Недавно поставленный радар вывел передо мной примерный вес, скорость, а также расстояние до объекта. Я обернулся — атомный священник, как все они — в сером балахоне. Этот еще не урод, говорят те, кто служит в головном храме Клапрота — единственно оставшемся, у самих Алтарей, со временем утрачивают человеческий облик, говорят также, что они долго не живут и их прямо там хоронят, в охладительных озерах. Священник дошел до середины прохода между лавками, когда мы с Брюсом поднялись. Он замедлил шаг, но не остановился. — Как вы меня нашли? — тихо спросил, когда подошел. — Нужно было лучше скрываться, папаша! — грубо ответил Брюс. Я знал, этот атомник был из бывших, из убийц триады, как и мы с Брюсом, к тому же не из последних. Мы разошлись, обходя его с двух сторон, надпочечники привычно загнали в тело адреналин, немного подняв давление, но и скорость реакции. Рука давно сжимала игломет. Женская модель, он был сконструирован, чтобы помещаться в ридикюле. Из-за моих предпочтений в оружии, ребята — я знал — за спиной посмеивались надо мной. Да, здоровенная десантная пушка выглядит внушительно и убойной силой обладает будь здоров, но пока ее вытянешь, пока наведешь, я уже пять раз успею выстрелить. Священник посмотрел на нас, напрягся, мы были готовы к отпору, затем как-то обмяк. — Вы позволите мне помолиться? Я переглянулся с Брюсом. — Давай, только быстро. Он кивнул. — Я быстро. Убил его Брюс, едва он сказал последнее слово молитвы, выстрелом из десантного бластера разворотил грудь. А я наклонился и заглянул в стекленеющие глаза. Полоса жизни, как она уходит? Когда мы покидали храм, я понял, что пришла пора уходить из организации и мне. Еще немного, и она меня не отпустит, тогда я рискую закончить, как этот священник. * * * Вэньян взял такси, вслед за рыжим, и оба флайера взмыли в вечернее небо. После четверти часа полета флайер рыжего приземлился в районе Пудун — не слишком респектабельно, но куда лучше райончика Вэньяна. Стоянка находилась прямо в парке, причем последний больше походил на заросший лес. Мысленно воздав хвалу, каких вспомнил Богам-демонам, а особенно Циньгуану — богу судьбы и главному судье загробного мира, Вэньян покинул свое такси. Парк был достаточно безлюден, да еще рыжий, сокращая путь, свернул с центральной аллеи.