– Заткнись! – тихо, но решительно приложил ее он. – Нам придется ей все рассказать. – Наоми откатила кресло назад. Скрип резанул прямо по сердцу Пиппы. – Заткнись, Наоми, – повторил Макс. – Боже. – Наоми встала и начала ходить вдоль стола. – Мы должны рассказать ей… – Замолчи! – Макс тоже вскочил и схватил ее за плечи. – Ни слова больше! – Макс, она пойдет в полицию. Тебе это надо? – По щекам Наоми текли слезы. – Мы должны признаться! Макс глубоко и судорожно дышал, его взгляд метался между Наоми и Пиппой. – Твою же мать! – прохрипел он, отпустил Наоми и пнул ножку стола. – Черт, да что происходит? – Кара потянула Пиппу за рукав. – Наоми, выкладывай! – потребовала Пиппа. Макс снова опустился в кресло; волосы упали ему на лицо. – Зачем тебе это? Почему не оставишь все как есть? Пиппа проигнорировала его вопрос. – Наоми, выкладывай! Сэл ушел от Макса не в половине одиннадцатого, верно? Он ушел в четверть первого, как и сказал полиции. Он никогда не просил вас врать, чтобы обеспечить ему алиби; оно у него и так было. Он провел весь вечер с вами и никогда не лгал полиции; а вот вы все во вторник солгали. Вы опровергли его алиби. Наоми зажмурилась. Слезы застилали ей глаза. Потом посмотрела на Кару, медленно перевела взгляд на Пиппу и кивнула. – Говори же! Глава двадцать восьмая Наоми продолжала молча смотреть на свои ноги. – Зачем? – повторила Пиппа. – Нас заставили, – шмыгнула носом Наоми. – Нас заставили это сделать. – Что значит «заставили»? – Мы – то есть я, Макс, Джейк и Милли – в понедельник вечером получили одинаковые эсэмэски. Номер не определялся. От нас потребовали удалить все фото, сделанные в ночь исчезновения Энди, на которых присутствовал Сэл, и выложить в сеть остальные, как обычно; а во вторник попросить старшего преподавателя позвонить в полицию и сказать, что мы готовы сделать заявление. В полиции мы должны были «признаться», будто бы Сэл на самом деле ушел от Макса в половине одиннадцатого, а нас попросил его прикрыть. – Но почему вы это сделали? – Потому что… – Наоми старалась сдержать рыдания, – потому что этот кто-то знал, что мы натворили. Она не могла больше сдерживаться и закрыла лицо руками. Между пальцев катились слезы. Побледневшая от испуга Кара вскочила с места и обхватила сестру за талию, сердито взглянув на Пиппу. – Макс? – Пиппа переключила внимание на него. Макс откашлялся и начал, не зная, куда деть руки: – Мы… В общем, на сочельник 2011 года кое-что случилось. Очень плохое. По нашей вине. – Мы? – вскинулась Наоми. – Мы, Макс? Это ведь только твоя вина. Ты нас во все втянул и потом заставил бросить его на дороге. – Ложь! Мы все тогда согласились! – Я испугалась и была в шоке. – Наоми? – Пиппа повернулась к ней. – Мы… э-э… мы поехали в один паршивый клуб в Амершеме. – «За деревней»? – Да. Мы все тогда выпили лишнего. Клуб закрывался, поймать такси было нереально; мы оказались примерно семнадцатыми в очереди, а на улице ужасный холод. И Макс, который и привез нас туда, заявил, что не так уж и пьян и в состоянии вести машину. Он уговорил нас сесть к нему в тачку. Как же глупо… Если бы хоть раз в жизни что-то можно было исправить, я выбрала бы именно этот момент… – Она умолкла. – Сэла с вами не было? – спросила Пиппа. – Нет. Эх, если бы… Он бы нам не позволил совершить такую ошибку. Сэл провел тот вечер со своим братом. Макс, такой же пьяный, как и все мы, помчался на скорости по шоссе А413. Было около четырех часов ночи, дорога совершенно пустая. А затем… – у нее на глаза опять навернулись слезы, – затем… – Этот человек выскочил, как из ниоткуда, – сказал Макс. – Неправда, Макс. Он стоял на обочине, спиной к нам. Я помню. И ты не справился с управлением. – Ну вот, почему-то наши воспоминания сильно отличаются. Мы сбили его; а потом машину занесло. Когда наконец остановились, я съехал на обочину и мы увидели, что произошло. – Ужасно много крови, – всхлипнула Наоми. – И ноги сломаны. Очень нехорошо сломаны. – Он выглядел как мертвец. Так ведь? – продолжил Макс. – Мы подошли посмотреть, дышит ли он, и нам показалось, что не дышит. И мы решили, что слишком поздно вызывать скорую, ему уже не помочь. А мы все пьяные, и ясно, что огребем по полной. Уголовное дело, тюрьма. И мы решили бросить его. Все согласились. – Макс уговорил нас, – сказала Наоми. – Задурил нам головы, припугнул. Потому что знал – реальные проблемы будут у него. И мы согласились. – Мы все согласились, Наоми. Все четверо! – завопил Макс. Его лицо пошло красными пятнами. – Мы поехали ко мне домой; родители были в Дубае. Отмыли машину, а затем врезались в дерево рядом с нашей подъездной дорожкой. Родители ничего не заподозрили и через пару недель купили мне новую. Теперь плакала и Кара, старательно вытирая слезы, чтобы Наоми не заметила. – Он умер? – спросила Пиппа. Наоми покачала головой. – Он пролежал несколько недель в коме и тем не менее сумел выкарабкаться. Только… вот… – Ее лицо страдальчески сморщилось. – Он парализован. Ездит в инвалидном кресле. И во всем виноваты мы. Нельзя было его бросать. Все слушали ее молча. В перерывах между всхлипываниями Наоми жадно хватала воздух. – Кто-то, – наконец заговорил Макс, – узнал про случившееся. И написал, что, если мы не выполним его требования, он сдаст нас полиции. Мы его послушались. Удалили фото и солгали насчет Сэла. – Тогда каким образом этот кто-то пронюхал о ДТП и о том, что вы бросили пострадавшего? – Не знаем, – сказала Наоми. – Мы поклялись друг другу молчать. Я никому не проболталась. – Я тоже, – добавил Макс. Наоми сквозь слезы взглянула на него с издевкой. – Ты чего? – насупился он. – Мы с Джейком и Милли всегда думали на тебя. – Да неужели? – А кто из нас почти каждый вечер никакой? – Я никому ничего не говорил. – Он снова повернулся к Пиппе. – Понятия не имею, как нас могли вычислить. – Похоже, у тебя вошло в привычку выбалтывать секреты, – сказала Пиппа. – Наоми, Макс как-то проговорился, что ты в ночь гибели Энди сама на время исчезала с радаров. Где ты была? Я хочу знать правду. – С Сэлом. Он решил поговорить со мной наедине по поводу Энди, и мы поднялись наверх. Она что-то натворила – он не сказал, что именно, – и Сэл очень рассердился. Когда они вдвоем, Энди совсем другая, а как она обращается с людьми – просто ужасно, он не мог больше с этим мириться. В тот вечер он решил порвать с ней. И, кажется… даже испытывал облегчение. – Итак, подведем итоги, – сказала Пиппа. – В ночь исчезновения Энди Сэл находился у Макса до четверти первого. В понедельник некто угрозами заставил вас пойти в полицию, заявить, что Сэл ушел в половине одиннадцатого, а потом подчистить все следы. Днем позже Сэла нашли в лесу мертвым. Вы хоть понимаете, что это значит? Макс опустил голову и принялся ковырять под ногтями. Наоми снова закрыла лицо руками. – Сэл невиновен. – Мы же не знали этого наверняка, – буркнул Макс. – Сэл невиновен. Убийца Энди расправился с ним, предварительно организовав, чтобы преступление однозначно повесили на Сэла. Ваш лучший друг невиновен, и вы пять лет это знали. – Мне так жаль, – запричитала Наоми. – Так жаль. Мы не знали, что делать. Влипли по уши. Нам и в голову не пришло, что Сэл погибнет. Думали, потянем время, потом полиция найдет настоящего убийцу, и Сэла оправдают. И у нас опять все будет хорошо. Убедили себя, что это лишь маленькая ложь. Сами не понимали, что творим.