– Банды душил – слабое подражание первым Вольным Отрядам. Черный Отряд сохранил свое название и кое-что из памяти, но в философском смысле вы гораздо дальше от исходной точки, чем обманники. Ваш Отряд ничего не знает о своих истинных предках; он движется, подчиняясь манипуляциям богини Кины. И не только ее. Есть и другие, не желающие, чтобы ваш Отряд стал тем, чем был когда-то. Я молчала, но Дой не потрудился ничего объяснить. С ним всегда нелегко. Зато он сделал то, что было для него даже труднее. Рассказал мне правду о своем народе. – Нюень бао – почти чистокровные потомки солдат одного из Вольных Отрядов. Того, который предпочел не возвращаться. – Но считается, что именно Черный Отряд – тот единственный, который не вернулся. Анналы говорят… – Анналы не могут сказать больше того, что было известно их авторам. Мои предки пришли сюда, когда Черный Отряд завершил опустошение страны и двинулся на север, уже утратив всякое представление о своей божественной миссии. К тому времени сменилось три поколения солдат, и не прилагалось никаких усилий к сохранению чистоты крови. Отряд просто сражался на войне, первой из тех, которые запомнили авторы ваших Анналов. И был почти полностью уничтожен. Похоже, таков удел Черного Отряда. Вновь и вновь сокращаться до горстки солдат, затем возрождаться из праха. И каждый раз утрачивать частицу своей сущности. – А каков удел твоего Отряда? От меня не укрылось, что Дой никак его не называл. Впрочем, это было не важно. Название ничего бы мне не сказало. – Погрязнуть еще глубже в неведении о самом себе. Я знаю истину. Мне известны старые тайны и накопленный опыт. Но я – последний. В отличие от других Отрядов мы взяли свои семьи с собой. Мы – последний эксперимент. Нам было что терять. И мы дезертировали. Ушли и спрятались на болотах. Но смешения кровей не допускали. Почти. – А эти ваши паломничества? Старики, которые умерли в Джайкуре? Хонь Трэй? И великая, темная, грозная тайна нюень бао, которая так волнует Сари? – У нюень бао много темных тайн. Все Вольные Отряды имели такие тайны. Мы были орудием Тьмы. Костяные Воины, призванные открыть путь Кине. Каменные Солдаты, сражающиеся за честь остаться в вечности, за то, чтобы наши имена были золотыми буквами высечены на блистающих камнях. Мы потерпели неудачу, потому что наши предки были нетверды в своей вере. В каждом Отряде хватало слабых – слишком слабых, чтобы навлечь Год Черепов. – А что старики? – Кы Дам и Хонь Трэй? Кы Дам был последним избранным Капитаном нюень бао. Теперь этот пост занять некому. Хонь Трэй была ведьмой, с ее проклятым даром предсказания, и последним настоящим жрецом. То есть жрицей. – Проклятый дар? – Она никогда не предсказывала хорошего. Я почувствовала, что он не хочет углубляться в эту тему. Последнее пророчество Хонь Трэй касалось Мургена и Сари, а потому, разумеется, было воспринято всеми благомыслящими нюень бао как оскорбление. И это оно еще не исполнилось в полной мере. – Великий грех нюень бао? – О нем ты от Сари услышала? Ну да, от кого же еще. Как и все, кто родился после прихода Хозяев Теней, она верит, что этот «великий грех» заставил нюень бао укрыться среди болот. Она ошибается. Причина бегства не грех, а стремление выжить. По-настоящему ужасный грех был совершен уже при моей жизни. В его голосе угадывалась напряженность. Без сомнения, то, о чем он говорил, сильно задевало его чувства. Я не торопила его. – Я был совсем мальчишкой, делал первые шаги на Пути Меча, когда появился этот чужеземец. Представительный, средних лет. Его звали Ашутош Якша. На древнем языке Ашутош означает что-то вроде «отчаяния грешника». Якша имеет почти тот же самый смысл, что и в современном таглиосском, то есть «добрый дух». Люди были готовы поверить, что он сверхъестественное существо. Из-за цвета кожи. Очень бледная, прямо-таки белая, светлее, чем у Гоблина или Плетеного Лебедя, которые хотя бы слегка загорели. И все же он не был альбиносом. Глаза совершенно нормальные, а волосы не такие светлые, как у Лебедя. Большинство нюень бао сочли его волшебником. Он знал наш язык; выговор был непривычный, но понять все-таки можно. Сказал, что хочет пройти обучение в храме Вин-Гао-Ганг, слава о котором разошлась далеко. Стали допытываться, откуда он родом, но он отвечал загадками. Дескать, его родина – страна Неизвестных Теней, что под звездами Аркана. – Он сказал, что пришел с плато Блистающих Камней? – Не совсем. Трудно было понять. То ли с плато, то ли из-за плато. Да мы и не вытягивали из него правду клещами. Даже Кы Дам или Хонь Трэй не рискнули давить на незнакомца, хоть он и вызывал беспокойство. Мы довольно скоро поняли, что Ашутош очень сильный колдун. В те дни были еще живы многие люди, помнившие происхождение нюень бао. Они испугались, предположив, что он послан с задачей вернуть нас домой. Они ошибались. Довольно долго Ашутош был лишь тем, кем он себя объявил, – ученым, который жаждет вкусить мудрости, накопленной в храме Гангеши. Этот храм был для нас святым местом с тех пор, как нюень бао поселились на болотах. – Однако здесь отчетливо ощущается некое «но». Этот человек все-таки оказался негодяем? – Да. Ашутош был тем, кого позже знали под именем Тенекрут. Он прибыл, чтобы найти наш Ключ, а послал его господин и наставник, которого вы звали Длиннотенью. Еще в юном возрасте этот человек случайно услышал, что не все Вольные Отряды вернулись в Хатовар. Из этого он сделал вывод, до которого больше никто не додумался, – что каждый Отряд, все еще находящийся за Вратами Теней, должен владеть талисманом, способным открывать и закрывать эти Врата. С помощью этого талисмана можно добраться до ракшасов и подчинить их, чтобы вершили для тебя черные дела. Сила, способная убивать, может стать чудовищной в руках честолюбца, не умеющего или не желающего сдерживать ее. – Ну и что, нашел Ашутош Якша Ключ? – Он лишь убедился, что тот существует. Втерся в доверие к жрецам, и кто-то из них проболтался. Вскоре Ашутош заявил, что его господин, наставник и духовный отец, имя которому Марича Мантара Думракша, весьма впечатленный его отчетами о храме, собирается лично прибыть сюда. Думракша оказался высок и невероятно худ. Он всегда носил маску, – вероятно, у него было изуродовано лицо. – И ты, услышав это имя – Марича Мантара Думракша, – ничего не заподозрил? Уже стемнело, и я не могла разглядеть выражение лица Доя, но чувствовала, что мой вопрос огорчил и обидел собеседника. – Я был ребенком. – А нюень бао не интересуются тем, что происходит вне их мирка. Дядюшка, я веднаитка, но даже мне известно, что Мантара и Думракша – легендарные гуннитские демоны. Хоть ты и вынужден жить среди людей низшего сорта, глаза и уши полезно держать открытыми. Тогда какому-нибудь гадкому колдуну-женгалу будет трудней заморочить тебе голову. – Этот Думракша мог кого хочешь заморочить, – проворчал Дой. – Когда он узнал, что раз в десять лет по тогдашнему обычаю отряд из самых сильных мужчин отправляется в паломничество на юг… – Он напросился в попутчики и, заморочив кому-то голову, добился позволения осмотреть Ключ. – Ты почти угадала. Целью паломничества были Врата Теней. Возле них паломники проводили десять дней, ожидая знака. Вряд ли они представляли себе, каким должен быть этот знак. Вряд ли догадывались, что будет дальше. Но традиции на то и созданы, чтобы их блюсти. Паломники, однако, никогда не брали с собой настоящего Ключа. Они носили копию, обработанную кое-какими простенькими чарами, способными обмануть невнимательного вора. Настоящий Ключ оставался дома. Старики на самом деле нисколько не желали, чтобы с той стороны был подан знак. – И тут на сцену вышел Длиннотень? – Да. Когда паломники прибыли к Вратам Теней, они обнаружили, что их поджидает Ашутош Якша с полудюжиной колдунов. Среди этих колдунов были бежавшие с севера, из царства Тьмы, где служил в ту пору Черный Отряд. Когда Думракша воспользовался фальшивым Ключом, на его шайку напали с той стороны Врат Теней. Прежде чем Длиннотени удалось силой своего истинного имени закрыть проход, погибли трое из так называемых Хозяев Теней. Четвертый, некто Ревун, был искалечен и сбежал. Уцелевшие быстро перессорились, пытаясь захватить монстров, которых обнаружили твои братья, когда прибыли на место. Вся эта суматоха разбудила Матерь Тьмы, которая снова задумала устроить Год Черепов. – В этом и состоит великий грех нюень бао? В том, что вы позволили колдунам провести себя? – В те дни племя очень слабо представляло себе, что происходит за пределами дельты. Всей торговлей с внешним миром заправляла семья Бань До Транга. Раз в десять лет горстка мужчин постарше отправлялась к Вратам Теней. И примерно с той же частотой гунниты-аскеты приходили на болота, надеясь очистить свои души. У этих отшельников, несомненно, были проблемы с рассудком, иначе они подыскали бы место получше. На их присутствие нюень бао смотрели сквозь пальцы. А Гангеша нашел себе дом. – При чем тут Тысячегласая? – Всю эту историю она узнала от Ревуна, когда мы застряли в Дежагоре. Или вскоре после нашего бегства. Едва мы вернулись, она заявилась в храм. Даже самые сильные из нас были изнурены до крайности, умерли все старики, в том числе наш Капитан и Глашатай, и колдунья Хонь Трэй. Кроме меня, не осталось никого из знавших всю подоплеку. Впрочем, Готе и Тай Дэю кое-что известно, а еще Сари, поскольку они принадлежат к семье Кы Дама и Хонь Трэй. Когда Тысячегласая пришла в храм, меня там не было. Она применила свою колдовскую силу, чтобы запугать жрецов. В конце концов они смирились и отдали таинственный предмет, доверенный им на хранение много лет назад. Они даже не знали, что представляла собой эта вещь. На самом деле жрецы не так уж и виноваты, но все равно я не могу их простить. Ну вот, теперь ты знаешь все тайны нюень бао. – Что-то сомнительно. Однако с этим уже можно работать. Ты собираешься помогать нам? Надеюсь, мы заставим Нарайяна Сингха признаться, куда он дел Ключ. – Если ты пообещаешь, что никто не узнает того, о чем я тебе сейчас рассказал. – Клянусь Анналами: ни слова ни одной живой душе. – Такая клятва, впрочем, не мешает мне записать все услышанное. От него я никаких клятв не требовала. Рано или поздно он столкнется с моральной дилеммой, которая раздавила Радишу. В какой-то момент у княжны возникло ощущение, что Отряд сделал свое дело и можно поберечь зарезервированные для него средства. Как только – если только! – людям дядюшки Доя удастся выбраться с плато Блистающих Камней, он станет весьма и весьма ненадежным союзником. Ладно, всему свой срок, подумала я и сказала Дою: – Мне завтра на работу. А сейчас уже куда позже, чем было час назад. Он встал, явно испытывая облегчение оттого, что я задала не слишком много вопросов. У меня на уме, конечно, было еще несколько. К примеру, почему нюень бао чаще совершали паломничества к Вратам Теней как раз в то время, когда Хозяева Теней были в силе, и зачем брали с собой женщин, детей и стариков? Я задала этот вопрос по дороге домой. – Хозяева Теней не возражали – это усугубляло их чувство собственного превосходства. К тому же удалось внушить им: поскольку настоящего Ключа у нас нет, мы вынуждены его искать. В это верили даже наши люди. Только Кы Дам и Хонь Трэй знали правду. Хозяева Теней надеялись, что мы найдем Ключ – для них. – Тысячегласая догадалась. – Да. Ее вороны летают везде и все слышат. – И в ее распоряжении тогда был один очень хитрый демон. Всю дорогу я докучала Дою, пытаясь заполнить пробелы в его рассказе. Но мне не удалось вытянуть оставшиеся секреты. Перед тем как упасть в койку, я снова встретилась с Сари, Мургеном и Гоблином. – Ну как, мы ничего не упустили? Подстраховаться никогда не мешает. Мурген, невидимый и неслышимый, присутствовал при моей увлекательной беседе с Доем. – Почти ничего, – ответил Мурген. – Я отвлекался – были и другие заботы. – Как думаете, он правду говорит? – В основном, – кивнула Сари. – Не сказал ни слова лжи, но не открыл и всей правды. – Ну конечно. Он же нюень бао до кончиков кривых ногтей. И к тому же колдун. Прежде чем Сари успела возмутиться, Гоблин сообщил: – За вами летела белая ворона. – Я ее видела. Решила, что это Мурген. – Нет, не Мурген, – возразил Мурген. – Я был там в виде духа. Так же как сейчас. – Кто же она в таком случае? – Не знаю, – ответил он. Я не совсем поверила ему. Вряд ли интуиция обманывает меня, а она подсказывает, что у него есть кое-какие подозрения. Причем достаточно серьезные.