– Похоже на то, – ответил Марино. – Когда мы его раскроем, вы первый об этом узнаете. Могу только сказать, что появились сведения, указывающие на то, что Джонни был убит. – Буду счастлив изменить свое мнение, если вы сумеете это доказать. Это дело всегда вызывало у меня сомнения. Однако вещественных доказательств так мало, что вряд ли можно делать окончательные выводы. Я лично склоняюсь к мысли, что это самоубийство. – А куда тогда делось ружье? – напомнил ему Марино. – Вы знаете, Пит, подчас происходят очень странные события. Сколько раз мне приходилось сталкиваться с ситуацией, когда родственники заметали следы, чтобы спасти репутацию семьи. Особенно в случае аутоэротических удушений. Когда я приезжал на место происшествия, там уже не было порнографических журналов или садомазохистских одеяний. И то же самое с самоубийствами. Родственники не хотят лишаться страховок и поэтому прячут ружья и ножи. Они способны на любые уловки. – Я бы хотел поговорить с вами о Джо Эмосе. – О, это такое разочарование, – вздохнул Бронсон, и с лица его сошло приятное выражение. – Я очень жалею, что рекомендовал его вашей академии. Кей заслуживает гораздо большего, чем этот высокомерный ублюдок. – Вот об этом я и хочу поговорить. На основании чего вы его рекомендовали? – У него прекрасное образование и отличные рекомендации. Породистая скотина. – А где его дело? Все еще у вас? Я имею в виду оригиналы документов. – Да, конечно. Я сохранил у себя оригиналы, а копии послал Кей. – Когда вы просматривали эти блестящие дипломы и рекомендации, вы проверяли их подлинность? – спросил Марино. – Сейчас ведь можно подделать все, что угодно. Компьютерная графика и Интернет делают чудеса. Поэтому так много фальшивок. Доктор Бронсон повернул свое кресло к шкафу и выдвинул один из ящиков. Перебрав несколько аккуратно пронумерованных папок, он вытащил дело Джо Эмоса и протянул его Марино; – Вот, пожалуйста. – Вы не возражаете, если я у вас пут немного посижу? – Не знаю, почему Полли так долго копается, – сказал доктор Бронсон, разворачивая свое кресло к микроскопу. – Сидите, сколько хотите, Пит. А я займусь стеклами. Довольно грустная картина. Женщину нашли в бассейне. Склонившись над микроскопом, доктор подкрутил фокус. – Ее обнаружила двенадцатилетняя дочь. Возникает вопрос, отчего она умерла – просто захлебнулась или у нее случился сердечный приступ? Вообще-то она страдала булимией. Марино стал просматривать рекомендательные письма и другие документы, представленные Джо Эмосом. Его резюме занимало пять страниц. – Доктор Бронсон, а вы звонили кому-нибудь из этих людей? – поинтересовался он. – А зачем? – спросил доктор, не отрываясь от микроскопа. – На ее сердце нет рубцов. Конечно, если у нее был инфаркт, после которого она прожила всего несколько часов, они не успели образоваться… – Вернемся к Джо, – прервал его Марино. – Я не уверен, что все эти шишки действительно знали его. – Конечно, знали. Они же направили мне письма. Марино посмотрел одно из писем на свет. На бумаге были водяные знаки в виде короны с мечом. То же самое он проделал со всеми остальными письмами. На всех были одинаковые водяные знаки. Бланки были вполне правдоподобными, но, если там нет тиснения или гравировки, их легко скопировать на цветном принтере или подделать на компьютере. Марино взял письмо от главного патологоанатома Медицинского центра Джонса Хопкинса и набрал указанный на бланке номер телефона. Ему ответила секретарь. – Его нет в городе, – сказала она. – Я звоню по поводу Джо Эмоса. – Кого? Марино объяснил и попросил ее посмотреть в компьютере. – Рекомендательное письмо Джо Эмосу от седьмого декабря прошлого года. Внизу письма стоят инициалы человека, печатавшего письмо – Л.Ф.С. – У нас нет никого с такими инициалами. Все письма такого рода печатаю я, но это не мои инициалы. А в чем дело? – Да так, обыкновенное мошенничество. Глава 56 Мотоцикл нес Люси по трассе А1А. Проскакивая на красный свет, она торопилась к Фреду Куинси. У него была фирма в Голливуде. Он занимался компьютерным дизайном и фирмой управлял, не выходя из дома. Фред ее не ждал, но она знала, что он дома, по крайней мере был час назад, когда она позвонила ему и предложила подписаться на «Майами гералд». Разговаривал он с ней очень вежливо. Сама Люси обычно не церемонилась с торговыми агентами. Фред жил на побережье, значит, деньги у него водились. Дом его представлял собой двухэтажный оштукатуренный особняк, выкрашенный в бледно-зеленый цвет. Подъезд к нему закрывали черные кованые ворота. Притормозив, Люси нажала кнопку домофона. – Чем могу помочь? – раздался в трубке мужской голос. – Полиция, – ответила Люси. – Я не вызывал полицию. – Я хочу поговорить о вашей матери и сестре. – А из какого вел полицейского управления? – От шерифа округа Бровард. Вынув фальшивое удостоверение и жетон, Люси предъявила их камере видеонаблюдения. Раздался тональный сигнал, и чугунные ворота отошли в сторону. Проехав по гранитным плитам, Люси остановилась перед большой черной дверью. Она тотчас открылась. – Ну и мотоцикл у вас! – восхитился мужчина. По-видимому, это и есть Фред. Среднего роста, стройный узкоплечий блондин с серо-голубыми глазами и приятным лицом. – Первый раз вижу такой «харлей». – Он обошел вокруг мотоцикла. – А вы ездите на мотоцикле? – Нет. Такие опасные занятия не для меня. – Вы, должно быть, Фред, – сказала Люси, пожимая его руку. – Не возражаете, если я войду? Пройдя через вестибюль, отделанный мраморной плиткой, они очутились в гостиной, окна которой выходили на узкий грязный канад. – Так что там с моей матерью и сестрой? Удалось что-то выяснить? Он говорил, как любящий сын и брат. Это было не простое любопытство. В грустных глазах его вспыхнул огонек надежды. – Фред, я не из ведомства шерифа. У меня частное сыскное агентство и лаборатории судмедэкспертизы. Просто нас попросили о помощи. – Значит, вы меня обманули. – Из взгляда Фреда исчезла приветливость. – Не самый лучший способ знакомства. Держу пари, что это вы звонили мне насчет «Майами гералд», чтобы удостовериться, что я дома. – В самую точку. – И вы предполагаете, что после всего этого я буду с вами разговаривать? – Извините. Но по домофону всего не объяснишь. – А почему возник интерес к этому делу? Почему именно сейчас? – Боюсь, что вопросы придется задавать мне, – улыбнулась Люси. Дядя Сэм указывал пальцем на зрителей, произнося «Мне нужны ваши цитрусы». Доктор Селф сделала эффектную паузу. Приняв непринужденную позу, она сидела в кожаном кресле на фоне декораций к своей передаче «Давайте обсудим». Публики не было. Сейчас в ней нет необходимости. Рядом с креслом стоит телефон, и камеры с разных ракурсов снимают, как доктор Селф нажимает кнопки и произносит: – Доктор Селф у телефона. Вы в эфире. Вам не кажется, что министерство сельского хозяйства США попирает наши права, установленные Четвертой поправкой к Конституции? С этим ослом все было ясно, и ей не терпелось вцепиться ему глотку. Взглянув на монитор, доктор Селф осталась довольна. Свет и выбранные камерами ракурсы очень удачно оттеняли ее внешность. – Так оно и есть, – ответил этот простак. – Как, вы сказали, вас зовут? Сэнди? – Да, я… – Вы призываете перестать размахивать топором, так ведь, Сэнди? – А? Что?…