– Он исчез после Бехезды, – произнес паладин, глядя на горизонт. Ему все еще было сложно вспоминать те темные месяцы, когда Антон снился ему каждую ночь, но он не знал, что тот жив. – Я думал, что навсегда потерял его, но потом он вернулся, и я решил… – Решил, что остальные проблемы не имеют значения. Он ответил на ее мягкую, кривую улыбку собственной и в тот момент почувствовал себя не таким одиноким, как в последние дни. Месяцы. Она толкнула его локтем: – Ты не такой уж плохой, знаешь ли. Для хмурого мечника. – Ты тоже не так плоха, – ответил он. – Не считая убийств. – Эй, глянь. – Лицо Эфиры просветлело, и она указала на берег реки, где стояли, судя по всему, погруженные в разговор Хассан и Антон. Сердце Джуда дернулось в груди, когда темные глаза Антона встретились с его. На его лице появилось непонятное выражение, и Джуд разрывался между чувством облегчения, что тот жив, и злостью, что он ушел после их ссоры. В любом случае он побежал к Антону. – Прости, – сказал Антон, как только Джуд подбежал к нему. – За то, что исчез. Мне нужно было время. Вместо Джуда ответила Эфира: – Мы просто рады, что с тобой все хорошо, парень. Она взглянула на Джуда, и тот почувствовал, как его злость стала исчезать, теперь, когда ситуация предстала ему в новом свете после слов Эфиры. Он не знал, что сказать. Просто смотрел на Антона, пытаясь выведать ответы, которые тот отказывался ему давать. – Нужно вернуться в цитадель, – сказал Хассан. * * * Они попрощались с рейнджерами и леди Искарой, прежде чем солнце поднялось высоко в небо, и пустились в путь по дороге, которая снова отвела их к водопадам, обошли их и поднялись выше в горы. Примерно в обед они прошли каменоломни и двинулись дальше. С наступлением ночи все почувствовали усталость. Перед тем как стемнело, Антон поискал свидетеля со шрамами, Лазароса, и решил, что можно разбить лагерь и не опасаться, что тот их найдет. Следующие несколько дней они уходили все дальше в горы, и Джуд вспомнил, как леди Искара назвала Анвари границей цивилизации. Им определенно казалось, что они оставили мир позади. Теперь ландшафт, по которому они шли, был голым, незнакомым и все равно захватывающим. Неровные черные скалы заканчивались отвесными утесами. Хребет Непроизнесенных гор сформировался много веков назад из-за извержения вулканов и неким образом стал их наследством. Путникам на самом деле казалось, что они очутились на краю мира и что на сотни миль вокруг нет ни одной живой души. Они шли все дальше, а из головы Джуда не уходил вопрос: почему пророки пришли сюда? И, что еще важнее, почему они остались? Пейзаж снова изменился, когда они начали спускаться к другому склону горы. Перед ними раскинулось странное, бугристое поле вулканического камня, словно тысячи созданий двигались под землей, покрытой золотистым мхом и лужами дождевой воды. Пока они шли по этому странному плато в погоне за садящимся на западе солнцем, воздух стал гуще от теплого пара. – Ребята, вы это чувствуете? – спросил Илья, остановившись и принюхавшись к тому, что принес с собой пар. Теперь, когда он сказал об этом вслух, остальные тоже заметили серный запах. – Что ты… На лице Ильи появилась улыбка: – О чем вы больше всего мечтаете в данный момент? – О еде, – одновременно ответили Кхепри и Гектор. – Настоящей кровати, – простонал Хассан. – Вине, – предложил Антон. – Тишине, – добавила Беру. Эфира закатила глаза, взглянув на Илью: – Неплохо было бы, если бы ты заткнулся. – Отлично, а какое твое второе желание? – спросил Илья. – Илья, просто скажи, что ты… Но Илье не пришлось ничего им объяснять, потому что как только они добрались до края лавового поля, оборвавшегося коротким утесом, то увидели внизу лоскутное одеяло из молочно-мутной воды, от которой поднимались облака теплого, сернистого пара. Образования из той же черной скалы, из которой состояла гора, отделяли бассейны друг от друга, таким образом создавая маленькие каверны и высокие башни, водопады, которые переливались из одного бассейна в другой. – Что нам всем сейчас не помешает, – улыбнулся Илья, – так это ванна. Хассан почувствовал облегчение, Кхепри была как-то неуверенно взволнована. Даже Эфира казалась менее раздраженной, чем обычно. Джуд переживал, что все расслабятся, а ведь их все еще преследуют свидетели. Но даже он не мог не признать мысль о ванне приятной. Они путешествовали уже почти три недели, и им практически не удавалось нормально помыться, не считается ледяной воды. Путники поужинали, и Джуд разбил лагерь, пока остальные ушли к бассейнам. Солнце село за острые пики впереди, окрасив молочно-голубую воду в розовый. Джуд первым стоял на страже, как и последние несколько ночей, в попытке избежать неловкости молчаливого пребывания рядом с Антоном в палатке. Сегодня ночью, когда все остальные пошли спать, он разделся и вошел в источники, стараясь держать меч неподалеку. Эта вода совсем не была похожа на реку в Керамейкосе. Не только температура, но и текстура была другой. Пока Джуд шел сквозь нее, она казалась тяжелее от минералов и соли. От кожи поднимался пар и спиралью уходил в ночное небо. Он сделал вдох и поднял лицо к звездам, позволив разуму снова вернуться к мысли, которая никак его не оставляла: секрету, который скрывал Антон. Слова Эфиры все еще крутились в его голове. «Что бы ни скрывал Антон, скорее всего он просто боится того, что ты сделаешь, если узнаешь». «Или, – добавил голос где-то глубоко в голове Джуда, – что это сделает с ним». Теперь он понял, что Антон что-то скрывал не чтобы защитить себя. Он пытался защитить Джуда. Паладин услышал всплеск за спиной и повернулся. На мгновение он решил, что ему все показалось, но тут из клубов пара показался Антон. Туман целовал плечи юноши и окрасил его ключицы в цвет рассветного неба над Галлианскими горами. – Я надеялся найти тебя здесь, – сказал он. Из-за тепла воды у Джуда кружилась голова. Он оперся рукой на каменистый край, а Антон подошел поближе. – Можем объявить перемирие? – спросил Антон, глядя на Джуда этими темными глазами. – Пожалуйста? Капелька воды сбежала сзади по шее Джуда, а он все еще подбирал слова. Но, кажется, все что он мог, – смотреть на Антона и желать. – Знаю, ты злишься, – сказал Антон. – Я пытался оставить тебя в покое, но правда в том, что пережить это намного тяжелее без тебя. – Антон. – Джуд крепко зажмурился. Новогардиец не мог вот так прийти к нему посреди ночи и ожидать, что тот не сможет ему отказать. – Мы можем просто пойти дальше? – спросил Антон, подходя на опасно близкое расстояние. – Ты можешь просто довериться мне? Джуд сглотнул, тяжело дыша, когда Антон прижал его к стенке бассейна, но не коснулся. – Неужели этого не может быть достаточно? – спросил Антон, его губы чуть не касались губ Джуда. И все, Джуд пропал. Он сократил расстояние между ними мягким вздохом, прижавшись к губам Антона и притянув его к себе за талию. «Позвольте мне оставить это себе, – отчаянно думал Джуд, посылая молитву в ночь. Пророкам, которых они искали. Всем, кто мог услышать. – Пожалуйста, просто позвольте мне это оставить». – Джуд, – пробормотал Антон, накрывая ладонью сердце паладина. – Джуд, постой. – Я не хочу разговаривать, – Джуд снова притянул его к себе. – Больше нет. Пожалуйста, давай просто… Антон нежно сжал затылок Джуда, и тот опустил голову ему на плечо. Мгновение они стояли вот так, обняв друг друга и вдыхая пар. – Я знаю, – тихо сказал Джуд, уткнувшись в плечо Антона. – Антон, я знаю, что ты скрываешь. Антон резко отступил, в шоке и с широко распахнутыми глазами. Его волосы были слегка влажными в том месте, где Джуд провел по ним пальцами. – То есть, не знаю на самом деле, – исправился Джуд. – Но я только… у меня это чувство. Что этот путь, поиск пророков. Тут есть что-то еще, да? Ты кое-что утаил. Антон задрожал в объятиях мечника. – Думаю, вот почему ты держался вдалеке все это время, – сказал Джуд. – Ты пытался защитить меня. – Джуд, – произнес Антон таким несчастным и потерянным голосом, что Джуд едва мог продолжать говорить. Но он должен был: – Ты пытался защитить меня от боли, которую я испытаю, если снова тебя потеряю. На лице Антона мелькнуло замешательство, а потом оно осунулось. – Но я хочу, чтобы ты знал, – продолжил Джуд дрожащим голосом. – Что бы ты, на твой взгляд, ни должен был сделать, чтобы победить, какой бы ни была причина жертвы, мы найдем другой путь.