– Успешные профессионалки с высоким уровнем мотивации, такие, как мы с вами, не должны забывать о своем эмоциональном климате, – сказала она Скарпетте – они столкнулись в дамской комнате. – Спасибо за ваши лекции. У наших студентов они пользуются большим успехом, – ответила тогда Скарпетта. Доктор Селф видела ее насквозь. Такие, как эта дамочка, всегда избегают психоанализа или всего того, что может выявить их скрытую уязвимость. – Уверена, что они будут для них полезны, – продолжала Скарпетта, столь тщательно намыливая руки, словно готовилась к операции. – Мы рады, что вы нашли время посетить нашу академию. – На самом деле вы этого не думаете, – заявила ей в лоб доктор Селф. – Большинство моих коллег в медицинском мире свысока смотрят на частнопрактикующих врачей, ведущих передачи на радио и телевидении. Но они попросту нам завидуют. Мне кажется, добрая половина тех, кто меня критикует, душу бы продали дьяволу, только чтобы оказаться в эфире. – Вероятно, вы правы, – согласилась Скарпетта, вытирая руки. Это замечание можно было толковать по-разному: доктор Селф могла быть права в том, что большинство медиков смотрят на нее свысока; или в том, что критикуют ее из зависти; или в том, что все это ей только кажется, а на самом деле никто ей не завидует. Потом она много раз возвращалась к этому замечанию, но так и не смогла понять, что оно означало и не содержалось ли тем хитро завуалированного оскорбления. – Голос у вас какой-то озабоченный, – заметила доктор Селф, продолжая телефонный разговор. – Так оно и есть. Мне бы хотелось знать, что произошло с вашим пациентом Дэвидом, – сказала Скарпетта, по-прежнему уклоняясь от разговоров на личные темы. – Три недели назад ему было выписано сто таблеток. – Не могу это подтвердить. – А мне и не нужно ваше подтверждение. Я нашла у него дома пузырек с рецептом и знаю, что вы прописали ему риталин гидрохлорид, причем мне известно, когда и сколько. Аптека находится рядом с церковью, куда ходили Эв и Кристина. Доктор Селф по-прежнему отказывалась это подтвердить, хотя отлично знала, что это правда. – Надеюсь, вы понимаете, что такое конфиденциальность, – сказала она вместо этого. – А я надеюсь, что вы понимаете, что нас волнует судьба Дэвида и его брата, а также двух женщин, с которыми они жили. – А вы не рассматривали такую возможность, что они просто соскучились по дому и вернулись в Южную Африку? Я не настаиваю на этой версии, просто выдвигаю гипотезу. – Их родители в прошлом году погибли, – сообщила Скарпетта. – Я разговаривала с медэкспертом, который… – Да, да, – перебила ее доктор Селф. – Это такая трагедия. – А у вас лечились оба мальчика? – Можете представить, какая это была для них травма? Насколько я знаю, они постоянно скучали полому. Ведь им сказали, что они вернутся в Кейптаун, как только их родственники переедут в новый дом и смогут их забрать. Доктор Селф не могла сообщить ничего существенного, этот разговор доставлял ей такое удовольствие, что она все никак не могла прекратить его. – А как они попали к вам? – Мне позвонила Эв Христиан. Она слушала мои передачи – Так ведь бывает довольно часто? Люди слушают ваши передачи, а потом становятся вашими пациентами. – Именно так. – Но ведь принять всех вы не в состоянии? – Что делать… – Так почему же вы решили заняться Дэвидом и его братом? Доктор Селф заметила, что у ее бассейна ходят какие-то люди. Двое мужчин в белых рубашках, черных бейсбольных кепках и темных очках осматривали фруктовые деревья, на стволах которых были видны красные полосы. – Похоже, у меня непрошеные гости, – с неудовольствием заметила доктор Селф. – Простите?… – Эти чертовы инспектора! Завтра у меня как раз передача на эту тему. Новая программа на телевидении. Теперь у меня появились новые аргументы. Вы только посмотрите, как бесцеремонно они ходят по моему участку. Сейчас пойду с ними разберусь. – Это очень важно, доктор Селф. Я бы не стала вас беспокоить, если бы у меня не было на то веских причин… – Я и так опаздываю, а теперь еще это. Эти идиоты опять вернулись. Хотят погубить все мои деревья! Ну, это мы еще посмотрим. Будь я проклята, если пущу сюда эту шайку лесорубов. Мы еще посмотрим, – угрожающе произнесла она. – Все интересующие вас сведения я вам предоставлю только по распоряжению суда или с разрешения пациента. – Довольно сложно получить разрешение от того, кто пропал без вести. Повесив трубку, доктор Селф решительно направилась к мужчинам в белых рубашках с логотипами на груди. Такие же логотипы были и на их бейсболках. На спине у каждого большими черными буквами значилось: «Флоридский департамент сельского хозяйства и потребительских услуг». Один из инспекторов держал в руках миниатюрный компьютер, другой звонил по сотовому телефону. – Извините, я вам не помешала? – наступательно поинтересовалась доктор Селф. – Доброе утро. Мы инспектора департамента сельского хозяйства, – представился человек с компьютером. – Я вижу, – без улыбки произнесла доктор Селф. У каждого был приколот зеленый значок с фотографией, но без очков доктор Селф не могла разглядеть имена. – Мы думали, что дома никого нет. – Значит, вы считаете, что можете разгуливать по моему участку, как у себя дома? – спросила доктор Селф. – Мы имеем право входить на неогороженную территорию. Я же сказал, что мы думали, что никого нет дома. Мы несколько раз звонили у ворот. – Из моего кабинета звонков не слышно, – сказала она так, словно это была их вина. – Извините. Но мы должны осмотреть деревья. Оказывается, у вас уже были инспектора. – Да, вы уже вторгались на мою территорию. – Это были не мы. Я хочу сказать, что ваши деревья осматривал кто-то другой. У нас нет об этом никаких сведений, – сказал инспектор с компьютером. – Мадам, кто нарисовал эти полосы? Вы? Доктор Селф безучастно посмотрела на помеченные деревья. – С какой стати? Я думала, это вы их… – Нет, мадам. Деревья были помечены раньше. Разве вы не замечали? – Конечно, замечала. – Но когда появились эти полосы? – Несколько дней назад. Впрочем, я не помню. – Это означает, что ваши деревья заражены цитрусовой гнилью и должны быть уничтожены. Судя по всему, они болеют уже давно. – Давно? – Их давно должны были удалить, – объяснил второй инспектор. – Не понимаю, о чем идет речь. – Мы перестали помечать их красной краской еще два года назад. Сейчас используем для этого оранжевую ленту. Значит, кто-то пометил ваши деревья, но их так и не уничтожили. Мне непонятно, как такое могло произойти. Налицо все признаки цитрусовой гнили. – Но они заболели совсем недавно. Раньше у меня в саду ее не было. – Мадам, разве вы не получали уведомления об обнаружении болезни? Вы должны были позвонить по номеру один-во-семь-сто. Неужели вам не показывали результатов анализа? – Не понимаю, о чем вы говорите, – отмахнулась доктор Селф. Она вдруг вспомнила о вчерашнем анониме, который позвонил ей после ухода Марино. – А что, мои деревья действительно заболели? Она подошла к грейпфрутовому дереву, увешанному плодами. На вид оно казалось вполне здоровым, но, наклонившись над веткой, на которую указал ей инспектор, она увидела на листьях еле заметные светлые пятна, формой напоминающие пропеллеры. – Видите? Пятна указывают на недавнее заражение. Очень характерные признаки. – Не понимаю, – вмешался второй инспектор. – Если эти красные полосы действительно были нанесены инспекторами, сейчас бы уже наблюдалась суховершинность и падение плодов. Чтобы определить, когда произошло заражение, достаточно посчитать древесные кольца. Как вы знаете, в год прибавляется по четыре-пять колец, так что если… – Какого черта мне считать кольца и падалицу? О чем вы говорите? – возмущенно воскликнула доктор Селф. – Я просто прикидываю. Если полосы были нанесены два года назад… Что-то здесь не то! – Вы что, смеетесь надо мной? – завопила доктор Селф. – Я лично не вижу здесь ничего смешного!