– Откуда тебе знать? – удивилась Мона. – Вот именно. Ты здесь и суток не пробыла, Селестина, а уже берешься судить! – презрительно вставил Бахи. – Селестина права, – тихо произнес Роган. Мы обернулись к нему. – Что это значит? – спросил Адам. – Неправда, будто Лиззи ушла из-за Леонарда, – дрожащим голосом пояснил Роган. Он не поднимал глаз и выглядел испуганным. – Я бы ни единому его слову не верил, – засуетился Бахи. – Заткнись! – велел ему Кэррик и мягче добавил, обращаясь к брату: – Роган, расскажи, что тебе известно. Роган быстро глянул на Бахи, отвел глаза, уперся взглядом в землю. Снова замкнулся в себе. К нему подошла Мона: – Расскажи нам правду. Не бойся Бахи. – Я видел, как он ее увозил. – Кто? Кого ты видел? – Бахи! – Глаза его наполнились слезами. – Он усадил Лиззи в джип. Она не хотела ехать. Она плакала. Я слышал, как он сказал, что не позволит ей разрушить нашу жизнь. Она шла к Леонарду, чтобы сказать ему о Клейме. Бахи перехватил ее по пути. Не дал ей. И увез. Я их видел. Снова все взгляды обратились к Бахи. – Пять минут назад родной брат был готов обвинить его в предательстве, так что, надеюсь, никто мальчишку слушать не станет. Он еще ребенок. Он запутался. Всем известно, я много лет никуда отсюда не отлучался. Кэррик рванулся к Бахи, выбросил кулак, ударил его точно в челюсть. Бахи завопил от боли: – Ты сломал мне челюсть! – Он катался по земле, извиваясь от боли, и никто не спешил ему помочь. – Куда ты отвез Лиззи? – нависла над ним Мона. Бахи простонал, что ему нужен врач. Мона и слушать не стала. – Куда ты отвез Лиззи?! – заорала она, и Бахи наконец услышал ее. – Недалеко. До города. Велел ей поискать себе другое место. – Он говорил так холодно, без капли чувства, совсем не похож был на того человека, кто недавно собрал нас, чтобы приветствовать и принять Леннокса в семью. Словно в нем было два человека – теплый и ледяной. Идеальный и порочный в одном, как две стороны медали. – Я сделал это, чтобы защитить всех. Никто из вас понятия не имеет, что мне и раньше приходилось делать, чтобы вас уберечь. Мы жили тут счастливо, в полной безопасности, пока не явилась Селестина. Вам было хорошо, пока я руководил вами, но, если бы вы вздумали последовать за ней, вы бы сами вырыли себе могилу. Долгое молчание. – Я только вчера впервые увидела Селестину, – заговорила Мона. – И я не заметила у нее признаков какой-то «власти», о которой говорит Кэррик, или таланта вождя, но кто-нибудь из вас задумался, с каких это пор Трибунал посылает дюжину стражей обыскивать строго секретные, оплачиваемые из государственного бюджета лаборатории – лишь бы найти какую-то Заклейменную? У нее явно что-то есть, чего Трибунал боится. – Мона смерила меня любопытным взглядом. – И что бы вы ни затевали, я в деле. – И я по-прежнему в деле, – подхватил Лоркан. – И я, – откликнулся Фергюс. – А я из дела и не выходил, – ухмыльнулся Леннокс. 28 Дверь распахнулась, вошел Эдди. – Рад тебя видеть живым, босс! – воскликнул Леннокс, пытаясь шуткой разрядить атмосферу. – Я вам больше не босс! – рявкнул Эдди, такой багровый, словно его в любой момент мог хватить удар. – Тебя уволили? – спросил Бахи, придерживая рукой челюсть. – Нет! – рявкнул Эдди, окидывая взглядом эту жалкую развалину. – Уволили всех вас. Владелец компании разрешил нарушителям работать здесь при условии, что вы будете сохранять тайну. Вы нарушили договоренность. – Но он не может так с нами поступить! – смертельно побледнев, заспорил Бахи. – Я сохранял в тайне его имя, я всегда держал свое слово. Он обещал мне безопасность. – Ты нарушил свое слово, а он – свое. Чтоб духу вашего здесь не было к полудню. Тут больше нет убежища. Вы поставили под угрозу и его самого, и завод. Как ему теперь объясняться с Трибуналом? – Куда же нам идти? – Вся жизнь Бахи рассыпалась у него на глазах. – Этого я не знаю и знать не хочу. Чем меньше буду про вас знать, тем лучше. Вы все должны сбежать от меня не позднее двенадцати часов. Иными словами: мы вас отпускаем. – У двери он остановился, глянул на меня искоса: – Удачи. Корделия снова заплакала, а потом, словно мало было всего, что произошло, она вдруг распрямилась и крикнула мне: – А все потому, что ты струсила, Селестина! Я замерла. – Они бы вернули мне Ивлин, если бы ты сдалась. А ты спряталась. Я ждала, что ты придешь – а ты не пришла. Да, ты и сама еще ребенок, но Ивлин всего шесть лет. Настоящий вождь не пожертвует своими людьми ради собственной пользы. Чем ты лучше его? – Она гневно переводила взгляд с меня на Бахи. Такое оскорбление я не могла проглотить, тем более что я отчасти признавала правоту Корделии. Кэррик попытался меня остановить, но я выскочила из гостиной и прямиком ринулась в спальный отсек. Я подключила телефон с предоплаченной связью, которым снабдил меня дед, и набрала один из сохраненных в его памяти номеров. Не думала я, что когда-нибудь позвоню по этому номеру, но делать нечего. Час спустя двадцать нарушителей выстроились перед воротами завода. Мы – Кэррик, Леннокс, Фергюс, Лоркан и я – прятались подальше от чужих глаз. Никто не знал, чего ждать, не знал даже Кэррик. Я просто велела им ждать здесь, со мной. Сказала, что это будет не зря. Мой единственный шанс доказать свою силу всем, кто пока не верит в меня. Вдали показался черный автомобиль – обычный, гражданский. Эдди неуверенно оглянулся на меня. Я кивнула ему и отступила глубже в тень, к Кэррику. – Что происходит? – спросил Кэррик. Я и ему не ответила, скрестила руки на груди и следила, как медленно приоткрываются ворота. Лишь бы все прошло как задумано. Автомобиль с тонированными стеклами остановился у ворот, заезжать не стал. Все тревожно оглядывались на меня. Я держалась. Сжать зубы, выше нос. Должно сработать. Дверь машины открылась. Вышла Ивлин. Закрыла за собой дверь и кинулась к матери. Корделия упала на колени, всхлипывая, а потом крикнула мне: – Ты вернула ее! Ты сумела ее вернуть! – Перебарывая слезы, она кричала мне снова и снова: – Спасибо! Спасибо! Спасибо! Автомобиль развернулся и поехал обратно туда, откуда приехал. Ворота завода снова сомкнулись. Обошлось без подставы – все целы. – Как ты это устроила? – изумился Леннокс. – Да, как? – подхватил Кэррик. Они все смотрели на меня в изумлении. С подозрением. С почтением. Это было классно. 29 – Я в деле! – крикнул вдруг Роган из внутреннего двора. – И мы тоже! – Адам кивнул Кэррику, принося свои извинения. – Тогда приступаем, – заговорила я, повинуясь приливу адреналина. – Пакуем вещи и уходим отсюда. Нам пора. Вернувшись в спальню, я дрожащими руками побросала свои скудные пожитки в рюкзак. Закинула рюкзак на плечо и протянула руку к двери – но не повернула ручку, чтобы выйти, а заперла дверь и, съежившись в углу, уткнувшись лицом в колени, зарыдала: все, что я видела этой ночью и утром, наконец настигло меня. Арт теперь служит в стражах. Под началом у Мэри Мэй. Он явился сюда за мной. Голова разболелась, не поспевая за кружением мыслей. Возможно ли худшее предательство? Кэррик знал, что Арт пошел в стражи. Вот почему он предложил мне использовать Арта, чтобы добраться до Кревана, он думал, я вправе поквитаться. И при этом Кэррик вовсе не пытался манипулировать мной, напротив, он скрыл от меня предательство Арта, чтобы не причинить лишней боли.