— Вирус многофункционален, — продолжил я. — В ситуации боя он нанесёт врагу смертельный урон, в ситуации пожара вызовет воду из подземных источников. Ещё он провоцирует землетрясение — очень мощное… Примерно в семь с половиной баллов. — Я не понимаю… — начала Кэсс — и осеклась. Затем медленно сказала: — Любая стихия отвлечёт магов–неписей и заставит телепортироваться к эпицентру, чтобы остановить разрушения… А большинство столичных магов сейчас заняты тем, что поддерживают купол вокруг пирамиды… — Посменно, — уточнил я. — «Фрея» стремится к реалистичности, так что неписям надо спать. Ну а в остальном вы правы: рядом с площадью есть банк, в банке — подвал, а в подвале — большой зал, где дежурят маги. Их задача — не дать куполу исчезнуть. Но в случае землетрясения им придётся реагировать и на две–три минуты отбыть сюда. — На две–три минуты?.. — повторила Кэсс. — И вы думаете, купол исчезнет? На площади ведь полно эрмлинов — они смогут его удерживать. Конечно, их надолго не хватит, но уж на пару минут… — Вряд ли, — перебил я. — Поверьте, у них будут другие заботы. Кэсс подумала, потом кивнула: — Ладно. Мне всё равно ничего не остаётся, кроме как вам довериться. Что я должна делать? — Будьте на острове завтра к полудню. Найдите цветок, о котором я говорил. Долго искать не придётся: как увидите грядку с розовыми фиалками — сразу его заметите. Кэсс снова кивнула. Я продолжал: — С острова будет слышно, как на ратуши пробьют часы; после первого удара ждите где–то полминуты и срывайте лепестки — один за другим, с интервалом в пять–шесть секунд. Начните с того, где чёрные точки, а затем двигайтесь по часовой стрелке… но сам цветок срывать нельзя. — И что будет, когда лепестков не останется? — уточнила Кэсс (хотя по тону было ясно, что она уже это поняла). — Вы лишитесь аватара, — сказал я. — Он просто исчезнет. А землю сильно тряхнёт. Думаю, озеро выйдет из берегов. — Жалко… — проронила Кэсс. — Аватара? Она скорбно на меня глянула: — Озеро жалко… Красиво ведь. Я пожал плечами. Куда больше я сожалел о том, что после завтрашних фокусов мне запретят вход во «Фрею» пожизненно. Кэсс неожиданно развернулась ко мне: — Вы правда сумеете добыть яблоко? Вместо ответа я вызвал интерфейс почты. Введя семь символов, отправил их Кэсс. — Это адрес моей приват–зоны. Стучитесь завтра в двенадцать пятнадцать. — Я ведь уже у вас была, — напомнила Кэсс, — адрес есть в моих контактах. Вы даже код при мне сказали. — Код недействителен, если его назовёт кто–то кроме меня. И в ваших контактах адреса нет: у меня максимальный уровень защиты. Адрес узнает только тот, кому я его пошлю. Кэсс удивлённо уточнила: — То есть вы начинаете мне доверять, раз послали свой адрес? — Я никому не доверяю. Но нам так будет проще работать. Кэсс вновь ответила кивком — мне показалось, одобрительным. Затем вдруг сменила тему: — У меня к вам одна просьба… Это насчёт моего отца. Почему–то я напрягся. — Я слушаю. — Когда снова с ним свяжетесь, не говорите ему обо мне. Ни ему, ни его помощнику, Лоцкому. Вообще никому про меня не говорите, ладно? — Я и не собирался, — искренне сказал я. Больно мне это надо — доводить старика Рябова до второго инсульта. И раз уж Кэсс сама решила остаться виртуальным инкогнито (к слову, исходя из вполне здравых соображений), то кто я такой, чтобы мешать ей? Но она, кажется, не поверила: — Обещаете? Я едва не улыбнулся её ребяческому вопросу. — Дайте слово, — настаивала Кэсс. — Зачем? Его ведь можно и нарушить. — Можно. Но вы не нарушите. Мне это слегка польстило, хотя я и понимал, что она, в сущности, ребёнок. Зря она думает, что разбирается в людях. Мы и сами порой не знаем, на какую гадость способны. — Даю, если вам от этого легче, — сказал я. — Спасибо, — с явным облегчением произнесла Кэсс. — Ну тогда до завтра? — Вы точно запомнили, что надо делать? К моему удивлению, она чуть ли не дословно повторила мои инструкции. Потом с гордостью добавила: — У меня память хорошая. И улыбнулась знакомой уже улыбкой, способной растопить лёд. Видимо, стоило ей улыбнуться, и сам Амур садился ей на плечо, чтобы оттуда вести обстрел. — До завтра, — машинально ответил я. * * * Когда я вышел в реал, была уже глубокая ночь. Порядок моих действий не изменился: пошевелить руками, повернуть голову. Медленно встать, сделать пару упражнений. Потом включить телик… Всё как всегда. — Канал новостей. Вспыхнул экран, затараторил диктор — тот же, что и в прошлый раз. В туалет хотелось жутко; каждый мой уход в ВИРТУС становился стресс–тестом для мочевого пузыря. И как он, бедный, выдерживает?.. Из туалета я вернулся в гостиную и плюхнулся на заваленный тряпьём диван. «Я появилась на свет в ВИРТУСе три месяца назад…» «Поздравляю, старик, — шепнул внутренний голос. — Ты полночи общался с девушкой, которой уже нет в живых». Я встал с дивана, включил монитор. Открыл один из файлов Лоцкого, кликнул по фотографии Кэсс. И всё–таки она чертовски красивая… С этой мыслью я начал ходить по комнате, выглядевшей в сто раз хуже, чем любая из соседских квартир. В виртуальности я крут. Там я способен сдвинуть горы (иногда — в прямом смысле); я профи, ас и корифей. Я числюсь в списке лучших менторов — и полагаю, что по праву. И я с лёгкостью спускаю свои гонорары на дорогущие утилиты, вирусы и чит–программы. Иногда — на алкоголь (если надоест пьянствовать в виртуальности и одолеет мазохистская ностальгия по похмелью). В ВИРТУСе я виртуоз, а здесь — просто неудачник, прозябающий среди неглаженых шмоток. Лицо диктора в телике сменил репортаж. Демонстрировали новый протез: бионическую руку, неотличимую от настоящей. Я мысленно усмехнулся: теперь это выглядело архаикой… Старьём из позапрошлой эпохи. Какие к чёрту протезы, если мы уже копируем самих себя — пусть даже и в виртуальности!.. Почти всё производство автоматизировано. Мой сосед копит на генную терапию, чтобы дожить до ста лет. В моей кухне нет прибора, где отсутствовал бы микропроцессор, а если я подхвачу COVID‑59, то биочип забьёт тревогу через смартфон. Мы давно окружили себя технологиями — возможно, в большей степени, чем следовало, и теперь переходим на новый этап: создание виртуальных людей. Сотворение собственного виртуального бессмертия. А Кэсс — лишь первый экземпляр… Виртуальная Ева, которой приспичило сорвать яблоко.