— Запомни это день, Забава. Сегодня ты должна быть яркой и желанной, как себя подашь, такая участь тебя и ждет. Здесь наши дорожки с тобой разойдутся. Я выбрал самый дорогой постоялый дом, чтобы Люд там был при деньгах, но даю тебе выбор. Ты можешь стать учителем хороших манер в Княжьем доме и жить при нём, или сыскать славу первой Благородной, что добровольно пошла на Север для лучшей доли. Хах.. Скажи кому, что свахой на закате лет заделался... Засмеют... В общем решайся сейчас. Завтра мы уходим втроем... — на подъеме душевных сил поделился планами Храмовник. А Княжну, как пыльным мешком вдарили, ее качнуло в сторону, и лишь моя поддержка позволила ей не упасть на грязные деревянные настилы. Так под руку Я и довел ее до трактира. Эх жизнь дорожная, то кривая дорога, то постоялые дворы. Везде чужой, всюду гость. Без деньги хоть загибайся у ворот, краюху черствую не подадут. А с монетой — лучший друг, пока платишь. Все таки честны родоверы со своим правилом. Все общее, и гори и печали, радости и свершения. Никто не переступит через товарища или грязь, а общими силами делают свой мир чище и светлее. — Есть и третий расклад. ты можешь вернуться с Остапом в Черный Дол и жить там. — тихj прошептал ей на ухо. — И прозябать бесправной девкой, которую будут пользовать все, кто смогут? А из личных вещей лишь нательное белье? Где мужей, как блох на бродячей собачине. Нет уж, Я попытаю удачу с богатым и успешным, чем так. — горделиво ответила мне Забава. Затем отстранилась, резко вырвав руку, и пошла с высокоподнятой головой. Высокомерие и презрение прорвалось через кротость и робость, что были с ней два удара сердца назад. Как же так легко Благородным получается менять маски? Меня как ушатом с ледяной водой окатили. Что же, ее выбор, ее жизнь. Я обещал ей подъемные и топор, вот и всё приданное. Задумавшись отстал от попутчиков, потому прибавил шаг, дабы не потеряться в новом незнакомом городе. Первый град, в который меня не заносят на руках в бессознательном состоянии. — Куда прешь, оборванец. — с угрозой произнес верзила у дверей постоялого дома. Брат Сет аж опешил, затем склонил голову на бок, разглядывая здоровяка. Криво улыбнувшись, засадил кулаком в кадык нахалу. Тот схватился за горло, в тщетных попытках вздохнуть воздуха, затем покраснел и начал заваливаться на бок. Храмовник наклонился над телом, вправил кадык и потянув за ухо что-то тихо зашептал. — Нам выдали приглашение в лучшее заведение! Остап, где тебя носило? Пропустил всё веселье. Девы вперед. — старик открыл дверь и шутейно поклонился. Первая зашла Забава, величественно расправив плечи, походкой Благородной она плыла сквозь ряды столов, привлекая внимание всех. Следом веселой прыгающей походкой заскочила Вероника, ничуть не смущаясь дорогого убранства и Знатного Люда. Я заробел поначалу перед входом, но дружеский шлепок по шее лучше любого приглашения. Остап зашел за мной чинно и уверенно, а Брат Сет нахально, явно ища соперника. К нашей разношерстной компании тут же подскочил служка. — Госпожа следуйте за мной, а челядь через дальнее крыльцо отправьте. Негоже Вам с ними за одним столом быть. — услужливо кланяясь, любезно посоветовал подавальщик. — То не мои слуги, а попутчики. Посему достойны восседать за столом, они мне жизнь спасли. Скажи-как любезный, чем потчевать нас будете и на какое место на ночлег определите? — перебила его Забава. — Только лучшее для наших гостей с Юга. — прогремел голос на всю горницу. — Позвольте Вас угостить милая Барышня. — из-за стола встал дородный муж в богатых одеждах с крупным, одутловатым от постоянного принятия хмеля, лицом. — Я купец, Петр Емельянов, к Вашим услугам. — Стар ты., Петр, за Благородными бегать. Позвольте отрекомендоваться, владелец копи и приисков, первый владетель Золотошора. Прохор Петрович Громов. — худощавый, с хитрым прищуром и острым взглядом. — Милая барышня, на что Вам торгаши, с ними же скучно. Княжич Ростислав Межинский готов скрасить этот вечер. Ну и безусловно проводить Вас в более подобающие хоромы. — отозвался третий стол. — Хех, сложный выбор предстоит Забаве. Купец, золотая курица и княжич. Пойдем ,Остап, пригубить пора вина, Знатные угощают. — просмеялся Сет. Родовер оскалился, но отказываться не стал. Заняв лавку, обитую тряпицей, мы запросили снедь. Стол быстро наполнялся изысканными яствами, возле каждого положили весло и вилы, на что Княжна наморщила носик и вопросительно поглядела на подавальщика. Тот шумно сглотнув, помчался за остальными приборами. — Тять, а тять. Зачем столько вилок то? Нам нужно через плечо их кидать, ежели испачкаем? — задумчиво спросила Ника, мужы посмеялись в кулачок, Забава пренебрежительно поджала губы. — Вероника, для каждого блюда, что нам подадут, требуется свой ключ. Ежели рыбную похлебку дадут, возьми весло вот это, с хвостом рыбьим у основания. Ежели мясные щи или борщица, то соседка первой слева. — подсказал Я сиротке. — Э как, етикету обучен? — спросил меня Сети, а Забава задумчиво оглядела меня. — Был у святых отцов на обеде. Там науку преподали. — скромно ответил Я потупив глаза. — А вот эта ложка, называется десертная. — подняв длинную, витиеватую ложечку над столом, произнесла Забава. — А сама то определилась, какой ложкой будешь хлебать жизнь? — усмехнулся Остап. — А Вы уважаемый, брат Сет. Что бы посоветовали, зная жизнь на Севере? — чинно отложив десертную ложку, спросила Барыня. — Тут зависит от того, что ты в итоге вкусить хочешь. Княжич очень интересен, но он гуляка и повеса, а также третий сын. Очередь наследования до него не скоро дойдет, да и чета его уже подрастает. У благородных узы в первую очередь по расчету, а уж потом ...Стерпится-слюбится. Значит седмицу, а то и месяц с ним будет весело. Купец еще крепок, от того стать молодой вдовой тебе не грозит, скорее по пьяни, зная твой характер, он тебя пришибет. Золотой мальчик Громов нуждается в имени. Сейчас он просто богатый муж, а благородства в нем, только то, что сам выпестовал. Но больно он дотошен в мелочах, не сводит глаз с твоих манер. Я бы повременил с выбором. Не ясно, какое угощение Мать-Земля тебе приготовила. — рассудительно вещал ветеран. — Благодарю за полный ответ. Пожалуй воспользуюсь Вашим советом. — сложив руки на колени, Княжна бросала осторожные взгляды на пригласивших ее мужей. — А можно привечать всех троих и каждого доить. Как там у вас на Юге? Ласковый теленок у трех мамок сосёт? — засмеялся Брат. Забава показала всем своим видом, что не потерпит такого ответа, а на лоб легла печать раздумья. — Время отужинать. Эй, служка, ты решил голодом уморить гостей? — крикнул Остап. Скоро Появился подавальщик и начал укрывать стол снедью. — Кого Я вижу? Ветеран Северных Пустошей, Брат Сет! Я думал, ты уже сдох старая развалина. — раздался голос из-за спины. — Я бы сообщил тебе о том лично. — отозвался Храмовник, не оборачиваясь. — Садись за стол, Данила. Пчелы, что слетелись на вот этот прекрасный цветок, щедро угощают нас медом. — Добрый вечер. Данила Ветров, начальник стражи этого славного града. — произнёс крепкий мужик со многими морщинами на лице. — Думаю можно и пригубить вина со старым боевым сотоварищем. **** — Не переживай ты так. Данила присмотрит за ней, Я ему рассказал про Любомира, да на первой в его доме поживет, супруженица его согласна. Денег ты ей отсыпал изрядно, на пару месяцев точно хватит. Топор только жалко. Пойдем весточку отправим, да скоро обоз на Север пойдет. Со вчерашним купцом будем, он вчера потратился на ужин, а остался "голодным". хех.. К вечеру уже в Граде будем, дорога спокойная и широкая. Но поглядывай изредка, лихие люди везде есть.... Мое большое путешествие подходило к концу, меньше чем за четыре дня мы прибудем на Родину, а Брат Сет обещал, что заскочим в мое поселение, передать травы да повидаться с родными. Глава 6. Лесное племя — Ты меня слышишь? Мне нужно двадцать пудов груза отвезти, что ты сватаешь свою развалюху. — разорялся Брат. — Эта крошка возьмёт даже больше. Мы-северяне, друг друга не обманываем. — продолжал стоять на своём тщедушный мужичок, в драном полушубке. По его бегающим глазам можно было догадаться, что он лжет. Тем не менее Я скользнул в Дар. Так и есть. Ложь, желание наживы и боязнь. — Чего ты боишься, северянин? — задал Я свой вопрос. — Я? Да что ты такое мелешь малец? — изумился хозяин саней. — Это не малец! Для тебя он, брат Храма, Светоч Путеводный, Босик. А Я, ветеран Пустошей, Брат Сет. Посему отвечай на вопрос и сможешь встретить за ужином семью. Или продолжай лгать и позавтракаешь в лечебнице! — перешёл к угрозам храмовник. — Для вас есть только эти сани. Остальное не про вашу честь тут стоят. — произнёс санник и начал двигаться прочь от разъярённого Сета. — Оставь его, брат. У него приказ не давать нам иное. Нужно искать другой выход. — положив руку на плечо, успокаивал своего напарника. — Поищите в корчме дураков, никто в такую погоду по своей воли не поедет. Замёрзнуть можно да и от лиха оборонять не кому. А караван через седмицу будет, с ним и другие согласятся. А коли не мила моя лошадка, то и разговор окончен. Немного поостыв брат начал думать. — Так то он прав, время сейчас не лучшее для поездок. Погода портится, уж скоро время Бадьяка. Эх, ежели бы снарядить добрые сани да в два криволапа. Почитай через пару дней уже в городище были. Тут три перехода осталось. Пойдём на постоялый двор. Может сможем кого уговорить или посулами заманить. Вероника, не отставай. *** Натопленная корчма была с низким потолком и с редкими окнами, то и понятно. Обогревать дома, как на Юге, здесь не получится. За столами сидел разный Люд, сжигая время за едой и хмельным. Кто-то вёл неспешные разговоры да искал работу. Судя по отрывкам фраз, было понятно, что лесорубы да сборщики валежника прожигали накопленные деньги, в ожидании нового сезона. Сейчас при деле лишь торфяники, что копают глубокие ямы на топях да срезают замерзший слой рыхлых коричневатых комьев перегноя, да охотники, что бьют дичь. Те же сидели кучно, всем своим видом отделяя себя от остальных. То было странно для меня, ведь и те и другие жили честным трудом. Мы сделали заказ, горячий кулеш и пироги. Брат взял медовуху, а нам сладкий отвар. С едой передалась лень и истома За одним столом началась перебранка. Сцепились двое мужей, один, что побогаче одетый, отчитывал молодого и крепкого парня. — Уговора такого не было. Как расторгуюсь, так и отдам. Сам видишь, торгового Люда много, а интереса мало, с Юга уже две седмицы никого не прибывало, на ушкуйников надежды нет, берег сковало льдом. Потерпи месяц, не больше, там и расчёт получишь. — Я свою работу выполнил, груз доставил. Меня за месяц из-за неуплаты долга в острог кинут! Я не выживу там, или ты на то и рассчитывает? Отдавай монету за провоз. — Она тебе без надобности, весь долг не закроешь, так или иначе. Посему бежать тебе нужно и чем скорее тем лучше. Мытарей дня через два жди, а Я могу тебе десять монет на первое время дать. На еду и прокорм лошадки. — Перед мытарями бремени нет у меня. — сокрушался молодой. — Ты что, дурень, услугу за деньгу должен? Кто же берет деньги в рост под такие обязательства? Не мог сани свои заложить? Нечего мне лясы с тобой точить. Или половину отдаю завтра и мы в расчёте, или жди месяц, там все отдам. Будь здрав, знаешь, где меня найти. — купец хлопнул по столу, припечатывая плату за выпивку. Шумно поднялся и, оглядев тяжёлым взглядом возничего, потянулся к выходу. — Брат Сет, мне сказывается, что он нам поможет. — указав пальцем на огорошенного новостями мужа, тихо произнёс Я. — Не дело это, на чужой беде руки греть. Или хочешь его в Чёрный Дол сосватать? — У меня есть монета, что нужна ему, у него есть сани. Так что наймем его до городища, а там и зиму встретит. Нам ещё по посёлкам развоз нужен. — Добро, быть посему. Пойду приглашу его за стол. — хлопнул по столу Брат и резко поднялся. В последнее время Я замечал за ним некую торопливость и нервозность. Будто гложет его что-то и не может места себе найти. Быстро перекинувшись с возничим, Сет указал на наш стол. Тот недоверчиво оглядел меня и с обречённым видом потянулся к нам. — У тебя и в правду есть закладная монета? — подойдя к столу, сразу перешёл к делу муж. — Для начала здравствуй, во-вторых прояви уважение к этому молодому септу и назови себя. — окоротил его Храмовник. — Если нет монеты, то и разговора не будет. — зло выплюнул из себя санник. Дабы пресечь дальнейшие препирательства, Я достал из потаенного кармана прощальный подарок Васьки Кривого. От увиденного, возничий переменился в лице. — Это больше чем нужно, Я ваш. Имя мне Мирон. Сани на одну упряжь, но добротные. Крайний раз почитай сорок пудов да двоих стражников сверху притянул. Когда грузимся? Можем двинуть после обедни, рысака не так давно отпоил и накормил, припасы мне собрать быстро, только шкур нет. — зачастил муж. — Только... — замялся, а потом продолжил. — Мне нужно монету вперёд взять, иначе свободу потеряю. Но готов купчую сделать на сани. Как ход сделаем, вернёте. — Не части, Мирон. Преломи хлеб да поведай про свою тяжбу. — положив руку на плечо, силой усадил нашего возничего. — Да о чем там говорить, взял в рост деньгу, рысака захотел. Все отказывались, год был так себе. А тут купчиха этот, сватал меня за шкурой на торжище скатать. Дескать прошлый раз расторговался знатно и обратно не порожним бы вертались. Вот и загорелся Я, в счёт будущего барыша сменить лошадку. Старая больше двадцати вёрст уже не ходила. Прошёлся по всем, кто мог деньгу занять. Вот только в храме И дали. Но под закладную. Вернулся обратно, а монеты белой ни у кого нет или берегут на чёрный день. Вот и весь расклад. А по совести ежели говорить, разузнал Я, что на пять чёрных монет лишь три белых идут, чтобы всегда в долгах люд был. Уже отчаялся было, хотел на юг поехать беляка на сани выменять, кроме свободы у меня ничего не осталось. А её уже не вернёшь. — с грустной улыбкой поведал нам свою историю Мирон. Затем взял предложенный хлеб да долго мял в руках, прежде чем отправить в рот. Мы все прониклись его рассказом и думали о своём. — Так куда едем то? — вдруг прервал наше молчание санник. — Северное городище калеченных. — глухо отозвался Сет. — Вот те на, из огня да в полымя. Там же гон! — расстроился Мирон. — Месяц назад отбились, почитай ещё два в запасе есть, пока силу наберут. А ты чего про гон знаешь? Слухи или встречал? — подозрительно прищурив глаз, вопрошал Брат. — Говорили, что Пожарские пропустили малую орду, вот они до нас и дошли. Считай два месяца сиднем сидели, боялись в лес выйти. Пока огневцы ихние на дали добро. Наши охотники много битой твари потом встретили. Страсти разные рассказывали да трофеи тащили. **** — Эх как умыли мытарей. Видел Сет? У старшего аж губа затряслась, так хотел меня в заклад забрать. Небось уж и хозяина мне подыскали, как на заказ. Хрена вам солёного, а не мою свободу... Погуляю ещё, на Юг подамся, мир посмотрю. А то и женюсь, долго ли бобылем ходить? Отсыпали монетой сдачу, кровопийцы, не нашлось размена большого беляка. Раньше то иначе думал. Жил, как жилось. Вперёд не заглядывал, лучшей доли не искал. Не было бы счастья, да несчастье помогло... — разгоряченный Мирон не на минуту не умолкал. — Дорога тут одна на десятки вёрст, мимо не проедим. Пошла, пошла... Скоро лесных людей земля, нужно требы оставить у капища.