Посмотрим теперь, что делается в комнате сестер. Мод, как более живая и проворная, уже разделась, помолилась и, завернувшись в большой платок, с нетерпением ожидала, когда Белла кончит молитву. Едва та поднялась с колен, Мод проговорила: — Майор, вероятно, уже рассмотрел подарки; я слышу, как ходит он взад и вперед по комнате. — Да, как вырос Боб! Он очень стал похож на папу, не правда ли? — Ну, что ты выдумала! Нисколько! Волос он своих не пудрит, как папа, да они у него и гораздо светлее. — Странно. А мы с мамой сегодня вечером просто поражены были этим сходством и очень рады были этому; ведь папа наш красивый и Боб тоже. — Они оба могут быть красивыми и быть непохожими. Бесспорно, папа самый красивый старик, какого я только видела, а Боб ничего, так себе. Но разве можно сравнивать двадцатисемилетнего со стариком… Знаешь, Боб меня уверил, что он хорошо теперь играет на флейте. — Он делает хорошо все, за что ни возьмется. Несколько дней тому назад господин Вудс говорил мне, что он ни разу не встречал мальчика, который так хорошо понимал бы математику, как Боб! — Я уверена, что и другие также легко могли понимать ее. Это господин Вудс преувеличивает. Я не верю в исключения, дорогая Белла. — Ты меня удивляешь, Мод; я всегда думала, что ты его любишь. А ему нравится все, что ты ни делаешь. Еще сегодня он так хвалил твой эскиз нашего дома. Мод покраснела и опустила голову, и насмешливая улыбка появилась на ее губах. — Ну, вот пустяки! Да он, впрочем, и не понимает ничего в живописи. Я думаю, он с трудом отличит дерево от лошади. — О, как ты говоришь о брате?! — удивилась Белла, которая не видела никаких недостатков в Роберте. — А помнишь, когда он учил тебя рисовать, ты считала его великим художником. — Это правда, я очень капризна. Но как бы там ни было, я не могу относиться к Бобу по-прежнему. Мы редко видимся теперь, и ты знаешь… военная жизнь так влияет на людей; одним словом, я нахожу, что он очень изменился. — Я очень рада, что тебя не слышит маменька, Мод. Она смотрит на него как на ребенка, невзирая на его майорский чин. Да и на всех нас она тоже смотрит еще как на детей. — Милая мама!.. Я это знаю, — сказала Мод с навернувшимися слезами на глазах, — все ее слова, поступки, желания, надежды, мысли полны любви и добра. — Да, я знаю, как ты любишь маму, но я так же люблю и брата, и отца. — Разве я могу любить майора инфантерии так же, как люблю маму? Что касается папы, я его люблю, конечно, не меньше мамы, я его просто обожаю. — Еще бы, мы все видим, что вы обожаете друг друга. Но если мама узнает, что ты не любишь Боба так, как мы, это ее очень огорчит. — Я не могу, Белла. — Почему? — Но ты знаешь… я уверена, что ты помнишь… — О чем? — спросила Белла, встревоженная волнением Мод. — Ведь я не родная его сестра. В первый раз Мод напомнила о своем рождении. Белла побледнела, задрожала, и глухие рыдания вырвались из ее груди. — Белла, моя сестра, ты моя родная сестра! — воскликнула Мод, бросаясь в ее объятия. — О, Мод! Ты моя сестра и всегда будешь ею! ГЛАВА VI Как величественно умереть за свою страну! Венец славы блестящ! Нас ожидает слава! Слава, которая никогда не меркнет! Слава, которая распространяет свет без конца! Слава, которая никогда не потускнеет! Персиваль Ночь прошла спокойно. На рассвете домашняя прислуга была уже на ногах; Мик, Соси Ник, Джоэль и другие вскоре тоже принялись за свои ежедневные работы. Негритянки пели за работой так громко, что заглушали утреннее щебетание птиц. Скоро встали и хозяева. Мистрис Вилугби много дел предстояло сегодня на кухне. И в обыкновенные дни завтрак был всегда обильный и разнообразный, а сегодня она хотела прибавить к нему еще любимые блюда сына. Обе сестры вышли в столовую без всякого признака вчерашних слез. Расставляя на столе разные лакомства, они болтали без умолку, но ни одним словом не коснулись вчерашнего разговора. Мод очень жалела, что напомнила о своем сиротстве; Белла старалась объяснить себе, что могло побудить сестру к этому. Уж не обидел ли ее кто-нибудь? Но этого не могло быть. Фамилия Мередит была такая же уважаемая, как и Вилугби; на имя ее было положено в английском банке пять тысяч фунтов, оставшихся после смерти отца; капитан их не трогал, и за двадцать лет на них наросли большие проценты. Содержание и образование Мод капитан вел за свой счет, чего Мод не знала, да и не задумывалась об этом никогда. Капитана и его жену она любила всем сердцем, но иногда с грустью думала, что не знала своих родителей. Болтая о всяких пустяках, девушки и не заметили, как к ним подошел Роберт. С его приходом разговор оживился еще более. — Видел ли из вас кто-нибудь сегодня отца и капеллана Вудса? Вчера я их оставил в самом пылу спора. — Да вот они оба! — воскликнула Мод. — А вот и мама с Плинием. Сейчас Белла примется разливать кофе, я — шоколад, а мама будет готовить чай. Только она умеет это сделать по папиному вкусу. Действительно, все вошли в столовую, поздоровались и начали садиться за стол. Капитан был задумчив, капеллан беспокойно посматривал на всех, выжидая удобной минуты, чтобы начать вчерашний спор. Наконец он не вытерпел и заговорил: — Капитан Вилугби, прошло всего семь часов, как мы расстались с вами; это немного, чтобы совершить что-нибудь, но придумать за это время можно много. Я много думал о нашем разговоре. — Какое совпадение! И я долго не мог заснуть; все время мысли вертелись у меня вокруг нашего спора. — Я должен вам признаться, мой дорогой друг, что ваши аргументы убедили меня и теперь я совершенно согласен с вашими взглядами. — Удивительно. Вудс! Я только что хотел сказать, что вы убедили меня и что ваши взгляды я считаю справедливыми. Все были удивлены подобным разговором. Мод много смеялась. Для мистрис Вилугби ничто не могло показаться смешным в словах или поступках мужа, а к служителям церкви она относилась всегда с таким уважением, что никогда не позволила бы себе смеяться над их словами. Белла тоже всегда с уважением относилась к словам отца. — Значит, вы признаете права и власть за королем? — спросил капеллан. — А вы, Вудс, не забыли, что права, приобретенные рассудком, выше прав, приобретенных случайностью рождения. Человек должен сообразоваться с обстоятельствами, беспрерывно изменяющимися, а не жить как животное, руководясь только инстинктом. — О чем они говорят, мама? — спросила Мод, с трудом сдерживая новый приступ смеха. — Кажется, они спорили о праве парламента налагать пошлины на колонии, моя дорогая, и каждый убедил другого в своей правоте. Меня удивляет, Роберт, что Вудс мог переубедить папу. — Нет, милая мама, это очень серьезное дело… Плиний, скажи моему денщику, чтобы вычистил мой охотничий костюм, и дай ему позавтракать. Этот нахал поминутно ворчит, и если не накормить его хорошо, то он разнесет об этом повсюду, где только можно. Когда ты будешь нужен, я позвоню. Да, мама и сестренки, это гораздо серьезнее, чем вы предполагаете, и говорить об этом не следует. Дурные вести и без того распространяются слишком быстро. — Боже милостивый! Что ты хочешь сказать? — вскрикнула встревоженная мистрис Вилугби. — Я хочу сказать, что американцы восстали против короля и правительства. — Да верно ли это, Роберт? Кто же осмелился идти против короля? — Все это верно, я видел собственными глазами. — И Роберт рассказал, как все происходило. Все слушали, затаив дыхание. — Ты говоришь, что участвовал в битве? — спросила со страхом Мод. — Ты не был ранен? — Я слегка повредил плечо, но это такие пустяки, что не стоит и говорить. Теперь я не чувствую боли. Капитан и Вудс прекратили спор и с удивлением слушала Роберта, — он ничего не сказал им об этом вчера. — Надеюсь, твоя рана не заставила тебя быть в арьергарде, Боб? — спросил с беспокойством отец. — Я именно там и был ранен: при отступлении это ведь самое почетное место. — Это очень печально для королевских войск. Что за солдаты бились против вас? — Очень упрямые. Они хотели как можно скорее заставить нас вернуться в Бостон. Нам было очень трудно выдерживать их нападения. Если бы милорд Перси не подоспел к нам с сильным отрядом и двумя пушками, мы не долго бы продержались: наши солдаты были страшно утомлены, а день был чрезвычайно жаркий. — Вы стреляли из пушек по неприятелю? — Это было совершенно лишнее. Как только мы приостанавливались, неприятель рассыпался во все стороны; а когда снова двигались вперед, с обеих сторон дороги смотрели направленные на нас мушкеты. Вы, папа, не должны осуждать нас: королевские войска умеют исполнять свой долг. — Это правда, но надо отдать справедливость и американским войскам. Они все прекрасные наездники и храбрые солдаты. Я имел случай лично в этом убедиться. Скажи, какое впечатление произвело все это на страну? — Провинции восстали. В Новой Англии вооружаются тысячами, а это одна из более спокойных колоний. — Великий Боже, — возмутился кроткий Вудс, — как позволяешь Ты людям так истреблять один другого? — Деятелен ли Трион? Что делает правительство? — Все, что только возможно. Оно надеется на содействие английского дворянства, пока придет помощь из Европы. Но если надежда их обманет, то дело сильно ухудшится. Капитан понял намек сына. Он взглянул на жену, но та была спокойна, не понимая, в чем суть дела.