– Хорошо. Давай. – Как думаешь… – Я делаю вдох… – Из меня вышла бы хорошая медсестра? На секунду воцаряется молчание, и мне этого хватает, чтобы попятиться назад. Лихорадочно, будто я в байдарке, которая подплыла слишком близко к водопаду. – Забудь, – выпаливаю я, снова взявшись за складывание. – Не отвечай. Это был тупой вопрос. Я не знаю, почему вообще задумалась… Твердая ладонь сжимает мою руку, прерывая нервные движения. – Тише, пупсик. Ты застала меня врасплох. Мне кажется, из тебя вышла бы великолепная медсестра. Я закусываю губу и встречаюсь с ним взглядом. – Правда? – Абсолютно. А что? Ты хочешь поступить в медшколу? Помедлив еще секунду, я вяло киваю. – Я начала задумываться об этом после того, как Джейми весной оказался в больнице, – признаюсь я. – Я же говорила о медсестре, которая за ним ухаживала? О Берте? Я пару раз пила с ней кофе в больнице, когда была в Торонто, и она ввела меня в курс дела. – Ого. То есть это не что-то случайное. Ты всерьез. – Дайсон отпускает мою ладонь и возвращается к складыванию салфеток. – Куда ты хочешь поступить? В Сан-Франциско? Я качаю головой. – Я изучаю все варианты. Ты не поверишь, как дорого сейчас выучиться на медсестру. Он фыркает. – О, я поверю. Думаешь, фея студенческих кредитов просто спустилась с денежного дерева и выплатила все мои долги? Подумай еще раз, пирожочек. Трудно выглядеть настолько хорошо, когда ты настолько на мели. Я не могу сдержать смех. Дайсон один из самых стильных, самых увлеченных модой парней, которых я только знаю. Но я понятия не имела, что он до сих пор погребен под горой долгов. У меня такая же ситуация, но я, по крайней мере, должна деньги не правительству. В обучение в колледже вложились родители. И они покрыли расходы моего провалившегося ювелирного бизнеса, заплатили за визитки нового предприятия по организации праздников. Крайнего срока, когда я должна им все вернуть, у меня нет, но каждый раз, когда я принимаю очередную подачку, это сильно бьет по моей независимости. Не говоря уже о самооценке. Блин. Неудивительно, что семья считает, что я – неудачница. Бакалаврская степень по истории искусств должна была меня освободить, но в итоге стала камнем на шее. Она не открыла передо мной двери, не дала ни единого предложения о работе. Должность в музее или академии требует больше, нужна степень магистра или доктора наук, а я не могу позволить себе вернуться к учебе на еще одну сотню лет. К тому же в последнее время я стала сомневаться, в творческой ли сфере мое место. Я пробовала и проваливалась множество раз. Но уход за больными… Это кажется правильным, словно так и должно быть. Это ощущение пришло ко мне впервые в жизни. – Ты рассматривала какую-нибудь канадскую школу? – спрашивает Дайсон. – Нет, а что? – Там дешевле. Я не знал об этом, когда поступал, но некоторые медсестры, с которыми я работаю, учились в Ванкувере, чтобы сэкономить. Я делаю в уме заметку изучить этот вопрос. – И слушай, – внезапно говорит он, – если ты серьезно, то я с превеликим удовольствием все тебе расскажу. Про хорошее, про плохое и про отвратительные судна. Я хихикаю. – Серьезно, детка, эта работа иногда может быть мерзкой. Но она и супер-пупер полезная. Это лучшее решение, которое я… О Господи Иисусе из Назарета, что это? Моя голова поворачивается к противоположному концу шатра, и я тут же издаю сдавленный крик. Вот черт. Мы номер один. Или два Блейк Боже. Тусовка будет отличной. Мне нравится, что я вижу, пока несу две связки воздушных шаров по покатому газону. Столы для закусок выставлены в длинный ряд, что потом обеспечит хороший доступ к жратве. А какие-то чуваки в белых рубашках и черных жилетках выставляют то, что не может быть ничем иным, как щедрым баром. – Смотрите, – говорю я бабушке Каннинг. – Они раскладывают танцпол прямо на газоне. – Уверена, тебе нравится буги. – Она с трудом растягивает губы в улыбке. – Я приберегу танец для тебя, красавчик. – Потрясающе. Подождите тут. – Я отвожу ее к красивому плетеному креслу, откуда можно наблюдать за всем, что происходит на лужайке. – Мне надо отнести этих деток. – А мой багаж? – спрашивает она. – По-моему, я оставила его в машине. – Она прикрывает ладонью рот, чтобы спрятать легкую отрыжку. – Я о нем позабочусь. Не переживайте. – Спасибо, сладкий! – говорит она, когда я иду прочь. Девчонки. Никогда от меня не отстают. – БЛЕЙК РАЙЛИ! Воздух прорезает визг – такой же высокий, как свисток для отпугивания собак. – Привет, малышка Джей! Я привез шары и бабушку. Что дальше в списке? Она шагает по газону своими длинными ногами, и ее мягкие волосы струятся по плечам с красивым загаром. Джессика Каннинг – воплощение сексуальности в платье без рукавов и с безупречными розовыми губами. Почему-то ее лицо слегка покраснело. Но, слушайте, никто не идеален. – Что это, черт побери, такое? – Она показывает в воздух. Я смотрю вверх. – Знаешь, теперь мне тоже кажется, что облако похоже на верблюда. – Нет, это! – Она указывает пальцем ближе к моей голове. – Шары, ясен пень. – Я их обожаю. – Те белые, которые ты заказала, вживую оказались совсем скучными. Ты бы их видела. Просто… белизна на белых лентах. Поэтому я их немного приукрасил. Так поспортивнее, понимаешь? Разве они не идеальны? – Я купил пятьдесят фольгированных шаров в форме больших пенопластовых пальцев, которые бывают на хоккейных матчах. – Это спортивная свадьба. Я видел те шоколадки в форме шайбы, которые ты заказала, и свадебный сайт с хоккейной тематикой. Так что эти шары отлично впишутся. Они ярко-синие, и у них на самих пальцах написано «МЫ № 1». – Н-ну уж нет, – бормочет она. – Ни за что, твою мать. – Выражения, Джессика! – наставляет Синди Каннинг, приближаясь к нам с Джесс. – Что случилось, милая? – Я заказывала другие шары. – Она обиженно выпятила розовую губу, и мне хочется ее укусить. Но сейчас не лучшее время. – Ну, они же блестящие, – говорит Синди. – Они подойдут, милая. Давай не будем нервничать. – Женщина показывает на свекровь. – Спасибо, что забрал нашу бабулю из аэропорта, Блейк. – Не стоит. Мы там немного перепугались, когда авиакомпания не смогла найти ее багаж, но я ее успокоил. Я в этом хорош. Да, баба Канн? – зову ее я через плечо. – Все хорошо! – кричит бабушка. – Привет, Синди! Дай мне посмотреть на твое платье. Кружево, милая? Сразу видно, что ты мать жениха. – Она хохочет. У Синди взлетают брови. – Блейк, моя свекровь случайно не пила? – Ну, она очень нервничала. Я купил пару стаканов пива, пока ребята из авиакомпании бегали и искали багаж. – О боже, – ужасается Синди, направляясь к бабушке. Мы с Джесс остаемся одни, и она смотрит на меня, словно хочет разорвать мою одежду. Или просто что-то порвать. Не уверен, что именно. – Эти синие пальцы не подходят, – шипит она низко и грозно. – Где оставшиеся белые? Я пожимаю плечами. – Они стали ненужными, поэтому я отдал их мальчишке, который праздновал день рождения. Боже, он был в восторге. Сказал, что попробует ту штуку, когда ты их держишь все сразу и спрыгиваешь с крыши гаража.