— Брат Босик, помнишь как думали делить добро? Берендеев завтра пройдём, даст Мать-Земля ежели. Пройдём три посёлка по уключине, раздадим подарки, Я далее с Вероникой уйду в ясли, а ты полный круг сделаешь. Надобно бороду сбрить, а то на старика из сказаний похож, вместо посоха топор только, а так и на санях и с внучкой, и с Дарами в аккурат под длинную ночь. — усмехнулся Сет, поглаживая седую бороду. — Меня смущает только одно, не слышу зверья и птицы. Не вижу живых и спрятанных в норах. Как так то? — поделился своими переживаниями с ветеранами. — Мирон же сказывал, что горынычи пропустили малый гон. Вот и ответ тебе. — успокоил меня Брат. — Ты мне так и досказал про наших соседей. — напомнил про нашу незавершенную беседу. — Огнепоклонники они и, кроме как сжечь весь мир, нет у них другой цели. — зло высказался возничий. — Не совсем так. Да, они поклоняются огню, как первопричине мира. Огонь есть их суть. Мы бьемся силой духа, афанасьевы механизмами, а они пламенем. Синий огонь их придумка. Выжигать торф и добывать уголь, лить сталь и выбирать кровь Земли тоже они. Очищающее пламя, в котором родилось зло, что грибами поразило Мать-Землю, считают пришествием блага, что принесло очищение Мира от грязи и грехов Люда. Народ прямой и жёсткий, торговли нет, только обмен. Но с ними просто. Дай факел и укажи на врага. Вои делятся на рубак, метателей огня и поджигателей. Лишь нужда в обмене их мирит со всеми остальными. Во время Большого похода на Север их страсть к поджогам лишь разгоралась, пока не выжгла весь разум. Многие помнят их безумные танцы у кострища под звуки набата, шрамы, что сами себе на носили головешками и прижиганиями. Сначала это были попытки прижечь раны, а потом.... И сейчас они одержимы НЕ меньше, чем раньше. — А за афонек, что знаешь, старик? — спросил Мирон. — Знатные умельцы с большой головой. Бестиарий они нарисовали и размножили через деревянные оттиски. Самострелы их изобретение, телеги на подвесах опять же они, но нелюдимы и высокомерны. Вот сынок и думай. Дело общее делаем, а вроде как врознь. Чем дальше шли на Север, тем больше разногласий было, пока в край не разругались. Нас тянула ненависть к Орде, горынычей страсть к огню, а афанасьевых тяга к познанию. На том и разошлись в разные стороны, взяв слово, что в случае большой беды вновь соберёмся, как братья и дадим отпор ворогу. Только вот, все попытки наших отцов собрать поход на Север и добить Орду не увенчались успехами. Каждый так и тянул в свою сторону, желая встать во главе похода. Афоньки, как их назвал Мирон, дают нам надежду, что быт станет легче, с помощью их изобретений. Но купить их для нас не под силу и не по средствам. Так и живём. У нас есть вера и правило, у горынычей запал и ярость, а у афонек знания и мастерство, но воз и ныне там. Встретить три племени можно лишь в пустошах, где каждый занят по своим интересам. — ОСТОРОЖНО!!! — прокричал Мирон и резко потянул вожжи. Я обомлел, ведь смотрел в лес и не видел лиха. Пока оглядывался, брат Сет уже был на ногах с топором в руке. — Мирон, отрыжка ты волколачья, чего случилось то? — не заметив опасности, раздражённо пробурчал ветеран. — Не знаю. Как морок был, будто древо кренится на дорогу. — осенняя себя защитными знаками, испуганно пропищал возничий. — Морок говоришь? Босик, видишь чего? — я замотал головой-Нет... Пройдусь немного, готовь самострел. Ветеран шёл неспешно, внимательно осматриваясь вокруг. Вокруг повисла тишина, а Вероника прижала куклу-оберёг к груди и испуганно выглядывала из-под шкур. Вдруг раздался Стук топора, Брат Сет рубил толстый ствол сосны. Через три десятка ударов древо застонало, а затем громко треща на весь лес, завалилось вдоль дороги. Ветеран вернулся раскрасневшийся от работы. — А скажи-ка, Мирон. Откуда ты родом и кто твои родители? — пристально глядя на возничего, произнёс Брат. — Дык, сирота Я. Отсюда родом, с Севера. — замялся санник. — А Я все гадаю, на кой ляд простой санник нужен капищу, а он не простой. Там засада была, дерево подрублено правильно. Пару ударов и завалилось бы в аккурат посреди дороги. Только сторожей нет, чтобы его свалить. Путь свободен, понукай рысаком. **** Солнце село очень быстро, будто не день ещё, а глубокая ночь. Ему на смену вышла синяя, из-за туч, луна, что хоть сколько-то освещала заснеженную дорогу, да Местами всполохами загорались звезды. — Тять, кушать хочу. — жалобным голосом произнесла Вероника. — От Я дурная голова, совсем разумение потерял из-за близости дома. Мирон, подскажи долго ли до Лесной Стоянки осталось? — Встрепенулся Брат. — Так и не скажешь, может вёрст пять, а то и десять. Примет особых нет. Как черепа на деревьях появятся, значит рядом совсем. Ежели бы правой дорогой пошли, то раньше бы встретили могилы на деревьях. Тогда бы точно сказал сколько осталось. — раздумывая, поведал нам возничий. — Могилы на деревьях? — переспросил Я. — Да... Культ коня. Они не хоронят своих, не сжигают тела. Молодых оборачивают в бересту и вяжут высоко на дереве. Старых или благородных заковывают в деревянный ящик и приколачивают его. А черепа оленей и их копыта крепят ниже. Так они прощаются с близкими. — охотно рассказал Мирон. — Первые лесные братья, что помогли против Орды. — с почтением вторил ему Сет. — Мы мало о них знаем, практически все время они кочуют за своими стадами. Себя называют эвены. Особо не делятся своими обычаями и правилами. Их оружие, богатство, еда и жизнь это стадо. Лишь на праздник весны приходят в эти края и водят хороводы. Старшие при этом считают, как сильно их племя выросло или напротив уменьшилось. Но о том поговорим позже. Не дело обсуждать хозяев этих земель в их отсутствие. — твёрдо пересёк распросы брат. — А вон и черепа на деревьях, тятенька. — отозвалась глазастая Вероника. *** Постоялый двор был похож на жилище купца на торжке. Длинные лаги собраны узлом на вершине и обтянуты шкурами. Посреди очаг, накормленный углем. Не смотря на видимую шаткость и лёгкость в сборке, внутри было тепло и достаточно свободно. На огне стояла медная посуда, где варился кулеш и постоянно булькал травяной отвар. — Мира Вашему дому. — произнёс Брат Сет, низко поклонившись сидящим у костра. — Проходи путник, согрейся у костра. — ответил им старый сморщенный старик, что не выпускал дюмящую чашу из рук. — Что привело тебя в мой чум? — Дорога домой и долг перед живыми. — усаживаясь на шкуры, отвечал ветеран. — Долг это не всегда хорошо, долг перед живыми лучше. Калика? — прищурив глаза, спросил дед. — Калеченный. — поправил того ветеран. — Хорошо. Вы добрый народ. Будь моим гостем. Кто с тобой? — продолжал расспрашивать хозяин. — Мой брат, возничий и сиротка. — коротко отбил Сет. — Если ты за них ручаешься, то и они мои гости. Пусть присаживаются. Скоро будет готова похлебка, а пока можете перекусить стружкой оленя. Расскажи, что видел на своём пути, что слышал. — Видел зла много, видел подвиги людей. Видел начало войны. Перевертышей и Маровых детей. Родоверов и Южан. Скоро война Солнцепоклонников и детей степи. Жизни и смерти. Живых и Мёртвых. — Духи говорят, что ты не лжешь. — Затем старик задумался и казалось вовсе уснул, внезапно тело его выгнулось, а глаза страшным образом зажглись. — Духи говорят, что нам нужно уйти на Север или выбрать сторону. За кого будет биться твой народ? — Ничего не меняется, у нас один враг-Орда и изменённые. — Мы не будем тебе врагами, но и помощи не жди. Уходим к солёной воде. Тут не осталось ягеля и коры для наших оленей. Все что встретит наш конь будет втоптано в лёд. Потому у твоего народа будет время до новой орды. Старейшины говорят, что тварь меняется. Её повадки, количество и время гона. Их лежбища все ближе к Югу, будто гонит их что-то, не иначе как другая напасть. Нум-отец и Пугос ждёт своих детей, чтобы спасти от Зла и провести под светом звёзд в лучший мир. Во время длинной ночи мы уйдём. — Благодарю за предупреждение, хозяин. — ветеран поклонился старцу. Тот улыбнулся, а затем махнул рукой, и сидящие возле него пришли в движение. Тут же на расстеленную скатерть у ног начали появляться чаши и лоханки. Сухие лепёшки и редкие северные ягоды. Большой кусок отварного мяса и поднос с солью. В каждую миску налили густого кулеша. Затем старший надломил хлеба и окунул его в похлебку, после схватил со стола, как мне казалось, деревянный маленький бочонок, охватил его губами и жадно втянул. — Ешьте. — дал свое разрешение старик. Всё присутствующие тут же накинулись на угощение. Мясо рвали пальцами и тут же макали в соль. А сухие лепешки были вместо ложек. Ими макали в кулеш или подхватывали редкие овощи в отваре. Те бочонки, что Я принял за деревянные стопки, на деле оказались спилами рогов с мягким розовым наполнением. Брат толкнул меня плечом, ободряя мой интерес. — Такое ты больше нигде не попробуешь. Только посоли немного. Вкус был интересный, нежный и в меру жирный. Я держал во рту содержимое, наслаждаясь тем, как тает во рту, превращаясь в сок. От удовольствия аж закрыл глаза. Шумно проглотив, накинулся на мясо и кулеш. — Будешь у беров, передай от меня араку на молоке. Я возвращаю им добро за добро. — насытившись, старик продолжил говорить о делах. — Думал пройти их стороной, по речушке и спокойнее и видно ворога издали. — поделился планами Сет. — Прими совет. Иди через берендеев. Духи говорят, что только так ты достигнешь родины. За совет много не спрошу. Отдай нож, что с сироткой приобрёл. Мне он нужнее. А тебе возничий другое наставление. Вернись на Юг. Справь дело и лети без оглядка. А теперь нужно отдохнуть. — старик поднялся при помощи подручных и ушёл из чума. Остались лишь мы, вчетвером да костёр. — Что же, утро вечера мудренее. Босик подкинь угля и ложись спать. Завтра будет трудный переход. И нож нужно оставить, не дело это, за добрый совет просьбу не уважить. К тому же веруем почти в одно. Их бог Нум-отец, сродни нашему Отцу-Грозное Небо. По их поверьям, умение управлять оленем, строить дома и добывать огонь подарил им он. А Пугос-мать всех их родила и оберегает. Так и у нас... А тебе, Мирон, Я скажу. Это не совет, а наставление. Значит ты нужнее на Юге, там больше пользы принесёшь. У нас не выживешь, у себя в городе попадёшь в кабалу. Так что у тебя одна дорога. — Тять, а он в правду с духами говорит? — уже зевая, протянула Вероника. — Может и так. Босику же Мать-Земля дала силу, чтобы Люд оберегать. Вот и старому шаману подсобила. — задумчиво произнёс Сет. *** Тихо трещали угли, даруя тепло и мнимую уверенность в безопасности. Дым сизым столбом поднимался вверх чума, уходя все выше к звездам. Давно мне не снились столь яркие и добрые сны. В нем Я видел своих родителей и братьев, что встречали меня у поселения. Наших соседей, занятых привычным трудом. Встречая меня, приветливо махали рукой и участливо интересовались здоровьем. Было так здорово увидеть всех веселыми, как на празднике Весны и Жизни, когда весь Люд был нарядный и свободный от дел. Ходили к друг другу в гости и менялись всякой всячиной просто так, без выгоды. Можно было в обмен на чешуйку получить леденец или деревянный меч. А порой и ушат воды, тут у кого какие шутки. Но не обижался никто, ибо после обливания, тащили в жилище, обогревали да кормили, пока сушитcя одежда. Мой сон резко оборвался чужим присутствием. Я быстро потянул нож и искал причину моего беспокойства. У кострищ сидел старый знакомец Свадар и ворошил палкой угли. Не оборачиваясь, тихим голосом спросил. — Добрый сон? Жаль что так получилось и благодарю за то, что ты не поднял шума. Я редко с кем встречаюсь больше раза, а вот ты особый случай. Не смотря на совет, ты пошёл своим путем. Наблюдать за тобой с каждым разом всё более и более интереснее. Садись ближе. Нам нужно о многом поговорить. Как Я понял, ты нашёл ответ на мой последний вопрос? Согласен, Правда и впрямь не худший выбор. Я тихонечко встал, дабы не разбудить своих попутчиков, и присел рядом. Теперь у меня появилась возможность рассмотреть мудреца. Яркие голубые глаза источали большой опыт и знания, а лоб прорезали морщины из-за частных размышлений. Борода была окладистая и белая, как снег. Нырнув в дар, чуть не ослеп. От него так и разило белым светом и большой печалью. — Что же, раз любопытство твоё удовлетворенно, то у меня вновь будет один вопрос и совет. Но сначала, Я отвечу на то, что тебя интересует. Задавай... — Я теряюсь. У меня есть вопрос о сыне Матери-Земли и Отца-Небо. А второй, про твой совет. Что ты имел в виду, говоря о Химере? Убей всех, кто пойдёт за ней. Пойдёт на охот у за ней или её последователи? — Вопросов два, значит отвечу Я на тот, что пожелаю сам. Ммм... Сложный выбор... Убей всех последователей Химеры или измени их судьбу, как ты сделал с Забавой. А теперь, моя очередь... Глава 7. Печальные вести На следующее утро Я проснулся раньше всех и первым делом озаботился костром. Угли хоть и давали тепло, но скоро могли окончательно затухнуть. Закинув остатки припасенных дров и раздув кострище, вышел за добавкой. Нужно не только обогреть помещение, но и приготовить снедь, дабы набраться сил перед дальней дорогой. За пределами чума было ещё морозно, да и снега навалило по колено. Дровницы и запаса оленеводы не держали, потому пришлось идти в лес за валежником, обламывая сухостой и вырывая мертвые деревца. Опять поймал себя на мысли, что больше не боюсь одному ходить по лесу, как то было раньше. В детстве лесолесьем пугали и не попусту, а тут в безопасности от орды было спокойно, тем не менее, Даром периодически просвечивал окрестности, науку мне преподали хорошую. Набрав полные руки валежника, вернулся обратно. Брат Сет уже был на ногах и отчаянно зевал. Наломав сучьев, Я быстро раздул костёр и водрузил на него треногу. — Вчера был необычный гость? — с ухмылкой спросил меня ветеран. — Было такое. — ответил Я. — Первая встреча с ним поворачивает Мир, но скажу тебе, что все можно решить силой воли. Его слова ворошат в душе угли, и лишь о тебя зависит разгорится ли пожар или напротив, затухнет твоя искра. — Это вторая встреча, первая была у торжища. И ты прав, все так и было. — С тобой каждую седмицу так, что не откровение, то небылицей твои слова на первый взгляд чуются. Но зная тебя, можно быть уверенным, что это правда. Что же, время поесть и набраться сил, к вечеру уже будем дома. — Брат Сет, ты говорил, что у меня будет возможность повидать родных? — И от слов не отказываюсь, поедешь через поселения с подарками, но не с ночёвкой. Не задерживайся там.