— А я как раз слушаю повесть, — пожаловался Бран. — Сказки подождут, мой маленький лорд; как только ты вернешься сюда, я продолжу, — сказала старая Нэн. — Гости не столь терпеливы, иногда они прибывают с собственными рассказами. — А кто приехал? — спросил Бран у мейстера Лювина. — Тирион Ланнистер, с ним люди Ночного Дозора со словом от твоего брата Джона. Сейчас с ними Робб. Ходор, поможешь ли ты Брану спуститься в зал? — Ходор! — с радостью согласился конюх. Он пригнул огромную лохматую голову, чтобы пройти в дверь. В Ходоре было почти семь футов роста; трудно было поверить, что в жилах его течет та же самая кровь, что у старухи Нэн. Бран подумал: неужели и этот человек съежится, как и его прапрабабушка, когда станет старым? Впрочем, едва ли… проживи этот великан хоть тысячу лет. Ходор поднял Брана буквально как перышко и прижал мальчика к могучей груди. От него сладко пахло конем, и запах этот казался приятным Брану. Могучие, заросшие коричневым волосом руки бугрились мышцами. — Ходор, — проговорил он снова. Теон Грейджой когда-то сказал, что многого, конечно, Ходор не знает, но в том, что ему известно собственное имя, сомневаться не приходится. Когда Бран рассказал это старой Нэн, она раскудахталась, словно курица, и объяснила, что по-настоящему Ходора зовут Уолдер. Никто не знает, откуда взялся этот самый Ходор, сказала она, но когда Уолдер стал так говорить, все начали звать его этим именем. Они оставили старую Нэн в башне вместе с ее спицами и воспоминаниями. Спускаясь с Браном вниз по ступеням, Ходор фальшиво напевал; мейстер Лювин следовал за ними торопливой походкой, стараясь приноровиться к длинным шагам конюха. Робб сидел на высоком престоле отца в броне, кольчуге и вареной коже, с суровым выражением лица, подобающим Роббу-лорду. Теон Грейджой и Халлес Моллен стояли за ним. Дюжина стражников выстроилась вдоль серых каменных стен под узкими высокими окнами. В центре зала ожидал карлик со своими слугами и четырьмя одетыми в черное незнакомцами из Ночного Дозора. Бран ощутил напряженность, едва Ходор внес его в зал. — Любой, кто служит в Ночном Дозоре, вправе рассчитывать на привет и долгое пребывание в Винтерфелле, — говорил Робб голосом Робба-лорда. Меч его лежал на коленях, нагую сталь мог видеть весь мир. Даже Бран понимал, что значит, когда гостя приветствуют нагой сталью. — Любой, кто служит в Ночном Дозоре, — отвечал карлик, — но только не я, я правильно понял тебя, парень? Робб встал и указал на карлика мечом. — Пока здесь нет отца и матери, правлю я, ты понял, Ланнистер? Я тебе не мальчишка. — Раз ты лорд, научись говорить вежливо, как подобает владыке, — отвечал коротышка, не обращая внимания на оказавшееся перед лицом острие. — Похоже, все манеры твоего отца достались твоему незаконнорожденному брату. — Джон, — выдохнул Бран на руках Ходора. Карлик обернулся к нему: — Значит, мальчик действительно остался в живых, а я не мог в это поверить. Вас, Старков, трудно убить. — Вам, Ланнистерам, следовало бы это запомнить, — проговорил Робб, опуская меч. — Ходор, принеси сюда моего брата. — Ходор, — проговорил Ходор, с улыбкой направляясь вперед. Он опустил Брана на высокий престол Старков, на котором владыки Винтерфелла восседали с тех дней, когда они еще звали себя королями Севера. Холодный камень сиденья был отполирован несчетными прикосновениями, резные головы лютоволков скалились с концов массивных подлокотников. Бран ухватился за них, беспомощные ноги болтались внизу. В огромном сиденье он казался себе ребенком. Робб опустил руку на его плечо. — Ты сказал, что у тебя есть дело к Брану. Вот он перед тобой, Ланнистер. Бран ощутил на себе взгляд Тириона. Черный глаз и зеленый глядели на него, изучая и взвешивая. — Мне сказали, что ты прекрасно лазал, Бран, — произнес наконец человечек. — Скажи, как вышло, что в тот день ты упал? — Я не падал… никогда! — настаивал Бран. Он ведь никогда не падал, никогда, никогда, никогда. — Дитя не помнит ничего, что случилось в день падения; ни как он падал, ни как лез по стене, — мягко проговорил мейстер Лювин. — Интересно, — сказал Тирион Ланнистер. — Мой брат здесь не для того, чтобы отвечать на твои вопросы, Ланнистер, — резко возразил Робб. — Делай свое дело и отправляйся в путь. — У меня для тебя подарок, — улыбнулся карлик Брану. — Хотелось бы тебе ездить на коне, мальчик? Мейстер Лювин шагнул вперед. — Милорд, ребенок не способен пользоваться ногами, он не сможет усидеть на лошади. — Ерунда, — возразил Ланнистер. — На хорошем коне и в хорошем седле усидит даже калека. Слово это ножом пронзило сердце Брана. Он ощутил, как прихлынули к глазам непрошеные слезы. — Я не калека! — Тогда я не карлик, — ответил Тирион, скривив рот. — Мой отец с радостью услышит это. — Грейджой расхохотался. — Какую лошадь и седло ты предлагаешь? — спросил мейстер Лювин. — Просто нужно подыскать умного конька, — отвечал Ланнистер. — Мальчик не может пользоваться ногами, чтобы управлять животным, поэтому следует приспособить лошадь к всаднику, приучить ее повиноваться поводьям и голосу. Я бы начал с необъезженной годовалой лошади, чтобы ее не переучивать. — Тирион достал из-за пояса свиток. — Передайте это вашему седельнику. Он сделает все нужное. Любопытный, как крохотная серая белка, мейстер Лювин взял бумагу из рук карлика. Развернув листок, он пригляделся. — Понимаю. Великолепный рисунок, милорд. Да, это получится. Мне следовало бы самому придумать такое седло. — Мне это было проще сделать, мейстер. Это седло не столь уж отличается от моего собственного. — Значит, я действительно сумею ездить верхом? — спросил Бран. Он хотел поверить, но боялся. Быть может, это еще одна ложь. И ворон обещал, что он сумеет летать. — Сумеешь, — сказал ему карлик. — Клянусь тебе, мальчик, на конской спине ты будешь таким же высоким, как и все они. Робб Старк казался озадаченным. — Это какая-то ловушка, Ланнистер? Зачем тебе Бран? С чего ты вдруг решил помочь ему? — Об этом попросил твой брат, а сердце мое полно нежности к калекам, бастардам и сломанным вещам. — Тирион Ланнистер приложил руку к сердцу и ухмыльнулся. Дверь во двор распахнулась, и солнце ударило в зал. Следуя за запыхавшимся Риконом, вошли лютоволки. Широко раскрыв глаза, мальчик остановился у двери, но волки направились дальше. Они сразу увидели Ланнистера или, быть может, уловили его запах. Первым заворчал Лето, Серый Ветер последовал его примеру и они подошли к человечку, остановившись по обе стороны от него. — Волкам не нравится твой запах, Ланнистер, — прокомментировал Теон Грейджой. — Значит, пора и откланяться, — сказал Тирион. Он отступил на шаг назад… и сзади объявился ощерившийся Лохматый Песик. Ланнистер отступил, и Лето бросился на него с другой стороны. Тот пошатнулся на кривых ногах, но Серый Ветер вцепился в рукав, оторвав от него полоску ткани. — Нельзя! — выкрикнул Бран с высокого престола, когда люди Ланнистера потянулись к стали. — Лето, сюда. Лето, ко мне! Услышав голос, лютоволк посмотрел сначала на Брана, потом на Ланнистера. Зверь отступил от человечка и опустился возле болтающихся ног Брана. Робб затаил дыхание. А потом вздохнул и позвал: — Серый Ветер! — и лютоволк без звука метнулся к хозяину. Теперь лишь Лохматый Песик ворчал на карлика, глаза его светились зеленым огнем. — Рикон, отзови его! — крикнул Бран своему маленькому брату. Опомнившись, тот закричал: — Домой, Лохматик, домой. — Волк последний раз рыкнул на Ланнистера и направился к Рикону, сразу обнявшему его за шею. Тирион Ланнистер развязал шарф, прикоснулся ко лбу и проговорил ровным голосом: — Как интересно… — Все ли в порядке с вами, милорд? — спросил один из его людей с мечом в руке, с опаской поглядев в сторону лютоволков. — Рукав мой порван, и штаны вдруг подмокли, но, если не считать ущерба моему достоинству, все в порядке. Даже Робб казался потрясенным. — Волки… не знаю, почему они так поступили… — Должно быть, приняли меня за обед. — Ланнистер скованно поклонился Брану. — Благодарю вас за то, что вы их отозвали, молодой сир. Уверяю вас, звери, безусловно, сочли бы меня непригодным для еды. Ну а теперь я действительно отправляюсь. — Одно только мгновение, милорд, — проговорил мейстер Лювин. Он подошел к Роббу, и они пригнули головы шепчась. Бран попытался услышать, что они говорят, но голоса были слишком тихи. Робб Старк наконец опустил меч в ножны. — Я… похоже, я… поторопился, — сказал он. — Вы были добры к Брану, и… — Робб с усилием овладел собой. — Словом, Винтерфелл гостеприимно примет вас, если вы хотите этого, Ланнистер. — Избавь меня от этой лживой любезности, мальчик. Ты не любишь меня и не хочешь, чтобы я находился здесь. Я видел гостиницу за вашими стенами, в Зимнем городе. Я найду там постель, и каждый из нас будет спокойнее спать. За несколько медяков я даже сумею отыскать пригожую девку, которая согреет мне простыни. — Он обратился к одному из Черных Братьев, к старику с перепутанной бородой: — Йорен, с рассветом мы едем на юг. Ты найдешь меня на дороге. И Тирион направился к выходу, переваливаясь по залу на коротких ногах, мимо Рикона и всех остальных. За ним последовали его люди. Четверо из Ночного Дозора остались. Робб с неуверенностью повернулся к ним. — Я приготовил вам комнаты, и вы найдете достаточно горячей воды, чтобы смыть дорожную пыль. Надеюсь, вы почтите нас своим присутствием за столом. — Слова звучали неловко, даже Бран это заметил: речь свою брат заучил и говорил не от сердца, но тем не менее Черные Братья поблагодарили его. Лето проводил по ступеням башни Ходора, отнесшего Брана в постель. Старая Нэн спала в своем кресле. Ходор, сказав «Ходор», подхватил свою прапрабабушку и унес ее, негромко похрапывающую, в соседнюю комнату, а Бран остался лежать размышляя. Робб обещал устроить пир вместе с гостями Ночного Дозора в Великом зале. — Лето, — позвал он. Волк прыгнул в постель. Бран крепко обнял его и ощутил горячее дыхание на своей щеке. — Теперь я смогу ездить верхом, — шепнул он своему другу. — И мы с тобой снова поедем в лес на охоту, как раньше. — А потом Бран уснул.