Рядом со мной на барной стойке коротко дрогнул и приподнялся цилиндр, затем появилась бледная изящная рука, жалобно помахивая пустым стаканом, прося налить ещё. Волшебник был там уже некоторое время и мы всё ещё не придумали, как его вытащить, — чёрт, тот кролик был реально злым кроликом… Никогда не делайте волшебных трюков с дрянью. Дальше, вниз по бару, две своевольные сестры в белых одеждах из ордена Святого Стронция, напротив светящихся коктейлей Half-Life, и все остальные давали им достаточно свободного места… Любой другой бар наложил бы на них мораторий, но Алекс любил, чтобы они были рядом, чтобы вовремя облучить старую еду в баре. Я терпеливо облокотился на барную стойку, радуясь возможности спокойно подумать. Как обычно бывает, эльфийский клиент был особенно раздражающим. Преследуемый на полпути через Тёмную Сторону, атакованный со всех сторон сразу и ни на пенни не богаче в конце концов. Просто слово — предупреждение, — имя из легенды. Экскалибур… Наверное, мне не следовало так удивляться, в конце концов, всё оказывается на Тёмной Стороне. Кроме… него, с Экскалибуром подобного никогда не было. Почему именно сейчас и где он был всё это время? Я был почти уверен, что у Коллекционера его никогда не было, — хотя бы потому, что он никогда не перестал бы им хвастаться. Может ли появление меча в истории быть связано с недавней окончательной смертью Мерлина Сатанинского Отродья? А может быть, он направляется сюда через временной сдвиг, прямо из времён короля Артура? Проблема Тёмной Стороны в том, что она предлагает гораздо больше возможных ответов на вопрос, чем где-либо ещё. Экскалибур. Это не то, что вы думаете и никогда им не было. Ассенизатор Джек подошёл к бару и встал рядом со мной, сильно пахнущий несколькими разными одеколонами и безупречно чистый. Он не был виноват в том, что какой-то ужасный психический аромат, казалось, всегда висел вокруг него — но это то, что вы получаете от работы в канализации Тёмной Стороны. Вы бы и на спор меня туда не затащили. Со всеми этими странными науками и странной магией, шипящими, дрожащими и взрывающимися повсюду штуковинами, едва ли удивительно, что так много неудачных экспериментов заканчиваются тем, что их смывают в канализацию. Как известно, там они объединяются с дикой природой и толкают её вверх по эволюционной лестнице. Что иногда приводит к необходимости выезда санитарной бригады, с их действительно большими пушками и огнемётами. Оперативники, такие как человек ассенизатор Джек, получают своё боевое жалованье. Трюк ассенизатора — человека Джека — состоит в том, чтобы выпускать кольца дыма. Он делает это, забивая вонь экскрементов. И он ещё удивляется, почему его больше не приглашают на вечеринки… — Напряженная ночь, Джон? — вежливо спросил он. — Можно и так сказать, — сказал я. — Как сам? — Только что закончили разбираться с очередным потенциальным призраком канализации. Я сам виноват в этом мюзикле Ллойда Уэббера. А ещё в прошлом месяце были гигантские муравьи. Тем не менее, каждый раз, когда вы думаете, что у вас всё плохо, кто-то всегда готов рассказать вам, о ещё большей дряни. — Я просто болтал с Соником-убийцей снаружи Башни Времени. Говорят, что Коллекционер украл совершенно новый вид устройства для путешествий во времени из какого-то музея далекого будущего — устройство, которое может проецировать сознание оператора на любого человека в прошлом, настоящем или будущем. Так что, — теперь он может выслеживать свои драгоценные раритеты в полной анонимности. Должно быть, это очень удручает, когда все стреляют в тебя, при первой возможности. — То есть, теперь Коллекционером может быть кто угодно, — сказал я. — Это действительно жутко. Я только что прошёл через нечто подобное с Доктором Феллом. Вы больше не можете доверять никому, кем бы они не были. Как будто Тёмная Сторона уже недостаточно параноидальна… Ассенизатор Джек с интересом посмотрел на меня. — У вас наконец-то произошла стычка с Доктором Феллом? Что случилось? — Мы с ним пересеклись абсолютно случайно, — сказал я. — Иногда ты меня беспокоишь, Джон, — грустно сказал Джек и отошёл в сторону. Наконец ко мне подошёл Алекс Морриси и не дожидаясь приглашения, налил мне стакан полынного бренди. Я посмотрел на него. — Что случилось? — спросил Алекс. — Это чистый стакан. Потому что я знаю, — ты придираешься к подобным вещам. — С выпивкой всё в порядке, — сказал я. — Мне просто интересно, становлюсь ли я предсказуем. На Тёмной Стороне это никогда не было хорошей идеей. Начните впадать в привычную рутину, ходить в одно и то же место, всегда заказывать один и тот же напиток и вы можете поспорить на хорошие деньги, что кто-то найдет способ воспользоваться этим преимуществом. — О, заткнись и пей свой напиток, — сказал Алекс. — В этом баре уже живёт мрачный педераст и это я. Алекс был одет как обычно, во всё чёрное — в траур, он скорбел о том, как сложилась его жизнь. Он также носил чёрный берет, чтобы скрыть свою растущую лысину, и дизайнерские очки, ошибочно полагая, что они делают его крутым. Алекс родился несчастным и с возрастом ему не стало лучше. Он принимал кратковременные меры, всегда ошибался с вашей сдачей и смешивал самые неприятные коктейли в мире. Мудрые люди избегали закусок в баре. С другой стороны, он мирился с людьми, их поведением, которое ни на мгновение не допускалось бы где-либо ещё и жестоко добился всеобщего перемирия, которое сделало «Странных Парней» одной из немногих по-настоящему нейтральных территорий на Тёмной Стороне. Мы с Алексом давно знакомы. Мы вроде как друзья. Всё очень сложно… Я решительно отодвинул бутылку полынного бренди в сторону. — Что ещё у тебя есть, Алекс? — Быстро исчезающая линия волос, боли в пояснице и ты действительно не захочешь услышать о моих дефекациях. — Я сейчас ударю тебя по лицу, и тебе будет больно. Я имею в виду, есть ли у тебя что-нибудь более интересное в отделе выпивки, что ты мог бы порекомендовать? Я в настроении для чего-то… другого. — Ну, ты можешь попробовать Яд Валгаллы, — сказал Алекс. — Я прикупил добычу по дешёвке, потому что никто в клубе «Искателей Приключений» не осмелился попробовать. До сих пор все здесь тоже не потянули. У меня такое чувство, что это, как-то связано с тем, как бутылки потеют кровью. — Налей мне стакан, — сказал я. — Большой стакан со свинцовой соломинкой. Алекс поднял бровь. — У тебя опять плохое настроение, да? Просто подпиши эту форму завещания, назвав своего ближайшего родственника, пока я открою бутылку своими спецщипцами с длинной ручкой. Напиток, когда его принесли, оказался бледно-янтарным ликёром. Он не кипел и не пытался прогрызть себе путь сквозь стекло, поэтому я сделал хороший глоток. Ликёр лениво покатился по моему языку, а затем ударил меня между глаз половинкой кирпича и ударил по моим вкусовым рецепторам. Это было всё равно что разом проглотить целый Летний Сад. Но после моего путешествия в Пасть Дракона — это было вопросом вкуса. Я сделал ещё один хороший глоток и Алекс победно улыбнулся через переполненный бар. — Смотрите! Он на самом деле пьёт это! Выплатите ставки! — Это хорошо, сказал я. — Злобно, но хорошо. Почему бы тебе не пригубить стаканчик со мной? — Потому, что у меня больше здравого смысла. Алекс с довольным видом наклонился вперёд через полированную стойку бара. — Дело доходит до того, что самое захватывающее в этом баре — это пари, — заставит ли новый напиток твою голову взорваться. В последнее время здесь было очень тихо и ты знаешь, как это опасно. Всегда есть что-то, небольшие… мелочи, как змеи, попадающие в бочонки с настоящим элем и улучшающие его вкус… И в ловушках нет крыс, а это значит, что их опять кто-то ест… — Как у вас дела с Кэти? — небрежно спросил я. — Кэти, мой секретарь — подросток, которая едва ли не вдвое моложе тебя и которую я необычайно оберегаю? — На удивление хорошо, — сказал Алекс. — Я всё жду, когда ударит вторая молния. У меня есть ужасное подозрение, что я действительно могу быть счастлив, когда она рядом, а я не привык к счастью. — Она намного моложе тебя. — Я знаю! Половина групп, которые мне нравятся, распались ещё до того, как она родилась! И она даже не слышала о половине старых телешоу, которые я смотрю на DVD. И она будет настойчиво пытаться подбодрить меня. Пришлось улыбнуться. — Я мог бы сказать ей, что это безнадёжное дело. — Не знаю, — сказал Алекс. — Есть кое-что, что она делает в постели… — Смени тему прямо сейчас, — потребовал я. — Хорошо. Вы видели состояние Агаты? — Алекс горько указал на своего домашнего стервятника, который в настоящее время сидел на старомодном кассовом аппарате и дразнил всех. — Посмотри на эту маленькую шлюшку. Двадцать месяцев беременности, и это не похоже на стервятников. Одному Богу известно, с чем у неё был секс и что она в конечном итоге произведёт. Там есть ёмкость, если хочешь — положи немного денег. А потом он замолчал и уставился на барную стойку, у него даже челюсть отвисла. Я повернулся, чтобы посмотреть и поморщился. Есть люди, которые, входя в комнату, знают, что там будут проблемы. Бывшая жена Алекса прошла через переполненный бар со своим обычным устрашающим видом полной самоуверенности, нисколько не обеспокоенная тем, что она только что вошла в такое место, где и у большинства ангелов есть море здравого смысла. Она была высокой, поджарой и носила свой деловой костюм, как доспех. У неё было твёрдое лицо, с искусным, тонким макияжем который совершенно не мог смягчить его, под коротко остриженными платиновыми светлыми волосами. Люди уходили с её пути, даже не понимая, зачем они это делают, потому что она явно этого от них ждала. Она резко остановилась у бара рядом со мной, быстро оглядела меня и громко фыркнула. — Привет, Джон. Давно не виделись. Ты выглядишь очень хорошо… Но ведь у тебя никогда и не было больших амбиций? — Привет, Агата, — сказал я. — Не часто ты удостаиваешь нас своим присутствием. Что привело тебя в эту бездну, аж из самых больших контор делового сектора? Тебе дали отпуск за хорошее поведение? — Это случиться в тот самый день… — сказала она. — Значит, всё ещё играешь в частного детектива? — И очень успешно, — сказал я. — А как насчет тебя? всё ещё играешь в человека? Она бросила на меня холодный, немигающий взгляд. — Ты всегда был на его стороне. — Эй, — сказал я, — мне тут нужно выпить. Как поживает твой мальчик — игрушечный бухгалтер? — С Родни всё в порядке. Дела идут хорошо. Вообще-то, он мой младший партнёр. И он всего на три года моложе меня. Как поживает твоя ненормальная подружка с пистолетом? — Отлично, — сказал я. — Я скажу Сьюзи, что ты спрашивала о ней. Холодная, высокомерная улыбка Агаты исчезла и она резко отвернулась, чтобы полностью сосредоточиться на Алексе. — Привет, Алекс. Я вижу, — ты по-прежнему решительно настроен на драку. И ты всё ещё в чёрном. — Только до тех пор, пока кто-нибудь не придумает оттенка темнее чёрного, — сказал он. — Что ты здесь делаешь, Агата? Я не думал, что тебе нравится, когда люди из твоей новой жизни знают, — откуда ты пришла. — В каждую жизнь должны попасть маленькие трущобы, — сказала Агата. — Я принесла тебе ежемесячные деньги за кровь. Она вынула из внутреннего кармана конверт и повесила его на перекладину между ними. Алекс схватил его. — Мне нужно считать это? — Это чек, Алекс. Наличными больше никто не пользуется. — Я знаю. Кредиту нет места в баре. Зачем лично выплачивать алименты, Агата? Раньше ты всегда посылала гонца. — Потому что я слышала о тебе и твоём последнем романе, — сказала Агата, мило улыбаясь. — Подросток, Алекс? Они всегда нравились тебе — молодые и впечатлительные. — По крайней мере, они мне нравятся живыми! — огрызнулся Алекс. Я резко вскинул голову, но ни у кого из них не было на меня времени. Они смотрели друг на друга с такой яростью, что воздух между ними едва не выгорал. Агата одарила Алекса своей лучшей высокомерной улыбкой. — Мне действительно нужно напоминать тебе об условиях нашего соглашения? Если ты решишь снова жениться, ты сам по себе, Алекс. Нет больше денег. — Как это типично для тебя — подумать об этом в первую очередь, — сказал Алекс. — И у тебя чертовски крепкие нервы, когда ты критикуешь меня за мой выбор любовника. Ты изменила мне с Мерлином!