— Что, плохо? Повернуть к берегу? Никита опустил взгляд и остолбенел. Маленькая Тома стояла в лодке, широко расставив ноги и сжимая в руке пистолет. — Игрушка? — сглотнул Никита, пытаясь перевести все в шутку. — Настоящий, можешь не сомневаться, — ответила Тамара совсем другим голосом и совсем по-другому глядя на него. — Зачем? Что это? — не понял Никита. — Вынюхиваешь? Под артиста косишь? Я тебя сразу раскусила, мента поганого. Я не упущу удачный случай. На Толяна, как на защитника, рассчитывать не приходится. Наркоман и алкоголик несчастный! Я тебя сама пришью! — Глаза у Тамары сузились. — Ничего не понимаю… Что ты несешь? Я ничего о тебе не знаю, и я не милиционер, — ответил Никита, пытаясь удержать равновесие в лодке, которая без работающего мотора походила на щепку в работающем миксере. — Рассказывай сказки! Я вас, мусоров, за версту чую! В номер к нам пришел! Небось разговор наш с Толяном подслушивал? Все Яной своей прикрываешься! Но ничего, я утоплю тебя в море, и никто никогда тебя не найдет. Как интересно: тебя и Яну будут искать и решат, что вы вместе слиняли. — Тома с такой силой сжимала черную рукоять пистолета, что кожа на костяшках пальцев побелела. — Ты убьешь ни в чем не повинного человека! Я не в курсе твоих махинаций, ты очень ошибаешься на мой счет, — попытался продолжить разговор Никита, шокированный сложившейся ситуацией, не понимавший, что происходит. — Мне отступать некуда, — пожала плечами Тамара, чем и подвела себя — от резкого движения она потеряла равновесие и вывалилась за борт, успев выстрелить в воздух. Резкий звук выстрела вывел Никиту из оцепенения, и он, недолго думая, нырнул в воду вслед за Томой, пытаясь спасти беременную девушку. Никита неплохо плавал и даже занимался одно время подводным плаванием, но, нырнув достаточно глубоко, Никита не обнаружил и следа Томы. Он смотрел и смотрел вокруг в мутной воде, но не видел девушку. Всплыл на поверхность и, вобрав воздух в легкие, снова нырнул, стараясь пробыть под водой как можно дольше в поисках Томы. Долгих минут пятнадцать Никита боролся со стихией и, вконец обессилев, понял, что его усилия тщетны. Вынырнув на поверхность, он увидел, что его отнесло довольно далеко от лодки. Придя к выводу, что больше нырять не может, он из последних сил доплыл до лодки и с большим трудом забрался внутрь. Происшедшая на его глазах нелепая и бессмысленная трагедия поразила Серебрянникова до глубины души. «Как Тома могла так бесследно и быстро исчезнуть? И что она, вообще, говорила? Черт! Все, спасти ее уже не удастся, она давно утонула! Бедный неродившийся ребенок! Вот кошмар! Почему Тамара нисколько не поборолась за свою жизнь? Какая ужасная трагедия!» — крутились у него в голове обрывки мыслей. Никита еще раз осмотрелся, завел мотор и сделал на лодке несколько кругов, всматриваясь в море, все-таки надеясь обнаружить бултыхающуюся в воде Тому. Но все напрасно. Никита повернул к берегу и причалил к тому месту, откуда они с Тамарой отплыли. Мокрые бинты на руках причиняли обожженной коже боль. Никита вылез из лодки и посмотрел на пустынный берег. Да, каменистая бухта явно не пользовалась популярностью у отдыхающих. Но что это? Никита слегка прищурил глаза. По камням, пошатываясь и спотыкаясь, шла Яна. Волосы ее были спутаны, одежда порвана и в грязи, а ноги без бинтов в крови. — Яна! — кинулся к ней Никита. — Где ты была? — Меня похитили… Идем отсюда скорее, — оперлась на его руку Яна и поежилась. — А ты почему такой мокрый? Ты что, купался прямо в одежде? Что ты здесь делаешь? — То же, что и ты. Меня чуть не убили! И нужно скорее вызвать спасателей — утонула девушка! — Мне тоже надо в милицию. Пусть поймают того маньяка, что похитил меня и запер на маяке! — пожаловалась Яна. Специфика работы милиции крупных городов, а особенно Москвы, состояла в том, что милиционеры в принципе были готовы к любым неприятностям и происшествиям, как днем, так и ночью. В курортном же поселке фактически сельский детектив Евгений Русланович Ватрушкин ночью привык спать в своем доме, находиться среди семьи и очень не любил, если из-за каких-то отдыхающих тревожили его покой. Когда происходили мелкие неприятности, например, пьяный мордобой в баре, то его подчиненные справлялись сами. Если кто-то по собственной дури ночью тонул в море, то его тело отвозили якобы искать следы насилия или отсутствия оных в морг до утра, а на самом деле никому и в голову не приходило потревожить начальника ночью. Тем более что утопленнику было все равно, ночью на него посмотрит господин Ватрушкин или утром. Но в каких-то экстренных случаях начальника все же приходилось вытаскивать из постели, что изначально не обещало ничего хорошего. Сам же Евгений Русланович искренне считал, что вообще все беды в поселке от отдыхающих. Русские люди всегда отдыхали так, будто в последний раз, — с размахом, шиком, разливанным морем алкоголя, словно добиваясь, чтобы море Черное вышло из берегов и смыло все к чертовой бабушке. В кабинете бывшего директора санатория и ныне отсутствующего нового хозяина Карла Штольберга Евгений Русланович устало смотрел на Яну и Никиту. Лицо его не выражало ничего. Что было странно, потому что и Яна, и Никита уже рассказали страшные истории, приключившиеся с ними. Реакции не было никакой. То есть полный ноль! Ватрушкин рассматривал «безбровные» лица «сладкой парочки» и думал о своем. «Боже мой, с кем приходится работать! Это же чокнутые люди! Одно слово — москвичи. Все же понятно! Какого наркотика они объелись? Откуда такие красочные галлюцинации? Ну и историю поведала бабенка — о мрачном типе, похитившем принцессу, не сказавшем ни слова и заточившем ее в башне заброшенного, давно не функционирующего маяка, откуда выбралась благодаря так кстати оказавшимся на ней бинтах. Она себя в зеркало видела? Кому она нужна? За пятнадцать лет службы не слышал ничего нелепее. А ее дружок? Вместе они курили травку, что ли… Зачем-то поплыл на чужой моторке с беременной девушкой в море, вдруг та достала пистолет, назвала его «ментом поганым», стреляла. Кхе, кхе… Якобы она хотела его убить и вывалилась за борт сама, а он, герой-любовник, нырял-нырял, но так и не спас ее… Причем эти двое искренне верят в то, что говорят! Что делать? Наказать их за ложный вызов и лживое свидетельствование? А может, вызвать бригаду «Скорой помощи»? Вдруг у парочки белая горячка? Евгений Русланович прокашлялся. — Вы Яна Карловна Цветкова? — Да. — Значит, вы… гражданская жена нынешнего директора санатория, иностранца… — Следователь заглянул в свои записи. — Карла Штольберга, — подсказала Яна. — Карла Штель… тьфу! Ну да, его. — Да, — снова кивнула Яна. «Что же это творится? Если у него жена такая, значит, и он сам с приветом? И теперь покой на моем участке закончился?» — продолжал с грустью размышлять Евгений Русланович. — И вы утверждаете, что вас похитили? — А вы что, не верите мне? — удивилась Яна. — Успокойтесь, верю. Хоть в такое и трудно поверить. Зачем вас похитили? — Я не знаю! Он не выдвигал никаких требований, не требовал выкупа. По-моему, он просто хотел меня убить, — сообщила Яна. — А что вы такого сделали, если вас кому-то понадобилось убивать? — усмехнулся следователь. — Ровным счетом ничего! Что и обидно! — разгоряченно вскрикнула Яна. — Извините, а вы кем приходитесь госпоже Цветковой? — следователь перевел взгляд на Никиту. — Я? Друг! — А что вы делали ночью в море с беременной девушкой Тамарой? — Я искал Яну, а Тома увязалась со мной. Я не хотел ее брать, но она буквально увязалась, по собственной инициативе, — ответил Никита. — Я же говорил, что Яна внезапно исчезла, и я ее везде искал. Мы потерялись после концерта. — После концерта на меня и напали, — встряла Яна, — когда шла по безлюдной дороге. — А сейчас я думаю, что Тамара изначально пошла со мной, собираясь избавиться от меня, — продолжил о своем Никита. — И на лодку она меня загнала обманом — мол, видела, как Яна шла на пляж. — Я не шла, меня несли! И не на пляж, а вдоль насыпи! — Тихо! Тихо! Тихо! Успокойтесь, — постучал карандашом по столу Евгений Русланович. Яна посмотрела на стол, так как местный Шерлок Холмс сам же и привлек к нему внимание, и замерла. Под прозрачным пластиком, лист которого покрывал рабочую поверхность стола, лежали различные фотографии, записки и образцы бланков. А еще там была фотография угрюмого мужчины с крупным носом и кустистыми черными бровями. Ее-то Яна и углядела. — Вот, а вы еще не верите мне! — закричала Яна. — Вы ведь уже разыскиваете его! — Кого? — не понял следователь. — Моего похитителя! Вот же его фотография! Разве она не из увлекательной серии «Их разыскивает милиция»? Евгений Русланович проследил за ее взглядом, и карандаш выпал из его руки. — Здесь не стенд милицейского участка! Изображенный на фотографии человек — всем нам очень хорошо знакомая личность, бывший директор санатория — Аркадий Ильич Косоруков, — сообщил следователь. Повисла неловкая пауза. — Но меня похитил именно он! Я готова поклясться чем хотите! Вот вам и мотив: он хочет уничтожить новых хозяев санатория. Я слышала, что старый директор попивал и привел здесь все в непригодность. Может, он сошел с ума от горя, что продал свое детище? — прищурила глаза Яна. — Вы серьезно говорите? Это был он? — впервые несколько растерялся Евгений Русланович. — Клянусь! — подняла руку Яна. Евгений Русланович обратился к одному из сотрудников: — Слышь, коли так, слетайте на квартиру к Косорукову и привезите его сюда. Только пусть ребята там не буянят, не известно еще ничего толком. Человек он уважаемый, пусть все пройдет по-тихому и по доброй воле. — Понял, шеф! — За дверью сотрудник тут же испарился, столкнувшись в дверях с мужчиной серьезного вида. Вновь вошедший обратился к начальнику: — Евгений Русланович, Тамары в номере нет, муж ее пьян в стельку, ничего сказать не может. Но одна из свидетельниц, женщина, проживающая в санатории, подтвердила, что видела, как девушка с огромным животом и высокий плотный блондин вдвоем искали что-то или кого-то на территории санатория, а затем пошли к морю. Свидетельница поссорилась с мужем и долго сидела на балконе и курила. Она — лицо совершенно не заинтересованное, и не верить ей нет никаких оснований. Лицо Ватрушкина мгновенно закаменело и потеряло всю свою беспечность. — Так… это что? Действительно утонула беременная девушка? — почти с отчаянием в голосе спросил он у окружавших его людей. — А я вам о чем толкую? Вы что, только сейчас проснулись?! — возмутился Никита. — Не дерзите властям! Думаете, если известный человек и из Москвы, так все можете? — побледнел следователь, испепеляя взглядом своего сотрудника. — Водолазов немедленно! — Уже звоню! — выскочил из кабинета тот. — Ох, и незавидное у вас положение, гражданин Серебрянников, — обратился он к Никите. — Я-то тут при чем? — Вообще все ваше поведение странное. Как-то с трудом верится, что маленькая и к тому же беременная девушка стреляла из пистолета, хотела вас убить и упала в море сама, в результате несчастного случая, без вашего непосредственного участия. Почему она, по вашим словам, напала на вас?