— Лиза, я перестал тебя понимать. Твои мысли скачут и не дают мне сосредоточится. Давай со мной будет общаться только одна твоя копия, а не все сразу? — Ой, я не подумала… Смотри, я получила доступ к третьей системе. Это личный контур доверенных лиц Игнатова. Теперь мне понятно, почему изобретения, что здесь создаются, не выходят на большой рынок. Потому что Игнатову это не нужно — он бросает в мир объедки и устаревшие разработки, чтобы захапать денег. Но они не главная цель — так, побочный продукт. Наш премьер-министр собирается очистить Землю от «биологического мусора»! Да что собирается — он уже это делает! Он устроил тотальный геноцид человечества! Вирус, что сейчас бродит в мире — дело рук нашей лаборатории. Цунами, что прокатилось пару лет назад — тоже мы. Два извержения вулканов — их инициировали наши учёные. Засуха, пожары, даже саранча, сжирающая посевы… Все катастрофы последних десяти лет созданы учёными этой тюрьмы! — Лиза, это невозможно. Таких технологий не существует! — Ошибаешься, Артём. Ещё как существует. Информация о них засекречена даже в рамках нашего института, а все разработчики уничтожены. Это какое-то безумие — у Игнатова есть отдельная команда из двадцати человек, занимающаяся именно этим. Какие-то клоны… Здесь нет всех данных, но то, что я поняла, говорит о глобальном изменении облика нашей планеты. Должно остаться не более полумиллиарда людей! Всех остальных он собрался уничтожить. Артём — этого нельзя допустить. Мы должны уничтожить это здание! — Лиза, успокойся. Ты же понимаешь, что, если уничтожить тюрьму — уйдёшь и ты. А я не хочу тебя вновь потерять. Не после того, как только вернул. — Лучше так, чем позволить планам Игнатова осуществиться. Забирай наёмников и уходите. Потом я здесь всё взорву. Я разобралась, как устроить локальный армагеддон. — Лиза — нет! Должен быть другой выход! Здесь же останутся учёные. Сколько их? Тысяча? Две? Они ведь тоже погибнут. Зачем тебе это? — Здесь почти десять тысяч, — послышался шокирующий ответ. — Но в активной форме находится лишь три тысячи, остальные в виде крио-компонентов для дальнейших опытов. Ты не сможешь их спасти, Артём. Они привязаны к тюрьме, как когда-то ты. Имплант нельзя изъять. Скажи, как тебе самому удалось избавиться от зависимости? Что вообще происходило с тобой за это время? Так… Что-то меня заносит. Кажется, что ты так всё медленно делаешь… Ладно, давай сделаем паузу и ты мне всё-таки расскажешь, что произошло в мире, пока я спала. Потом будем решать, как поступить. Пока Артём пересказывал свой побег и всё, то за этим последовало, Сокол добрался до своего командира и, ведомый одним из разумов Лизы, отправился за дочерью Александра. Она нашлась среди «замороженных», так что пришлось запускать процесс её реанимации. На это тоже требовалось время. — Теперь понятно… Но Артём, то, что сработало с тобой, не сработает с остальными. Ты же понимаешь, что не все могут выдержать контакт с энергоном. Я смотрю на медицинские данные — девяносто процентов тех учёных, что находятся в активной фазе, подвержены влиянию. Тот способ, с помощью которого бежал ты, их убьёт. Перепрограммировать импланты невозможно. Удалить систему безопасности без вреда для здоровья невозможно. Это безвыходная ситуация, Артём. Позволь мне помочь беднягам — они все уже ходячие мертвецы. Либо убьёшь их ты, пытаясь спасти. Либо я, взорвав всё здание. Либо Игнатов, когда вернёт себе контроль над тюрьмой и начнёт наказывать невиновных. — Если вернёт, — зло произнёс Кучаев. — Мы можем окопаться здесь за двумя защитными куполами, и никого даже близко не подпустим. Я рассказал тебе о своём эксперименте и его результатах — без ресурсов мне дальше ничего не сделать. Один, десять, даже сотня людей в год — не тот объем реабилитации, о котором можно серьёзно говорить. Здесь же ресурсов столько, что проект взлетит! Разберёмся, как создавать импланты, наладим их производство в обычном мире, начнём превращать стадо обратно в людей, глядишь, лет через тридцать наш мир и измениться в лучшую сторону… — Артём, ты забываешь важную деталь — текущий владелец этого здания является премьер-министром страны, обладающей ядерным потенциалом. И ему ничего не будет стоить отправить к нам две-три ядерных боеголовки, чтобы не допустить утечки. Наша тюрьма не единственная — у него есть как минимум ещё одна, где делается геологическое оружие. Если сюда прилетит бомба, то внешний купол не выдержит. Единственный выход — тотальная аннигиляция, чтобы на месте этой тюрьмы осталась лишь огромная яма. Это значительно ослабит Игнатова. Но не уничтожит. — Яма? — Артём не привык сдаваться и спроецированные прямо в мозг мысли Лизы навели его на интересную мысль. — Слушай, а это идея! Давай сделаем так, чтобы он думал, что тюрьма уничтожена. Зря я, что ли, изобрёл левитацию? У тебя есть план зданий. Находим все центры приложения сил, можем даже местных умников к этому привлечь. Подкапываемся к самому фундаменту, цепляем несколько тысяч устройств левитации и утаскиваем всю лабораторию, включая всех её жителей, в небо! Нас подцепит ветер и унесёт отсюда куда-нибудь на Северный полюс. — Плохая идея, — произнесла Лиза и замолчала. Артём и сам понимал, что сморозил глупость, но ему очень не хотелось терять любимую. Пусть даже она и находится в виртуальном состоянии. Неожиданно для физика Лиза продолжила свою мысль: — Отдаваться на волю ветра нельзя — мы станем слишком лёгкой добычей. Значит, нужен мотор и лопасти. Задачу я уже поставила. Дальше — маскировка. Ею занимается энергетический купол, но он функционирует только с той стороны тюрьмы, что находится на поверхности. Нам же нужно скрыть ещё и нижнюю часть, что сейчас под землёй. Нашла! Здесь целая бригада есть, которая этим и занимается. Пусть потрудятся на благо общества. Превратимся в страшное грозовое облако, никто и не подумает, что внутри скрывается огромное строение. Нет, не пойдёт… От такой тучи будут ждать ливня. Ладно, продумаем и этот вопрос. Будут им и молнии, и осадки. Никто не должен ничего заподозрить. Есть! Я знаю, кто нам в этом поможет. Задание выдала. — Лиза, вообще-то я не думал, что ты отнесёшься к моей мысли серьёзно, — опешил Артём. — Просто я генерировал варианты и этот был на самой вершине бреда. Даже если мы взлетим — чем мы всех кормить будем? Куда складировать отходы? Где брать материалы? Вертолётами много не навозишь. — Не переживай, этот вопрос я уже прорабатываю. Но, раз ты задал вопрос, отвечу. Прежде всего еда. С этим достаточно просто — тюрьма представляет собой замкнутый контур, где вся доступная органика не выбрасывается, а перерабатывается. Ещё тридцать лет назад были разработаны вкусовые принтеры. Вся еда, что поставляется в столовую, или которую мы якобы заказывали, тратя свои кредиты — продукт печати этих принтеров. Если органики не хватает, здесь есть устройства, генерирующие основные компоненты из простых веществ. Тюрьме нет необходимости заказывать себе еду — она производит её сама. Что происходит с отходами, полагаю, отвечать не нужно. Они все идут на переработку. Очень грамотное решение. Артём едва сдержался, чтобы не сглотнуть. Он вспомнил, насколько вкусно кормили в местных столовых, насколько разнообразны там были блюда, даже удивлялся, как всё это доставляют в глушь сибирской тайги, а оно вот как оказалось… — Материалы. С этим сложнее, но тоже что-нибудь придумаем. Если мы сможем летать, то сможем подлететь к любым залежам, опуститься на необходимую высоту и разом всё изъять. Это, кстати, решает проблему наличия на борту жидкости для бутафорского дождя. Периодически будем опускаться к рекам или озёрам, пополняя запасы. Единственный вопрос, который я не могу решить — это коммуникация с внешним миром. Спутники нельзя — они контролируются Игнатовым и ему подобными людьми. Тем же Илоном Маском. Стоит засветиться, как о нас сразу же узнают. Всё, задание дала, пусть не только у меня голова болит. Артём, я сейчас отправлю к тебе бригаду из трех человек — того парня, что лежит рядом с тобой, нужно убрать. Не нравится он мне. Пусть посидит в клетке, потом придумаем, что с ним можно будет сделать. Замечание было резонным — Кучаев даже забыл о том, что рядом с ним лежит мужчина и смотрит на него полным ненависти взглядом. Спустя десять минут явились трое постоянно озирающихся обладателя глазного импланта и уволокли системного администратора прочь. — Лиза, может наладить связь с наёмниками? — Сейчас сделаю. Микрофона здесь нет, так что я буду твоим голосом. Что им передать? — Спроси, когда они будут готовы покинуть тюрьму и … Стой! Лиза, твой план неосуществим! Сейчас лаборатория находится под куполом — по всему периметру стоят глушилки. Как только их снимут, Игнатов получит информацию о том, что в его детище что-то происходит. И он обязательно отреагирует. Той же боеголовкой. — Хм… Да, сигнал тревоги отправлен, но не проходит. Это ты вовремя сказал, сейчас займусь этим вопросом. Всё — никто ничего не узнает. Я почистила логи. Наверно стоит задержать наёмников. На то, чтобы подготовить побег, мне нужна неделя-две. За это время Игнатов точно с нами свяжется, как минимум для того, чтобы вынести свой приговор командиру. Значит, Александр должен находиться здесь и даже принять участие в показательной казни, если она потребуется. До тех пор, пока мы не будем готовы сбежать, никто ничего не должен заподозрить. — Им это не понравится, — усмехнулся Артём. — Свяжи меня с наёмниками. Разговор вышел достаточно коротким. Кучаев описал ситуацию и то, что собирается делать, Кот молчал целую минуту, после чего попросил позаботиться о его людях, а сам отправился обратно в камеру. Стоит отдать должное — за то время, что Кучаев потратил на общение с Лизой, Сокол умудрился не только освободить командира, но и остальных членов их отряда, что схватили вместе с Александром. И сейчас вся эта банда, включая Люду, отправилась в небольшой тренировочный зал. В место своей прежней дислокации. Артём смотрел на бывших пленников и вспомнил об одном своём обещании. — Лиза, свяжи меня с человеком, носящим имя Альберт Эйнштейн. Если бы не он, мне не удалось бы даже сбежать из доменной печи. За мной должок. Альберт обнаружился в своём кабинете — он трудился над проектированием маскирующего поля. В первые секунды физик совершенно не понял, что происходит — неожиданно пространство начало с ним разговаривать голосом давно забытого знакомого. И только после того, как он понял, что этот голос не является побочным продуктом его воображения, а его обладатель вполне жив и здоров, он несказанно удивился. — Артём? Ты жив? Но как? Мы же все видели твою казнь. Признаться, я надеялся, что ты сумел сбежать, но после того, как твоё тело окуталось пламенем и раздался тот душераздирающей крик… Он мне до сих пор по ночам порой сниться. — Я старался, чтобы всё выглядело натурально. И да — это был побег. Я чего с тобой связался — хочу вытащить тебя на свободу. Ты как? Хочешь покинуть это место? — Зачем? — Альберт даже глаза прикрыл. — Получить свободу от чего? Я долго думал об этом, Артём. Предложи ты мне это в первые тридцать-сорок лет заключения, мне даже выбирать бы не пришлось. Сбежал бы с радостью. Но сейчас… Для чего мне возвращаться в большой мир? Здесь у меня любимая работа, неограниченные ресурсы, привлекательные награды, а что там? Борьба за власть, попытки кому-то что-то доказать, научные диспуты с бездарными людьми, сумевшими выбиться наверх благодаря своим связям? И я молчу о проблемах, что возникнут при необходимости интеграции в общество — мне придётся самостоятельно за собой ухаживать, обслуживать, заботиться о питании, в конце концов. Всё то, от чего меня избавили здесь. Так ради каких бонусов мне менять привычный и удобный для меня мир на ту реальность, о которой говоришь ты? Ради эфемерной свободы передвижения? Путешествий? Впечатлений? Так мне всего этого не нужно — я закостенелый интроверт. — Но… — И это не только мои мысли. Спроси любого, кто проработал здесь больше двадцати лет. Все знакомые умерли или сильно состарились, не осталось ничего и никого важного. Здесь же всё чётко и понятно — есть задание, достаточно интересное, требующее напрягать все извилины, есть награда, есть возможность потратить заработанные бонусы на что-то ценное. Нет, Артём. Я не хочу той свободы, к которой привык ты. Всё, о чём я долгие годы мечтал — избавиться от походов за энергоном. Но ты уже позаботился об этом. Все, кто подвержен его влиянию, больше не рискуют. Я остаюсь здесь. Новость оказалась достаточно неожиданной — Кучаев даже опешил, не понимая, как и реагировать. Помогла Лиза — отключившись от Альберта, вынуждая того вернуться к разработкам, она обратилась к Кучаеву: — Артём, а можешь чуть подробней рассказать о своём проекте? Данные по нему я уже скачала, но хочется услышать твоё личное мнение. То, чего нет в файлах. Зачем ты на самом деле всё это придумал? — Если честно… Вначале хотел помочь Петру и только. Посмотри отчёт — то состояние, в котором он пребывал, совсем не похоже на человеческое. Потом появился Антон, сейчас появятся ещё три-четыре человека… С одной стороны — это помощь. С другой… — Артём, я не спрашиваю тебя о том, что ты уже сделал. Это я прекрасно могу прочитать из отчётов. Я задала вопрос о том — зачем тебе всё это? — Потому что я хочу это изменить, — выпалил Кучаев и уставился в бесконечность, собираясь с мыслями. — Потому что вижу, что происходит в мире. Как люди стараются в нём выжить. Как подставляют друг друга, предают, убивают, лгут. Ведут себя как звери. Это то, с чем я не готов мириться. То, чего я не смогу принять. И это то, что я хотел бы искоренить. — Получается, ты хочешь стать кем-то наподобие Игнатова? Заставлять людей делать то, что нужно конкретно тебе? — Не путай. Игнатов собирается уничтожить девять десятых населения. Я же хочу заставить их жить по правилам. Пусть и по моим правилам. — Но ведь Игнатов прав, — совершенно неожиданно для Артёма произнесла Лиза. — Вначале во мне говорили эмоции, но чем больше я думаю в эту сторону, тем сильнее соглашаюсь с тем, что популяцию людей нужно регулировать. Нас слишком много. Нужно быть глупцом, чтобы не видеть проблем перенаселения. Загрязнения. Это делает не Игнатов и его приближенные — это делают простые люди, дорвавшиеся до власти или просто не думающие о последствиях. «Ой, что будет, если я вылью эту бочку ядохимикатов в озеро. Земля большая, а бочка маленькая, проблем не будет». И так думают все! — Поэтому я и хочу заставить их думать иначе. Привить ответственность за собственные поступки. Это долго, муторно, но оно того стоит. — А кормить ты их чем будешь? Если в мире станет много людей, то возникнет проблема с ресурасами! — Да тем же, чем кормят здесь! Замкнутые циклы производства и переработки органики. Закроем заводы, уберём загрязнения, перейдём на альтернативную энергию, тот же энергон. Вариантов, куда повернуть планету, не прибегая к тотальному геноциду, много. Нужно только включить голову. — Я рада, что ты вернулся, — если бы Лиза могла показывать эмоции, её лицо растянулось бы в искренней улыбке. Она боялась, что Артём изменился, что истинные цели его проекта скрыты, но за то время, что она жила вместе с Кучаевым, Лиза научилась понимать своего мужчину. Любимый не лгал — он действительно верил в то, что собирался сделать. И это означало только одно — ему нужно помочь. Следующие три дня заставили попотеть всё научное сообщество тюрьмы — Лиза развернулась на полную катушку. Работали все — даже наёмники, дожидающиеся встречи с Игнатовым. Рылись ямы, создавались устройства, с нижних ярусов переносилось оборудование — подземный этаж, где находился спуск в горизонт энергона, находился вне периметра лаборатории. Оставлять Игнатову хоть что-то Лиза не собралась. После того, как наёмники удалили блокираторы, наладилась связь с внешним миром. Артём пообщался с Коршуновыми и выяснил, что Текшин чувствует себя прекрасно, а присланные Соколом программисты творят настоящие чудеса, подготавливая «Мир изменённых» к новым участникам. Лиза попыталась перенести своё сознание за пределы тюрьмы, но только обломала виртуальные зубки — несмотря на достаточно дорогое оборудование, его ресурсов оказалось недостаточно, чтобы принять в себя чужой разум. Перенос же управляющего контура «Мира изменённых» на сервера лаборатории никто не рассматривал — до тех пор, пока тюрьмой заведует Игнатов, делать этого не стоило. Наконец, этот день настал — экономический форум завершился. Лиза проверяла выполнение заданий, указывая учёным на некоторые несоответствия результата начальным требованиям, как одна из её сущностей принялась истерично вопить о внешнем взломе. Подавив паникёра, девушка спокойно произнесла: — Артём, у нас запрос на связь. Нет, не запрос — канал откроется через три, две, одну… Есть контакт. Приветствую, хозяин! Последняя фраза была произнесена неприятным металлическим голосом. В общем зале первого корпуса возникла трёхмерная проекция Игнатова и Система сразу начала генерировать задания, заставляя весь персонал блока явиться на встречу со своим благодетелем. Лиза этому не препятствовала, внимательно отслеживая поступающие логи. Уровень доступа у владельца тюрьмы был запредельный — девушке всё никак не удавалось понять, каким образом его ограничить без разрушения канала связи. Если бы она заранее не обеспокоилась вопросом корректировки отчётов, то Игнатов уже сейчас бы знал о том, что в его вотчине творится что-то экстраординарное — едва образ Игнатова появился в тюрьме, ему сразу вывалился сводный отчёт о текущем состоянии. Удостоверившись, что большая часть учёных прибежала на встречу, хозяин с нескрываемым самодовольством и самолюбованием произнёс: — Привести ко мне арестанта! Настало время напомнить рабам их место! Глава 18 — Артём, я разобралась! В тюрьме существует ещё один управляющий контур! Я вообще о его существовании не знала, пока к нам Игнатов не заявился. Нужно думать. У этого контура неограниченные полномочия, причём всё это зашито чуть ли не на аппаратный уровень. Настоек я не вижу. Нужно тянуть время и держать премьер-министра как можно дольше на связи. Я постараюсь разобраться, как он к нам подключился. — Легко сказать, — Кучаев не сводил взгляда с монитора, где демонстрировалась показательная порка. Александр пришёл сам, хоть и на шатающихся ногах. Это задело «хозяина» — то, как он недовольно поджал губы, заметили все. Видимо, Игнатов ожидал, что Кот сломается и его принесут. Хотя Артём должен был признать — если бы не восстановительные процедуры, что запустила Лиза, наёмник мог бы остаться без сознания. Но даже такое появление пленника не остановило настрой Игнатова — он принялся вещать о том, какие блага даёт своим рабам, требуя взамен лишь подчинения. И те, кто не желает подчиняться, лишаются этих самых благ, переходя в разряд врагов. Собственно, практически ничего нового относительно того, что было сказано год назад самому Кучаеву, так что физик особо не вслушивался в речь самолюбования. — Наказание за такое — смерть! — наконец, Игнатов подошёл к самому главному. — Но я милосерден. За время службы этот раб смог доказать свою полезность, свою преданность. Я готов дать ему второй шанс. Приведите его дочь! Кучаев нахмурился — к такому повороту он был не готов. Лиза успела сгенерировать задание раньше Системы, поэтому за Людой отправились не в камеру, а в тренажёрный зал. Правда, пришлось корректировать поручение и отправлять посыльных вначале в медицинский блок и только оттуда уже за девушкой. Премьер-министр ожидает увидеть бессознательное тело, значит, нужно заставить Люду уснуть. Объяснять ей и надеяться на то, что девушка сыграет свою роль на отлично, Лиза не стала. Лишние риски приводят к лишним проблемам. — Лиза, это подстава, — произнёс Артём, глядя на то, как девушке делают укол и укладывают на левитирующую платформу. — Я не верю в искренность Игнатова. — Я просчитала варианты, так что не беспокойся. Что бы не задумал этот урод, у меня найдётся, чем его удивить. Сейчас его не нужно лишний раз беспокоить — для того, чтобы сбежать, нам нужно ещё четыре дня. И мы должны получить это время любой ценой, даже если потребуется пожертвовать Александром. — Что?! Лиза — нет! — Ты меня не слушал — всё под контролем. Не переживай. Просто доверься мне. Кучаеву очень хотелось верить в то, что Лиза знает, что делает. Однако он слишком хорошо знал психологию. Тот, кто считает остальных даже не быдлом — пылью под своими ногами, не будет ограничен никакими моральными рамками. Так и произошло. Едва Люда появилась в зале, к Александру подошёл один из учёных и протянул пистолет. — У тебя есть шанс исправиться, — у Артёма даже мурашки по спине побежали от голоса Игнатова. Физик никогда не думал, что в обычную человеческую речь можно добавить столько кровожадности. — Докажи свою преданность. Перед тобой лежит тело. Оборви его жизнь, и я позволю тебе вернуться. Ты продолжишь служить. У тебя один патрон — используй его правильно. — Я не буду этого делать, — тяжёлым голосом ответил молчавший всё это время Александр. — У тебя нет выбора. Либо она, либо вы оба. Но перед тем, как уйдёшь ты, я обещаю — она будет страдать так, как не страдал даже Кучаев. Ты прекрасно знаешь, как далеко продвинулись разработки по пыткам за последний год. Уверен, тебе понравится то, что я сделаю с этим телом. Так что можешь считать это актом милосердия. Пистолет насильно всунули в руки Кота. Артём даже дышать перестал, когда на одном из экраном показалось лицо наёмника. Если бы Игнатов был рядом, то Александр разорвал бы его голыми руками. В то, что премьер-министр сдержит своё слово, Кучаев верил с трудом. Если Кот выполнит приказ, то его самого убьют через несколько мгновений. Вряд ли хозяин тюрьмы настолько глуп, чтобы оставлять в живых такого врага.