Киллиан поднял меня и отнес на диван. – Я люблю тебя, – повторял он снова и снова, пока убирал мои волосы с лица, от чего я заплакала еще сильнее. Прежде чем усадить меня на диванные подушки, он на мгновение прикоснулся к моему лбу губами. А затем принес коробку салфеток. Когда же он попытался вытереть мой нос, я выхватила у него из рук салфетку и сделала это сама. Мне уже удалось взять себя в руки, но в тоже время для меня было очень важно донести до него мои чувства. – Я не смогу пережить такое снова, Киллиан, – посмотрев на него, я увидела ту же боль, что появилась ранее в его взгляде. – Я тоже люблю тебя. Но от этого мне еще хуже. В ответ он поцеловал меня. Поцелуй получился мягким, сладким и полным обещаний. Киллиан обнял меня и крепко прижал к своей груди. – Мама хочет, чтобы ты пришла к нам на ужин в воскресенье. – Она меня ненавидит. В его груди заурчало, и я непроизвольно стиснула его рубашку. – Она не может ненавидеть тебя. Она не приходит ни на одну из моих игр, потому что терпеть не может меня после проигрыша и даже перед игрой, когда я ни с кем не разговариваю. Еще много лет назад мама заявила, что за такое отношение к соревнованиям разобьет мою голову о стенку. А когда я учился в школе, в дни игр она заставляла меня убираться по дому. Я на четвереньках чистил пол в ванной, а мама указывала на каждый пропущенный мной сантиметр. Теперь уже я смеялась. – Очевидно, спортивный психолог абсолютно не справлялся со своей работой. Киллиан слегка сжал мои волосы. – Так и есть. Даже не представляешь, насколько все было ужасно. Немного отстранившись, я заглянула ему в глаза. – Займись со мной любовью. Только, пожалуйста, не трахай. И мне больше ничего не пришлось говорить. Киллиан отнес меня на кровать и медленно стянул с меня футболку и трусики. Затем разделся сам и начал поклоняться моему телу руками и губами. А я целовала его всякий раз, когда могла дотянуться. Нахлынувшая мощная волна оргазма заставила меня хватать ртом воздух. Жидкий огонь распространялся между моих ног, пока пальцы МакГрегора творили свою магию. Я горела до тех пор, пока спазмы не утихли. Киллиан нашел мой взгляд и приставил член ко входу моей влажной и пульсирующей киски. – Я люблю тебя, Ребекка. С этими словами он плавно и не спеша скользнул внутрь. Не отрывая глаз, я наблюдала за его движениями. Его волосы упали на лоб, а губы сжались в твердую линию. Член входил и выходил. Медленно и ритмично. Когда же все мое тело задрожало от очередного оргазма, МакГрегор стиснул зубы, но не остановился. – Пожалуйста, Киллиан… – Я люблю тебя, Ребекка, – его толчки стали жестче, а дыхание более прерывистым. Я вскрикнула, мое тело снова напряглось, и на этот раз Киллиан громко застонал. Ему вновь удалось заставить меня почувствовать себя любимой. Но я все равно продолжала считать, что это ненадолго. Глава 24 Я проснулась от легких поцелуев в плечо. Было еще совсем рано. – М-м-м, – мне было слишком хорошо, чтобы что-то говорить. – А теперь я могу трахнуть тебя, Ребекка? – теплое дыхание Киллиана коснулось моего уха. – Да, пожалуйста… И он трахнул. Дважды. Выйдя из ванной, я быстренько забралась обратно в постель, чтобы не позволить себе нырнуть в распростертые объятия Киллиана. Они были слишком заманчивыми. – Может, поговорим о том, что произошло после игры? – спросил Киллиан, прижав меня к себе. Мое тело тут же напряглось. Он медленно поглаживал мою кожу, пока я полностью не расслабилась. – Когда игра на поле идет не по плану, на меня находит нечто необъяснимое. Знаю, мои оправдания не облегчат тебе жизнь, но прошу, выслушай, – Киллиан замолчал, давая мне время возразить, но я не стала ничего говорить. – Мне всегда было удобнее заниматься сексом без каких-либо эмоциональных обязательств. После проигрыша я просто трахал в раздевалке первую попавшуюся девицу. Никогда не ездил к ним домой и никогда не привозил их к себе. Они ничего не значили для меня. Ну, а если я к тому же облажался в игре, то, как ты знаешь, со мной вообще чертовски сложно находиться рядом. Мне с большим трудом удавалось контролировать свое дыхание. Киллиан оказался прав: мне абсолютно не хотелось слышать подобные объяснения. – Не хочу больше чувствовать себя так, как в последние дни. Лучше уж вовсе не видеться с тобой в день игры или после проигрыша. – Поехали в следующее воскресенье к моей матери на ужин, пожалуйста. Я так и не получила от Киллиана нужных мне ответов. Но сил на противостояние у меня тоже не было. Прошлой ночью он отлюбил большую часть моих вопросов, а этим утром сумел дотрахать все остальное. Осталась лишь парочка смутных сомнений. Мне не хотелось встречаться с его матерью. Но что я могла поделать? – Хорошо, я поеду. – И проведешь со мной выходные? – И проведу с тобой выходные. Киллиан глубоко вздохнул. – Нужно вернуться домой и забрать вещи для тренировки. – Хорошо, – я попыталась скрыть печаль в голосе, но не смогла его обмануть. – А можно я сегодня переночую у тебя? – Конечно, – мило улыбнулась я ему. Перед тем, как уйти, Киллиан поцеловал меня, но его поцелуй был слишком торопливым и недолгим. Это снова расстроило меня. И я провалялась в постели еще десять минут, прежде чем отправиться на пробежку. К сожалению, жара так усилилась, что, казалось, асфальт уже начал плавиться. Но мне необходимо было взбодриться. Киллиан провел у меня ночь четверга, а в пятницу забрал к себе. Он был более спокоен и расслаблен, чем с начала сезона. – Хочу пригласить тебя на ужин, – его взгляд блуждал по моему телу, словно он не видел его долгие недели, а не каких-то несколько часов. Внутренняя сторона моих бедер заныла, и я поспешила их крепко сжать. Отметив при этом его понимающую улыбку. – Как-нибудь я сама приготовлю для тебя ужин. Но сейчас… да, я бы с удовольствием сходила куда-нибудь. Мы заехали к Киллиану домой. Ему нужно было переодеться во что-то более официальное, а я хотела надеть платье, которое он купил мне в Сиэтле. Заглянув в шкаф, я увидела там не только платье из химчистки, которое уже надевала, но и все платья, которые я примеряла в Сиэтле. – Киллиан! Он обнял меня и покрыл мою шею жаркими поцелуями. – Я люблю тебя. А это значит, что я буду покупать тебе вещи. Надень то, что с удлиненным разрезом сбоку. – Ненавижу тебя! – Нет, ты меня любишь. – Ты не можешь покупать мне вещи. Развернув меня, Киллиан приподнял мой подбородок. От его сексуальной улыбки с его очаровательными ямочками у меня закружилась голова. – А вот и могу, – эти детские слова, произнесенные таким глубоким бархатным голосом, произвели на меня невероятно возбуждающий эффект, и я не смогла удержаться от озорной улыбки, когда он потянулся поцеловать меня. Мне все же пришлось надеть то неприличное платье с боковым разрезом и весь вечер, краснея, терпеть его шаловливые ручонки. Это были лучшие выходные, проведенные вместе с Киллианом. Все это время он был очень заботливым, любящим и веселым. Вплоть до того, как мы поехали к его матери. Его мама встретила нас у дверей. Она жила в престижном районе Глендейла, в большом красивом особняке. Весь участок был засажен апельсиновыми деревьями. Здесь было гораздо прохладнее, чем в том районе Феникса, где жила я. «Как же мало тут асфальта», – подумалось мне. На этот раз его мама притянула меня к себе, чтобы обнять.