– Вы хотите ехать прямо сейчас? – Бертрам не верил своим ушам. – Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня? Разве вы, американцы, не следуете этой поговорке? Когда ключи окажутся в сейфе, уверяю вас, я остаток ночи буду спать намного спокойнее. – Прикажете и мне вас сопровождать? – спросил Камерон. – В этом нет необходимости, – ответил Зигфрид. – Уверен, мы с Бертрамом вполне справимся. * * * Кевин, стоя в одном конце мужской раздевалки, оглядел себя в зеркало, стоявшее на другом конце шеренги металлических шкафчиков и отражавшее его в полный рост. С комбинезонами всегда так: маленького размера слишком мал, а среднего размера несколько великоват. Пришлось засучить рукава и подвернуть брючины. – Какого черта вы там копаетесь? – раздался голос Мелани. И она, стоя в коридоре, настежь распахнула дверь. – Иду, иду! – крикнул Кевин. Закрыл шкафчик, куда сложил собственную одежду, и поспешил в коридор. – А я-то думала, что только женщины долго одеваются, – посетовала Мелани. – Никак не мог решить, какой размер больше подходит, – признался Кевин. – Кто-нибудь заходил, пока вы были в раздевалке? – Ни души. – Здорово. И к нам, в женскую, тоже никто не заглядывал. Пошли! Мелани ступила на лестницу и жестом пригласила спутников следовать за ней, предупредив: – Отсюда, чтобы попасть в административный блок, придется пройти через ветеринарную клинику. По мне, лучше держаться подальше от второго этажа, где «скорая» и отделение неотложной помощи. Там всегда много суеты. Так что поднимаемся на третий этаж и проходим через отделение оплодотворения. Если кто спросит, я могу даже сказать, что обхожу пациентов. – Ловко! – восхитилась Кэндис. Миновав второй этаж, они поднялись на третий. Войдя в главный коридор, столкнулись с первым служащим центра животных. Если тому и показалось странным присутствие Кевина и Кэндис в клинике посреди ночи, то виду он не подал. Прошел мимо, кивнув в знак приветствия. – Легко сошло, – прошептала Кэндис. – Спасибо комбинезонам, – шепнула в ответ Мелани. Повернув налево и пройдя череду двойных дверей, они ступили в ярко освещенный узкий проход, по обе стороны которого располагались двери без надписей и табличек. Мелани приоткрыла одну из них и просунула в щель голову. Тихо и бережно затворила дверь, пояснив: – Там одна из моих пациенток. Низинная горилла. Она почти готова к введению яйца. При том гормональном уровне, какого нам приходится держаться, они, бывает, немного буйствуют, но эта крепко спит. – Можно взглянуть? – попросила Кэндис. – Пожалуй, – разрешила Мелани. – Только веди себя тихо и не делай резких движений. Кэндис кивнула. Мелани открыла дверь и юркнула в палату. Кэндис – за ней. Кевин, стоя у двери, держал ее открытой. Не выдержав, зашептал: – Может, займемся тем, зачем пришли сюда? Мелани приложила палец к губам. В палате стояли четыре клетки, но занята была всего одна. В ней на соломенной подстилке спала большая горилла. Освещалось помещение утопленными верхними светильниками, накал в которых был сведен почти на нет. Осторожно касаясь прутьев клетки, Кэндис подалась вперед, чтобы разглядеть получше. Так близко она гориллу никогда не видела. Если бы захотела, могла бы даже дотронуться до великанши. С быстротой, недоступной разуму, горилла проснулась и отскочила подальше от решетки. И в следующее мгновение она уже барабанила кулаками по полу и пронзительно визжала. Кэндис сама взвизгнула, со страхом отпрянув от клетки. Мелани подхватила ее, успокаивая: – Ничего страшного, не бойся. Горилла меж тем метнулась к решетке. Подхватив по пути горсть свежих фекалий, с маху швырнула их, и они смачно шмякнулись о стену. Мелани вывела Кэндис в коридор, а Кевин тут же закрыл дверь. – Мне ужасно неловко, – извинялась Мелани перед Кэндис. А у той на лице, и без того бледном, как у всех блондинок, не было ни кровинки. – С тобой все в порядке? – Наверное, – произнесла Кэндис. И обследовала перед своего комбинезона. – Боюсь, сработал предменструальный синдром, – пояснила Мелани. – Она в тебя какашками своими не попала, а? – Не думаю, – пролепетала Кэндис. И, пробежав рукой по волосам, внимательно осмотрела ладонь. – Идемте за ключом, – зашипел Кевин. – Мы ведем себя хуже детей. Они прошли все отделение оплодотворения и, миновав еще одну пару двойных дверей, оказались в обширном помещении, разделенном на отсеки. В каждом отсеке стояло по несколько клеток, большинство которых занимал молодняк приматов разных видов. – Это наше педиатрическое отделение, – шепнула Мелани. – Ведите себя естественно. В отделении работали четыре сотрудника. Все они были одеты в хирургические костюмы, у каждого с шеи свисал стетоскоп. Незнакомцев они встретили радушно, но были так заняты и увлечены, что, когда троица проходила мимо, радушие ограничилось парой дружеских улыбок да кивков. Еще один комплект двойных дверей, еще короткий проход, и они подошли к тяжелой запертой пожарной двери. Мелани пришлось пустить в ход свою карточку, чтобы открыть ее. – Добрались! – шепнула Мелани, осторожно закрывая за собой пожарную дверь. После недавней суматохи всем троим показалось, что они попали в царство абсолютной тишины и темноты. – Это административный блок. Лестница дальше по коридору слева. Держитесь. Копошение в темноте, пока рука Кэндис не нащупала плечо Мелани, а Кевин не положил руку на плечо Кэндис. – Вперед! – подбодрила их Мелани. И ощупью, по стеночке, мелкими шажками стала продвигаться по коридору. Остальные следовали за ней, как на привязи. Постепенно глаза привыкали к темноте, и, когда группа приблизилась к двери на лестницу, они уже различали ту малость лунного света, что просачивалась сквозь щели. На лестничной клетке видимость была получше: из больших окон на каждой площадке на ступеньки лились потоки лунного света. По коридору второго этажа идти было легче, чем по коридору третьего: окна над дверями главного входа давали больше света. Мелани вывела их прямо к кабинету Бертрама. – Пришла пора испытания кислотой, – произнес Кевин, пока Мелани водила карточкой по щели замка. Тут же раздался обнадеживающий щелчок. Дверь открылась. – Все просто, – сказала Мелани. И стала искать выключатель на стене. Нащупав его, включила свет. Свет ослепил, все трое какое-то время невидяще взирали друг на друга. – Ого, до ужаса ярко кажется, – вырвалось у Мелани. – Надеюсь, свет не разбудит марокканских гвардейцев, что живут через дорогу, – сказал Кевин. – Так даже шутить не стоит, – упрекнула его Мелани. Пройдя прихожую, она вошла в кабинет и включила там свет. Кевин с Кэндис последовали за ней. – По мне, – сказала Мелани, – нам следует действовать методично. Я возьмусь за стол. Кэндис, ты осмотри шкаф с картотекой, а вы, Кевин, займитесь прихожей, заодно, пока вы там, приглядите за коридором. Как кто появится, кричите. – Вот это счастливая мысль, – одобрительно хмыкнул Кевин. * * * Зигфрид, повернув у автомастерских налево, погнал свой новый «лендкрузер» к центру животных. Внедорожник был переоборудован с учетом его увечья: рычагом переключения передач можно было орудовать левой рукой. – Камерон имеет какое-то представление о том, почему нас так беспокоит охрана острова Франчески? – спросил Бертрам. – Нет, никакого, – ответил Зигфрид. – Он спрашивал? – Нет, он не из таких. Он исполняет приказы, а не ставит их под сомнение. – А что, если ему рассказать, отстегнуть малый процентик? – предложил Бертрам. – Он бы очень пригодился. – Я нашими процентами не разбрасываюсь! – отрезал Зигфрид. – Об этом даже думать забудьте. К тому же Камерон уже помогает. Делает все, что я ему приказываю. – В происшествии с Кевином Маршаллом больше всего меня беспокоит, что он, должно быть, сболтнул лишнее этим бабам, – признался Бертрам. – Меньше всего мне хочется, чтобы они вбили себе в голову, будто бонобо на острове пользуются огнем. Если об этом узнают, то появление из лесной чащи поборников прав животных – вопрос времени, и только. Вы глазом моргнуть не успеете, как «Генсис» прикроет нашу программу.