Глава тридцать шестая Они похоронили Барни после полудня. Пиппа с Джошем решили весной посадить на могиле подсолнухи – такие же золотистые и счастливые, каким был пес. Ненадолго забежали Кара и Лорен. Кара явилась нагруженная печеньем, которое сама испекла. Пиппа почти не могла говорить; стоило произнести хоть слово, как на глаза наворачивались слезы, а из горла вырывался крик боли. Невыносимое ощущение, когда тоску и гнев нельзя выплеснуть одновременно. Подруги не стали засиживаться. К вечеру тоска усилилась; у Пиппы звенело в ушах, она чувствовала себя выжатой, как лимон. Барни не вернется, и даже ни с кем нельзя поделиться, почему так случилось. Хранить тайну, как и осознание своей виновности в его гибели, оказалось самым тяжелым. В дверь спальни тихонько постучали. Пиппа уронила ручку на чистую страницу и хриплым голосом проговорила: – Войдите! Дверь открылась, и в комнате появился Рави. – Привет. – Он отбросил со лба челку. – Как ты? – Так себе. А что ты здесь делаешь? – Ты не отвечала на сообщения, и я забеспокоился. И листовки с утра уже не висят. Твой отец рассказал мне о случившемся. – Рави закрыл за собой дверь и прислонился к косяку. – Прими мои соболезнования, Пип. Знаю, словами горю не поможешь, но люди всегда так говорят. Мне очень жаль. – И есть только один человек, который во всем виноват. – Пиппа продолжала смотреть на белый лист бумаги. – Так бывает всегда, когда умирает тот, кого мы любим, – вздохнул Рави. – Мы обвиняем себя. Со мной тоже так было, Пип. И прошло много времени, чтобы понять – не я виноват; в жизни порой случаются ужасные вещи. И мне стало легче. Надеюсь, ты пройдешь через это быстрее. Пиппа пожала плечами. – А еще я хотел сказать, – он откашлялся, – не переживай по поводу срока, который мы себе назначили. Не страшно, что он близится. Знаю, как для тебя важно защитить Наоми и Кару. Можем дать себе больше времени. Ты и так перенапряглась, после всех этих событий нужен перерыв. Да еще и экзамен на носу. – Он почесал в затылке, и волосы вновь упали на глаза. – Мой брат невиновен, и не важно, что пока об этом никто больше не знает. Я ждал пять лет; могу подождать еще немного. А между делом обдумаю, что нам уже удалось накопать. Пиппа ощутила пустоту в груди. Сейчас она причинит Рави боль. Другого выхода нет. Единственный способ заставить его отступиться ради его же безопасности. Убийца Энди и Сэла, кто бы он ни был, уже доказал свою готовность убивать снова. И нельзя допустить, чтобы Рави стал следующим. Она не смогла посмотреть на него. Такое же, как у брата, бесхитростное лицо и добрая улыбка, а глаза темные и настолько глубокие, что в них можно упасть. И потому опустила взгляд. – Я больше не занимаюсь проектом. Я от него отказалась. Он резко выпрямился. – Что это значит? – Это значит, я отказалась от расследования. Я уже написала своему руководителю и сообщила, что либо меняю тему, либо вообще бросаю работу. С меня хватит. – Но… я не понимаю. – В его голосе зазвучала обида. – Это же не только проект, Пип. Ты ведь хотела узнать правду о моем брате и о тех событиях. Ты не можешь просто так взять и бросить все. А как же Сэл? Сэл… Если она о ком-то и думала, так это о нем. Разве Сэл пожелал бы своему младшему брату умереть под деревом, как и он сам? – Прости, я больше не могу. – Я не… что… Да посмотри же на меня! – выкрикнул он. Только не это. Рави подошел к столу и, присев на корточки, уставился на Пиппу снизу вверх. – Что происходит? Я вижу, что-то не то. Ты никогда не поступила бы таким образом. Если… – Просто у меня нет сил, Рави. – Она впервые взглянула на него и тут же об этом пожалела: стало только тяжелее. – Я не могу продолжать расследование. Я не знаю, кто убил Энди и Сэла. Я не смогу справиться с задачей. С меня хватит. – Мы сможем, – отчаянно выкрикнул он. – Вдвоем мы справимся! – Я пас. Не забывай, я обычная девчонка. – Какой идиот тебе это сказал? Ты не какая-то там обычная девчонка, ты, черт возьми, Пиппа Фитц-Амоби! – Он улыбнулся. Более печального зрелища ей не доводилось видеть. – В целом мире нет подобной тебе! Если ты смеешься над моими шутками, значит, с тобой что-то не так. Мы так близки к разгадке, Пип. Мы знаем, что Сэл невиновен; что кто-то повесил на него убийство Энди и убил его самого. Ты не можешь остановиться. Ты поклялась. Ты хочешь найти убийцу, так же как и я. – Я раздумала, – отрезала она. – И ты меня не переубедишь. Слышать не могу обо всем этом. И об Энди, и о Сэле. – Но ведь Сэл невиновен? – Доказывать это – не мое дело. – Это твое дело! Ты сама так решила! – Рави уперся руками в колени и встал. Теперь его голос доносился сверху. – Ты ворвалась в мою жизнь, дала надежду, которой у меня до сих пор не было. И ты не можешь просто так взять и отобрать ее; ты знаешь, как мне это нужно! Ты не можешь сдаться, иначе это не ты. – Мне жаль. Они надолго замолчали. Пиппа не поднимала глаз. – Ладно, – ледяным тоном произнес Рави. – Не знаю, почему ты так поступаешь, но с меня хватит. Я сам пойду в полицию с фото, подтверждающим алиби Сэла. Перешли мне файл. – Не могу. Мой ноутбук украли. Рави окинул взглядом стол. Затем в отчаянии бросился к нему и начал перекладывать с места на место заметки к экзамену и прочие бумаги. – Где распечатка? – Он повернулся к Пиппе, скомкав в руке пачку листов. Снова придется лгать. И на этот раз Рави может не выдержать. – Я ее уничтожила. И выбросила. Рави едва не испепелил ее взглядом. Пиппа застыла, как парализованная. – Что ты наделала? Зачем? – Бумаги выскользнули из его рук и разлетелись по полу, как отрубленные крылья. Несколько листков приземлились Пиппе на ноги. – Потому что я больше не желаю участвовать в этой истории! Не стоило и начинать. – Это нечестно! – У Рави на шее вздулись вены. – Мой брат невиновен, а ты избавилась от единственной нашей улики. Ты самоустранилась от расследования. И кто ты теперь, Пип? Чем ты лучше всех других жителей Килтона, которые пишут на стенах нашего дома слово «твари»? Которые разбивают нам окна? Которые издевались надо мной в школе, которые смотрят на меня… сама знаешь как. Нет, ты еще хуже. Они, по крайней мере, не сомневаются в виновности Сэла. – Прости, – еле слышно произнесла она. – Нет, это ты меня прости! – его голос сорвался. Он провел рукавом по лицу, смахивая злые слезы, и бросился к двери. – Прости, что ошибся в тебе. Ты всего лишь девчонка. Такая же бессердечная, как Энди Белл! Рави закрыл лицо руками, выскочил из комнаты и метнулся к лестнице. Пиппа в последний раз смотрела ему вслед. Когда внизу хлопнула входная дверь, она сжала ладонь в кулак и ударила по столу. Стакан с ручками и карандашами подпрыгнул; ручки рассыпались в стороны. Пиппа поднесла ладони ко рту и беззвучно закричала. Рави ненавидит ее. Зато теперь ему ничто не угрожает. Глава тридцать седьмая Пиппа сидела в гостиной с Джошем, учила его играть в шахматы. Первый матч подходил к концу, и, несмотря на все усилия Пиппы, брат остался с королем и двумя пешками, которые он упорно называл «плешками». В дверь постучали. Пиппа с новой остротой ощутила отсутствие Барни. Сейчас пес бросился бы к двери, цокая когтями по паркету – он так обожал приветствовать гостей! Мама пошла отпирать дверь. В гостиную вплыл ее голос: – А, Рави! Заходи! Пиппу чуть не стошнило. Она поставила коня на доску и выскочила из гостиной. Смущение граничило с паникой. Как он мог вернуться после вчерашнего? Как ему не претило смотреть ей в глаза? Неужели он в таком отчаянии, что пришел выложить все ее родителям и вынудить ее пойти в полицию? Ну уж нет! Хватит с нее смертей! Рави стоял у двери и открывал вместительный спортивный рюкзак. – Мама приносит вам свои соболезнования. – Он достал из рюкзака два больших пластмассовых контейнера. – Она пожарила цыпленка карри, на случай если вы не в состоянии готовить. – О, как это мило с ее стороны! – Лиэнн взяла контейнеры из рук Рави. – Спасибо! Заходи, не стой у двери. Если дашь мне телефон своей мамы, я поблагодарю ее лично.