Еле слышимые голоса продолжали переговариваться где-то далеко от меня. Что им нужно? Куда меня несут? Зачем я задаю столько бесполезных вопросов? … Ломало меня жутко. Я приходил в себя, словно частями. То, что-то вижу, то кого-то слышу, потом в сознание ворвался резкий запах антисептика. Наконец, все мои куски сознания срослись воедино, и я смог полноценно воспринимать действительность. И первое, что меня удивило, так это то, что я очнулся дома. В своей собственной кровати, заботливо укрытый одеялом и под внимательным взглядом матери. — Ну и напугал же ты нас Кай! Как так можно было? Мы с отцом места себе не находили, пока твои друзья не позвонили и попросили забрать тебя у какого-то подпольного врача, — она потёрла красное заплаканное лицо и усталым голосом продолжила, — Ан там чуть всё не разнёс. Я его еле успокоила. А теперь расскажи, что происходит? Это из-за приближающейся Инициации? Я не знал, что ей ответить. Ну не рассказывать же в самом деле, что я просто сбежал из дома и попал в переделку. Ах, да, тогда придётся выложить и про ИскИн, загруженный мне в голову, и про то откуда он вообще появился. В общем, выложить всё подчистую. Боюсь, тогда такая искренность сослужит мне плохую службу. Мама не отцепится, пока не вытащит всё до последнего. И, конечно, перескажет всё папе. В подробностях и с эмоциями. И тогда… Мне придёт конец. Метафорический, физический и вообще, все его виды разом. Так что нужно срочно придумать какую-нибудь легенду. Можно, конечно, добавить туда кусочек правды, для реалистичности. Но аккуратно, чтобы меня не начали «раскручивать» дальше. Я уже открыл рот, чтобы хоть как-то успокоить маму, но тут в комнату ворвался отец. Его разъярённый вид говорил, что он настроен серьёзно, и играть со мной в игрушки больше не будет. Хотя он и раньше особо не миндальничал. Но, похоже, сейчас его терпение окончательно лопнуло. — Кай Рилл, что ты можешь сказать в своё оправдание⁈ — на повышенных тонах начал он. Я лишь мог покачать головой (хотя и это оказалось довольно болезненным) и закрыть глаза в ожидании кары. Но ответом мне была тишина. Я ждал. Секунда, другая, ничего не происходило. Только ветерок закрываемой двери пронёсся по комнате. Ушли? Что происходит? Почему, отец ещё не втоптал меня в грязь? Причём во всех смыслах. Неужели я довёл его до того, что он просто отречётся от меня? От этой мысли стало зябко. Если он откажется от Инициации, то я стану бесправным ублюдком. И единственное, что мне останется, это потихоньку гнить в ожидании смерти. Но и не это самое страшное. Умереть или жить — прерогатива тех, кто имеет право выбирать. То есть, большинства. А вот стать изгнанником в собственной семье, это и есть настоящий ужас. Когда твои же родители отворачиваются от тебя. Для них ты становишься пустым место. Никем и ничем. И мне не хотелось погружаться в этот кошмар. Я нервно сглотнул. Может пойти попросить прощения? Упасть в ноги к папе и умолять не отрекаться от меня? Обещать выполнять всего его приказания и беспрекословно слушаться? От такой идеи мне самому стало неприятно. Всё-таки я себя ещё уважаю. Да и, если быть честным, то с моим предком такое не прокатит. Если он принял решение, то его уже не обратить вспять. Так что, единственное, что мне остаётся это ждать, стараясь не сойти с ума. Прошёл час. Я, всё ещё жутко волнуясь, пытался заснуть или хоть как-то отвлечься. Заодно осмотрел своё, порядком покоцанное, тело. Шрам посередине груди, говорил, что всё произошедшее не было сном. А содранные ногти на руках казались сущими мелочами перед коленом, которое нещадно зудело, сплошь покрытое какой-то пульсирующей тканью. Похоже, мои скаканувшие на порядок физические способности теперь возвращали должок. Ну, не приспособлено обычное человеческое тело к таким скоростным апгрейдам. Побыл суперменом пять минут, потом валяйся весь переломанный полгода. Хорошенькая альтернатива. С другой стороны, если бы не этот «скачок», то валялся я бы сейчас выпотрошенным в виде этого сраного «ангела» и всё. Так что, лучше пострадать, чем сдохнуть окончательно. Тихо скрипнула дверь, вошёл отец. Я замер в ожидании его слов. От волнения меня слегка затошнило. Он присел рядом и как-то странно вздохнул. Странно для меня. Потому что я ещё никогда не видел, чтобы он грустил. А этот вздох был определённо печальным и полным сдерживаемого смятения. Да что же это такое? Почему папа так необычно себя ведёт? Может, и вправду ему больно, говорить такие слова…Прости, но ты мне больше не сын… Я сжал зубы так сильно, что свело скулы. Ну, уж нет, я не покажу свою слабость! Если нужно, приму такой удар с достоинством. Пусть говорит, пусть выгоняет! — Кай, сейчас мы с тобой серьёзно побеседуем. Очень серьёзно. И я хочу, чтобы всё, что ты услышишь осталось в тайне. Абсолютно всё! Ты понял меня? — глядя мне прямо в глаза, сурово произнёс он. Мне ничего не оставалось, как только кивнуть. Такого напряжения я давно не испытывал. Что же он всё-таки хочет мне сказать? Может, хватит уже тянуть кота за одно место? — Ты, Кай Рилл, урождённый носитель чистой генетической линии четвёртого поколения семейства Риллов. Мы являемся поданными Евразийского ГеноДома под управлением тринадцати Апостолов от Нулевой Волны. Следуя правилам и законам нашего симбиотического консорциума, я хочу разделить с тобой нашу семейную тайну. Клянёшься ли ты сохранить её для будущих потомков и не выдать любому другому человеку даже под пытками? — не отрывая взгляда, величественно промолвил отец. Охренеть! Просто охренеть трижды и в кубе! Сначала, я подумал, что папа произносит формулу отречения, но уже в середине заподозрил неладное. Похоже, это действительно что-то серьёзное. С такими вещами не шутят. Как только я соглашусь, в моём синаптическом чипе активируется программа «вечного договора». Такие загружаются после первого сращивания. Обычно, ими никто не пользуется, слишком велик вариант сдохнуть, что-то случайно сболтнув. Кроме, конечно, высших чинов в ГеноДомах или корпоратов. Они-то уж любят всякие тайны и клятвы. Чтобы значит, никто и никогда. А тут от собственного предка слышу столько крутую заявку.