– Зато достаточно ясно, что оставлять четырнадцатилетнего оболтуса приглядывать за новорожденным братом нельзя. Особенно после того, как он дважды привлекался к суду по делам несовершеннолетних за нападение на других детей и печально известен своим буйным нравом. – И этого вы не скажете? – Нет. – Послушайте, я лишь прошу вас сказать, что явных свидетельств того, что ребенка трясли, нет! – Но я укажу также, что нет свидетельств и обратного. У меня нет оснований сомневаться в протоколе вскрытия. – Академия, как всегда, на высоте. – Дейв поднялся со стула, на котором сидел. – Вы из меня всю душу вытрясли! Марино так и не появился. Что мне теперь прикажете делать? – Я приношу за него свои извинения. – Его нужно держать в узде. – Боюсь, это невозможно. Дейв одернул полосатую рубашку, поправил яркий шелковый галстук и надел сшитый на заказ шелковый пиджак. Сложив бумаги в портфель из крокодиловой кожи, он выпрямился. – Прошел слух, что вы занимаетесь делом Джонни Свифта? – Он щелкнул серебряными замочками на портфеле. «Вот так вопрос! Откуда Дейву это известно?» – Я обычно не обращаю внимания на слухи, – произнесла она. – Его брат владеет одним из моих любимых ресторанов на южном берегу. Ресторан по странной иронии называется «Слухи», – сообщил адвокат. – Кстати, у Лорела большие проблемы. – Я ничего о нем не знаю. – Одна из его служащих распустила слух, что Лорел убил брата из-за денег. Говорят, у него есть вредные привычки, которые ему не по карману. – Похоже на обычные сплетни. Или кто-то ему завидует. Дейв пошел к двери. – Я с ней еше не разговаривал. Всякий раз, когда я пытаюсь с ней связаться, ее не оказывается на месте. Кстати, по-моему, Лорел – отличный парень. Только немного странно, что все эти сплетни появились именно тогда, когда делу Джонни снова дали ход. – Я не уверена, что его вообще закрывали, – пожала плечами Скарпетта. Колючий снег сыпал на промерзший тротуар. Вокруг было немноголюдно. Люси быстро шла по улице, на ходу прихлебывая горячий кофе с молоком. Несколько дней назад она сняла номер в гостинице «Якорь» – на чужое имя, только чтобы поставить на гостиничной стоянке взятый напрокат «хаммер». Она не оставляла его у своего коттеджа. Никто не должен знать, на чем она ездит. Люси свернула на узкую дорожку, ведущую к небольшой стоянке у самой воды. «Хаммер» был засыпан снегом. Отперев дверь, она села и завела двигатель. Белые замерзшие окна создавали впечатление, что она попала в ледяное эскимосское иглу. Люси включила обогрев. Набрав на мобильном номер, она вдруг увидела, что чья-то рука в перчатке счищает с бокового окна снег и там, за стеклом. Появляется голова в черном капюшоне. Люси отключила телефон и бросила его на сиденье. Стиви? Люси опустила окно, лихорадочно соображая, как та могла оказаться здесь. Еше не хватало, чтобы за ней следили! И уж совсем никуда не годится, что она этого не заметила! – Что ты здесь делаешь? – спросила она. – Я просто хотела тебе сказать кое-что. – На лице Стиви появилось какое-то непонятное выражение. Казалось, она вот-вот расплачется. Или это просто у нее слезятся глаза – с залива дул холодный и резкий ветер. – Первый раз встречаю такую яркую личность. Ты – мой кумир. Мой новый кумир. Она что, издевается над ней? – Стиви, мне надо ехать. В аэропорт. – Рейсы пока не отменили. Но к концу недели будет что-то ужасное. – Спасибо за прогноз, – сдержанно поблагодарила Люси. Пылкий взгляд Стиви выводил ее из себя. – Извини. Я не хотела тебя обидеть. – Да что ты? – удивилась Стиви. – Какие там обиды! Я просто не ожидала, что так увлекусь тобой. И хочу, чтоб ты об этом знала. Поэтому я и искала тебя. Сохрани это где-нибудь в дальнем уголке своей умненькой головки. Может, и вспомнишь как-нибудь в плохую погоду. Никогда не думада, что могу так влюбиться. – Ты это уже говорила. – Это так захватываюше! На вид ты такая уверенная, даже высокомерная. Жесткая и отстраненная. Но мне кажется, внутри ты совсем другая. На деле часто все оказывается не так, как ожидаешь. В окно «хаммера» задувал ветер, присыпая кабину снегом. – Как ты меня нашла? – спросила Люси. – Я вернулась к тебе, но там уже никого не было. Я пошла по твоим следам на снегу, и они привели меня сюда. Какой у тебя размер? Восьмой? – Извини, но… – Послушай, – с нажимом сказада Стиви, – не смотри на меня как на ничего не значащий эпизод. – А я и не смотрю так, – не совсем уверенно ответила Люси. Быть искренней у нее не хватало духа. Люси чувствовала, что виновата перед Стиви. Как виновата перед теткой, Джонни и всеми теми, кого она так или иначе подставила. – А может, это ты всего лишь краткий эпизод в моей жизни, – игриво улыбнулась Стиви. Люси почувствовада, как к ней возвращается прежнее чувство. Стиви снова выглядела уверенной, обольстительной и полной тайн. Метель продолжада врываться в окно, обжигая Люси лоб и щеки. Она потянула за рычаг передачи. Вытащив из кармана листок бумаги, Стиви торопливо протянула его в открытое окно: – Это мой телефон. Код города – 617. Бостон! Стиви так и не сказада, где живет. Но Люси ведь и не спрашивала. – Это все, что я хотела сказать. Поздравляю с Днем святого Валентина. Они посмотрели друг на друга. На черном пальто Стиви сверкали снежинки. Она была удивительно хороша! Люси снова ощутила то чувство, которое нахлынуло на нее в «Лорейне». А она-то думада, что все прошло… Оказывается, нет… – Я не такая, как все, – заявила Стиви, глядя Люси в глаза. – Согласна. – Не обращай внимания на код. На самом деле я живу во Флориде. После Гарварда я не стада менять номер сотового. Какая разница? И потом – там у меня скидки. – Ты училась в Гарварде? – Я не люблю распространяться на эту тему. Людeй сбивает с толку. – А во Флориде ты где живешь? – В Гейнсвилле. С Днем святого Валентина! – повторила Стиви. – Надеюсь, тебе будет о чем вспомнить. Глава 11 Экран в аудитории 1А воспроизводил цветную фотографию мужского тела. Рубашка расстегнута, из волосатой груди торчит нож. – Самоубийство? – высказал предположение один из студентов. – Посмотрите на фотографию, – заметила Скарпетта. – У него множественные ранения. Перед ней сидела группа из шестнадцати студентов, проходивших курс обучения в академии. – Тогда убийство, – быстро переориентировался студент, и все засмеялись. Скарпетта показала следующий слайд. Теперь вокруг основной раны были видны несколько других. – Похоже, раны неглубокие, – заметил кто-то. – А под каким углом они нанесены? Если он сделал это сам, то нож должен был быть направлен сверху. – Совсем не обязательно, – возразила Скарпетта, стоя на возвышении у стены. – О чем нам говорит расстегнутая рубашка? Молчание. – Если вы хотите зарезаться, разве вы будете наносить удары сквозь одежду? Кстати, вы правы, – обратилась Скарпетта к студенту, сделавшему замечание о глубине ножевых ударов. – Большинство ран поверхностные. Мы называем их «неудачными попытками».