– Жив?! – Да. Как говорится, если пациент очень хочет жить, то и врачи на тот свет его отправить не смогут. И даже ноги его не списаны в утиль. – В утиль?! Облегчение от слов врача смешалось в гремучую смесь с гневом, вызванным ее тоном. Это что за бесцеремонность?! Звезда нетрадиционной медицины считает, что ей всё дозволено?! – Похоже, пора определить, кто из нас тут главный, – зло прорычал Кайл. А девица в ответ на его ярость повела себя исключительно странно: скользнула ладонями на его плечи, трепетно провела тонкими пальчиками по щеке и выступившей за сутки щетине. Посмотрела на него шальным, призывным взглядом. «Ненормальная!» – успел он подумать, прежде чем разум окончательно оставил его под этим лишающим воли взглядом, и Кайла словно магнитом притянуло к девичьим губам. Поцелуй получился... ошеломительный. Фантастический. За гранью представимого. От Тамары пахло зельями, травами, цветами, солнечным светом и мирной жизнью. Ее губы были мягкими, головокружительно покорными, умопомрачительно сладкими. Некромант пропал в этом поцелуе, растворился в нем без возможности вновь стать таким, каким был раньше... Кайл, задыхаясь, оторвался от губ Тамары, а девушка вновь удивила своей реакцией. Она распахнула невероятные глазищи, полные томления и нежности, ласково ему улыбнулась и с придыханием произнесла: – Уговорил: в коридорах – ты главный. Но в операционную не суйся!!! Срочный ночной вызов в больницу поднял Таю среди ночи, прервав восхитительный сон о свидании с Кайлом. В этом сне она лежала в его объятьях, перебирала черные шелковистые локоны и страстно целовалась с женихом, отвечавшим ей настолько пылко, что у Таи кругом шла голова. И стоило рукам Кайла скользнуть под ее одежду, как противно запищал амулет тревожного вызова в больницу! – А патологоанатому среди ночи не трезвонили, – напомнила себе Тая о более спокойном прошлом. – Бойтесь своих желаний – они ведь могут и исполниться. Больница была на самом настоящем осадном положении, Тае с Теграном пришлось в срочном порядке отделять критические случаи от тех, что еще могут немного обождать с помощью магии, обезболивающих и кровоостанавливающих средств. Принимая тяжелораненых, Тая со страхом всматривалась в каждое лицо, боясь увидеть Кайла, и с еще большим страхом выслушивала сведения о погибших. Она спрашивала воинов о Кайле Данри – это никого не удивляло и не вредило секретности: о некромантах спрашивали все, поскольку все понимали, что без магов смерти в противостоянии с нежитью не победить. Сведения были утешительные – никто из некромантов серьезно не пострадал, легкораненых уже подлатали целители. Кайл так и не появился ночью в больнице, а все операционные блоки приступили к работе. К Тае направили самые сложные случаи, уже второй ее пациент потребовал многочасовой операции по сращиванию и частичной замене раздробленных костей. Еще год назад Тая и помыслить не могла бы о проведении столь сложной операции, но прогресс в магической хирургии действительно шел семимильными шагами. Операция проходила без непредвиденных осложнений, когда дверь в блок распахнулась. Тая изумленно подняла взгляд на вошедшего: они не запрашивали дополнительных специалистов, лекарственные средства или амулеты. На пороге стоял объект ее ночных фантазий, тот, о ком она переживала, принимая пострадавших при землетрясении. Он был жив и здоров, хоть и с красными от бессонницы глазами, утомленный, загнанный, словно его запрягли в оглобли вместо коня и сто гектар на нем вспахали. Сердце Таи радостно встрепенулось, наполнившись одновременно счастьем видеть любимого целым и невредимым и состраданием к его измотанному виду. Однако крайняя усталость не помешала женишку злобно уставиться в ее глаза и прорычать вздорное и неразумное: «Я требую отдать его магам!». Тая разозлилась. Еще как разозлилась! Это ее работа, здесь она решает, кого, когда и как лечить, кого кому отдавать! Да маги отмахнули бы обе ноги и дело с концом! Ишь, не появлялся полтора года, а как заявился – так сразу раскомандовался. Она столько трудилась, чтобы научиться чему-то стоящему в деле хирургии, а любимый мужчина мигом принизил ее до уровня полупьяного деревенского костоправа, которому нельзя доверить пациента! Тая сжала зубы, вспомнила об имеющихся в блоке свидетелях, которым не положено знать, что именно молодой некромант является таинственным женихом Тамары Светлой, умерила злость и велела жениху, как слабонервному стажёру: – Покиньте операционную! В ответ на предложение помочь Тая оценила степень усталости своего мужчины, поставила ему однозначный диагноз «зверское переутомление» и повторно выгнала из блока. Откровенно возмущенные черные глаза скрылись за закрытой дверью, когда некроманта выдернула в коридор крепкая ручища Вортана. – Мы оперируем Братвила – он командир группы, приставленной к лорду Данри, и близкий друг некроманта, – пояснил целитель из бригады Таи, извиняясь таким образом за возмутительное поведение ее жениха. – Хоть друг самого бога Яроса, мне без разницы, мы всех пациентов оперируем с одинаковой ответственностью, борясь за каждую жизнь, за каждый шанс остаться этой жизни полноценной, – ответила Тая. – Коллеги, продолжаем работать. Выбросив из головы все мысли о женихе, Тая сосредоточилась на мужчине, лежащем на столе перед ней. Еще два часа – и они приступили к сращиванию мышц, сухожилий, подкожного слоя, на поверхности спасенных ног осталось лишь множество перекрещенных бледных полосок. – Он сможет двигаться, – гордо признал после заключительного обследования целитель. – О, да, ноги у него стали крепче, чем были, – улыбнулась Тая. – Металлические ноги, – потрясенно покачали головами две медсестры. – Металла в них лишь пятая часть общей костной массы, – возразила Тая. – Оставим под наблюдением на неделю, но аллергической реакции и отторжения быть не должно, мы всё четко проверили. – Мы всё сделали отлично! – заявил целитель. Вымыв руки, смертельно усталая Тая первой вышла в коридор. Мысли ее вернулись к долгожданной встрече с женихом: он же не сбежал в неизвестном направлении? У нее уже сил нет бегать искать его по столице. Жених нашелся в коридоре, засыпал ее вопросами о пациенте. Тая отвечала, ее слова почему-то не слишком нравились жениху, но его прикосновения, прижавшееся к ней твердое тело были приятны, что и говорить. Кайл что-то грозно рычал, обдавая Таино лицо жаром своего дыхания, а Тая думала про себя: «Ути, какие мы сердитые! Но желанные до невозможности... Шутка ли: полтора года монашеской жизни в ожидании своего любимого и единственного! Где вообще мой законный поцелуй?! И не надо толковать, что он заперт в сокровищнице до моего совершеннолетия – я, может, ношу его с собой, в надежде на лучшее». Давняя мысль, что семнадцать с лишним лет – вполне нормальный возраст, чтобы соблазнить своего жениха, была страшно несвоевременной, но прикоснуться к нему, просто прикоснуться, она же может? Ласково погладит по колючей щеке и вежливо попросит пройти в ее кабинет – это же в рамках приличий, верно? Но поцелуй все-таки вырвался из королевской сокровищницы, не иначе как из-за преступной халатности не удержавших его зомби-охранников. «Такого поцелуя стоило ждать полтора года», – была первая мысль, сформировавшаяся в повисшем в Таиной голове плотном тумане. Потом вспомнились слова Кайла перед соприкосновением их губ, и ошеломленная поцелуем Тая томно согласилась: – Уговорил, в коридоре – ты главный. Но в операционную не суйся! Тут в туман пробились чужие голоса, смешки, свист и подбадривающие крики. Тая встряхнула головой, разгоняя наполнивший ее чувственный дурман, оторвалась от Кайла и узрела потрясенно распахнутые глаза и рты членов своей бригады и врачей, пришедших им на смену в первый блок. С каталки столь же изумленно взирал приведенный в сознание пациент. Командир Братвил перевел взгляд на некроманта и проронил в его адрес нечто восхищенное, но не печатное. В столичной больнице родилась сенсация: хладнокровная и суровая Тамара Светлая, всемирно известный хирург, ведущий специалист королевства в области нетрадиционной медицины, непреклонная женщина, стальной рукой управляющая доверенным ей отделением и всеми пациентами в нем, у всех на виду, посреди больницы, целовалась с другом своего пациента! Тая понемногу приходила в себя, осознавая невероятное... – Я целовалась в коридоре больницы? Я?!! Она умоляюще посмотрела на свидетелей своего грехопадения, словно ожидая горячего опровержения, но все дружно пожали плечами, при этом кто-то ехидно ухмыльнулся, кто-то сочувствующе ей улыбнулся. – Боже, этого не может быть! Я никогда... И Тая тигрицей набросилась на Кайла: – Это ты во всем виноват!!! «Дождалась, называется! Боже, моя профессиональная репутация накрылась медным тазом! Целоваться в коридоре больнице, у всех на виду!!! Я бы лично впаяла строгий выговор любому врачу, что позволил бы себе подобное!» Она вцепилась в жениха, свалившегося как снег на голову на неподготовленную влюбленную женщину, и потащила его за собой вверх по лестнице, в дальний угол второго этажа. – Мы куда? – поинтересовался Кайл. – В мою личную комнату, подальше от любопытных глаз. Глава 13. Инициация ведьмы. Кайлу все происходящее казалось сном. Странным, небывалым, фантастическим сном, в котором прекрасная незнакомка не отшатывается от него с ужасом и воплями, а жарко целует и отвечает откровенным желанием на его внезапно и необъяснимо вспыхнувшую страсть. Что с ним творится? Если бы это была случайная девушка, то он заподозрил бы, что к нему применили ведьминскую ворожбу и приворотное зелье, но Тамара Светлая – врач, известный не только в королевстве Ниарто, но и во всем мире, запрещенные средства – это точно не про неё! А девушка тащила его за собой куда-то вверх по лестнице на второй этаж. – Мы куда? – сумел выдавить из пересохшего горла Кайл. – В мою личную комнату, подальше от любопытных глаз. Нет, это действительно сон. «Что же со мной происходит? Почему меня как в глубокий омут затягивает в эти тигриные глаза? Ее взгляд – он лишает разума и воли, заставляет забыть обо всем, кроме этих очей цвета расплавленного темного золота. Неужели она действительно тянет меня за собой, чтобы уединиться за закрытыми дверями?!» В голове смертельно усталого некроманта помутилось. Когда девушка втолкнула его в узкую дверь и захлопнула ее за собой, кровь ударила Кайлу в голову. Он развернулся к Тамаре и она прильнула к нему, радостно встречая его объятья и приподнимаясь на цыпочки, чтобы дотянуться до губ... Они целовались, как сумасшедшие, припадая к губам друг друга, как умирающие от жажды припадают к бьющему из земли роднику. В голове Кайла набатом звенели предупреждающие колокола: он поступает не так, как должно, он забыл о чём-то важном, но о чём? «Это или ведьминская ворожба, или безумие... бесконечно сладкое безумие! Но я должен знать, что девушка понимает, что происходит. Что я сам это понимаю!!! Что-то неправильно во всём происходящем, но в голове полная каша...» Он оторвался от девушки, стараясь прийти в себя, вынырнуть из омута слепой страсти, но пальчики Тамары зарывались в его волосы, гладили его лицо, руки обвивали его шею, скользили по плечам, наклоняли его голову в поиске нового поцелуя. Благосклонность ярко проявляла себя в каждом движении девичьего тела, карие глаза туманила страсть не меньше его собственной, Тамара и не думала ее скрывать. Кайл призвал на помощь жалкие остатки своего благоразумия и прошептал: – Не верю, что ты согласна быть моей любовницей, а это единственное, что я могу тебе предложить, ты же знаешь. Тигриные глаза потрясенно распахнулись. Повисло долгое молчание. Казалось, значение его слов не сразу дошло до девушки в его объятьях. Тамара внезапно выпрямилась и отпрянула. Сказочная милая фея оборачивалась гневной, разъяренной фурией... – Можешь? Можешь?!! Мож-жжжжешшшь предлож-жжжить?!! – прорычала-прошипела Тамара. – Считаешь себя вправе предлагать подобное?!! То есть, в твоем широком, любвеобильном кобелином сердце вполне найдется место для нескольких дам?! Крепкая затрещина чуть не свернула Кайлу голову. Врач Тамара Светлая била умело, прицельно, точно в скулу, и не раскрытой ладошкой, а твердо сжатым кулачком. Удар произвел прямо-таки магическое действие: голова Кайла прояснилась, он вспомнил о своей невесте, своём якоре, об их долгой переписке, о полузабытом лице той девушки, которой он недавно признался в любви. Кайл ужаснулся своим словам и поступкам: что он творит?! Какая любовница?! Ему никогда не нужен будет никто, кроме Таи, он самому себе поклялся в этом!