– Эй, – произнес он и положил руку на ее шею рядом с плечом. – Думаешь, я об этом не размышлял? Думаешь, я просто так начал однажды испытывать эти чувства и не сомневался в них? – Так ты сомневался в них, – сказала Беру. – Ты думал, что они неправильные, что ты никогда… – Я не это хотел сказать, – вставил Гектор. – Дело не в том. Я не проснулся однажды с чувствами, которые не мог объяснить. Они всегда были там. В поезде до Тель-Амота, когда мы были в Медее. Они уже там были. – Он резко отпустил ее и провел рукой по волосам. – Сначала я не мог их принять. В тот день, когда я нашел тебя в поезде, ты была такая… не такая, какой я тебя представлял. И я разозлился. В основном на себя. Ведь нельзя что-то испытывать к человеку, повинному в смерти твоей семьи. – Гектор… – Но это не значит, что я не знал, почему это чувствую, – продолжил Гектор. – Это не было вызвано нашей эшей или тем, что твоя сестра убила меня, чтобы спасти тебя. Все потому, что ты взглянула мне в глаза в том вагоне и вступилась за себя. Потому что я видел твой страх и боль и понял, что ты живешь с ними всю свою жизнь, но так и не позволила им поглотить тебя. Потому что каждый проведенный рядом с тобой момент с тех пор доказал мне, что ты самый храбрый и сильный из известных мне людей. Он так искренне смотрел на нее. – Нет, – прошептала она. – Нет, я не такая. Ты не знаешь, что я… что я такое. – Беру, – произнес, взяв ее за руку, – тебе пришлось пережить больше страданий, чем большинству в этой жизни. И каким-то образом ты все равно не позволила этим вещам исказить тебя. Даже сейчас, став сосудом ярости бога, ты все еще с ней борешься ради нас, всех нас. Даже ради Ильи. Так что вопрос не в том, почему ты мне небезразлична после всего произошедшего. Вопрос в том, как может быть иначе? Она сглотнула, глядя в его темные глаза. Его лицо было напряженным, он чуть ли не бросал ей вызов. Она поняла, что ничего так не хотела, как поцеловать его снова. Его взгляд метнулся к ее губам, и она поняла, что, пусть это невозможно, но он думал о том же. Его глаза закрылись, эти длинные темные ресницы коснулись скул, и он наклонился к ней. – Я проигрываю, – прошептала Беру в исчезающее пространство между ними. Он замер, затаив дыхание. – Гектор, я сражаюсь, но проигрываю. Ты думаешь, что я такая сильная, что не позволила всем этим вещам исказить меня, но ты ошибаешься. Бог… я чувствую, как он съедает меня. Я не могу… Не знаю, сколько еще смогу бороться. В уголках глаз защипало от слез, ее голос дрожал от попыток сдержать их. Теплая, широкая ладонь Гектора коснулась ее лица, большой палец мягко вытер непролитые слезы. Ей было сложно выдержать его нежный и открытый взгляд, как будто он только и хотел, что заботиться о ней. – Я верю в тебя, – пробормотал он. – Если кто и способен на это, то это ты, Беру. Я не могу, хотелось сказать ей. Хотелось крикнуть ему в лицо. Не могу это сделать. Я недостаточно сильна. И тут внезапно лицо Гектора изменилось, и его взгляд метнулся за ее плечо, а все тело замерло и напряглось. – Беру, – тихо произнес он. – Встань за меня. Она так и поступила без лишних вопросов и проследила за его взглядом к линии деревьев. Из лесов вышла дюжина человек, держа наготове арбалеты. Остальных – Эфиру, Джуда, Илью, Антона, Кхепри и Хассана – уже медленно вели с поднятыми руками, также наставив на них арбалеты. Женщина перед ними направила арбалет на Гектора. На ней был кожаный плащ, на голову повязана бандана, которая прикрывала один глаз. – Нас тут прячется еще дюжина, – сказала она. – Так что идите с нами по-хорошему, или вы все умрете, прежде чем успеете нанести удар. 27. Антон Пленители связали им руки и повели их по отвесной, скалистой тропе в горы. Не имея возможности полностью пользоваться руками, путники двигались медленно, но долгий путь оставлял Антону надежду. Если эти люди собирались убить их, то уже бы это сделали и не стали тратить время зря. Они шли в напряженном молчании, пока наконец не добрались до города, скрытого большим выступом скалы и окруженного водопадами, низвергающимися в маленький приток реки Змеиной. Единственный входом, как показалось, был один мост, проходящий под водопадами. Пленители провели их по мосту в низкое, каменное здание, расположенное прямо на реке. – Ждите здесь, – велела одноглазая женщина и ушла, заперев за собой дверь. В комнате было темно и сильно пахло серой. На столах были аккуратно разложены железные инструменты, а в углу комнаты стояла уже остывшая печь для обжига. Это помещение служило кузницей. – Итак, – нарушил тишину Гектор. – Мы умрем, да? – Думаешь, она пошла за свидетелями? – спросила Кхепри. Илья покачал головой: – В горах нет свидетелей. – Известных тебе, – пробормотала Эфира. – Давайте просто поразмыслим, – предложил Хассан. – Возможно, есть способ сбежать. Антон осмотрел кузницу. Узкие окна, толстые каменные стены, тяжелая железная дверь – вряд ли. – Может, получится сторговаться с ними? – предложил он, теребя путы. Джуд открыл рот, чтобы ответить, но тут дверь с грохотом распахнулась снова, и в помещение вошла девочка едва ли старше двенадцати. По сторонам от нее стояли пленители с арбалетами, включая одноглазую женщину. – Вы нашли их у реки? – спросила девочка. Ее короткие, рыжие волосы были убраны с лица и затянуты в две косы. Острое лицо усыпали светлые веснушки, а в серых глазах читалась удивительная властность. – Да, леди Искара, – ответила одноглазая женщина. – У них была лодка, судя по всему, украденная. – Мы ее не крали, – тут же сказала Эфира. – Скорее позаимствовали в чрезвычайной ситуации. – Вы будете говорить, когда к вам обращаются, или я вырежу ваши языки, – резко произнесла леди Искара. Антону раньше не угрожала двенадцатилетняя девочка. А еще он никогда по-настоящему не боялся двенадцатилетней девочки, но все всегда бывает в первый раз. – Вы уже должны знать, как мы поступаем с последователями Палласа. – Стойте, – сказал Антон. – Вы считаете, что мы свидетели? Леди Искара сурово взглянула на него. Антон никогда не видел такой ярости в столь юном лице. – Не шути со мной. – Я и не шучу! – возмущенно сказал Антон. – Мы сражаемся против свидетелей. Леди Искара сощурила глаза: – По вашим словам. – Мы можем это доказать, – сказал Гектор. – Мы Одаренные, ну, не все, но… – Вы что, принимаете меня за дурочку? – спросила она. – Или из-за возраста похоже, что меня легко обдурить? – Что? – не понял Хассан. – Нет, мы… – Мы знаем про новые трюки Палласа, – сказала леди Искара. – Что он забирает Дар и передает его своим последователям. Если у вас есть Дар, то, должно быть, вы получили его благодаря этим ужасным методам, и мы повесим вас за городскими стенами в предупреждение Палласу. – Мы не… – Хватит, – рявкнула девочка, уверенно командуя, и Гектор тут же замолк. – Мы поговорим с каждым из вас по одному и узнаем правду. Взгляд ее холодных взгляд прошелся по всей компании. – Ты первый, – кивнула она Илье. Двое арбалетчиков потащили его к двери, и сердце Антона упало. Из всех восьмерых она выбрала именно того, кто на самом деле был связан со свидетелями. С другой стороны, Илья умел хорошо врать. Но если его поймают на лжи, это коснется их всех. Судя по впечатлению, которое эта девушка произвела на Антона, она не станет их щадить. И тут в голове возникла третья мысль: каким-то образом Илья найдет способ спасти собственную шкуру, бросив их на съедение волкам. Дверь с грохотом закрылась, и Илья остался на другой стороне. – Думаю, я знаю, где мы, – через мгновение сказала Беру. – Паллас периодически упоминал шахтерский город в Непроизнесенных горах под названием Анвари. Крепость, защищающаяся от свидетелей, одна из немногих оставшихся. Он говорил о нем словно о некой мелкой помехе, но я видела, что это его беспокоит. Сама идея, что эти люди противятся его власти. – Отлично, но это не поможет нам, если они решат, что мы на стороне Палласа, – обеспокоенно заметил Антон. – И честно, я не вижу способа убедить их. – А я вижу, – ответил Хассан, и Антон взглянул на вставшего на ноги принца. – Скажем им правду. Антон моргнул, глядя на него. Гектор издал смешок и, когда Хассан сурово взглянул на него, замолк. – Ой, ты серьезно? Хассан кивнул. – Они ни за что нам не поверят, – сказала Эфира.