— Девочке это не к лицу, — сказала тетушка Бетти. — Ты же, Кэт, не хочешь стать замарашкой?! Кэт не смела возражать, но слезы наворачивались у нее на глаза. И в этот критический момент Сэмюэл Смит поднялся, взял девочку за руку и сказал: — Пусть мальчики покатаются, а нам на это смотреть совсем не обязательно. И потом это для самых маленьких детей, которые не умеют сидеть в седле. Мы с тобой лучше пойдем еще раз посмотрим животных. Он улыбнулся тетушке Бетти и со своей дочуркой, единственным самым дорогим для него на свете человеком, вышел из шатра. Кэт была согласна с отцом и забыла обо всех обидах, когда он сказал: — Кэт, я хотел бы с тобой поговорить, как со взрослой девушкой. Ты знаешь, что здесь в цирке выступает труппа индейцев. Я не очень верю аншлагам, но в них сказано, что это сиу-дакоты. И это очень важно: мы не можем с тобой пропустить случай хоть что-нибудь узнать о судьбе твоей любимой бабушки. Когда Кэт услышала эти слова, она снова увидела себя маленькой девочкой, которая полтора года назад пережила ужасные события на ферме. Смит направился к фургону дирекции. Он попросил служителя разрешить ему переговорить с кем-нибудь из администрации. Кроме Эллиса, в фургоне никого не оказалось, и Смита провели к нему. Сэмюэл Смит, держа за руку Кэт, вошел, учтиво поздоровался. Эллис был чисто выбрит, в свежей рубашке, его напомаженные волосы были гладко причесаны, мясистое лицо бледно, сосредоточенно. Но взгляд светло-голубых глаз выражал беспокойство. Он представился: — Эллис! Чем могу служить? — Смит. Я хотел бы узнать у вас кое-что, что выходит за рамки программы. Смит, как офицер, говорил таким тоном, который не мог не подействовать на Эллиса. — Пожалуйста. — Эллис вместе со стулом, на котором сидел, несколько отодвинулся в угол. — Спасибо. Я не задержу вас. Всего один вопрос: труппа индейцев, которая участвует в представлении, состоит из индейцев сиу-дакота? — Совершенно верно, сэр. — Не знаете ли вы, эти люди принадлежат к западным или к восточным дакотам? — Постараюсь ответить. Насколько мне известно, они из разных мест. Но, если позволите… один момент, я тотчас узнаю это пообстоятельнее. Смит приготовился ждать, но Эллис тут же возвратился и сообщил: — Я вызвал переводчика. Может быть, вы пройдете прямо к ним или я вызову их старейшину сюда? — Спасибо. Я пойду к ним. Эллис вызвал двух рабочих, которые в качестве стражей встали по обеим сторонам его, и вместе со Смитом и Кэт направился к фургону индейцев. Один из рабочих принес с собой лампу, которая едва освещала фургон. Из индейцев тут были старик, два высоких, как деревья, человека и Поющая Стрела, который мог быть переводчиком. Смит приступил к расспросам: — Вы принадлежите к племени дакота? — Хау. — Жил ли кто-нибудь из вас два года назад в палатках дакотов в Миннесоте? — Хау, в стране Северной Звезды. — Это ты, старик? — Хау. — Видел ли ты Красную реку, лес и поселок на ее берегу? — Хау. — Я ищу мою мать, белую женщину. Я не могу найти ее с того позапрошлого лета. Старик широко раскрыл глаза, но трудно было понять, что означает его изменившийся взгляд. — Где жила белая женщина? Смит объяснил, где находилась ферма и как она выглядела. Старик внимательно выслушал, потом сказал что-то одному из дакотов, чего не перевел Поющая Стрела, наконец ответил: — Мы позовем нашего сына, брата Большого Волка. Поющая Стрела вышел из фургона и скоро возвратился еще с одним человеком. Смит коротко повторил все, что рассказывал о ферме, а также сообщил, что ферма и поля вокруг нее были сожжены. Индейцы поговорили между собой и предоставили отвечать брату Большого Волка. — Я не видел твою ферму, твою мать и твою дочь, — начал он, — но мой брат Большой Волк видел и рассказывал мне. И то, что слышали мои уши, расскажет мой язык. Я скажу только правду. На ферме не было женщины. На ферме было шесть мужчин: пять высоких и один маленького роста. Мы послали к ним нашего разведчика, и он сказал им, чтобы они уходили, так как не покупали эту землю и она не была подарена им. Нашего разведчика они с руганью и оскорблениями выгнали, и тогда поехали мы все. Это была наша земля, те люди отняли ее. Они стали стрелять в нас. Наши воины ответили выстрелами и убили шестерых мужчин. На выстрелы приехали другие белые люди, которые напали на нас. Мы стали стрелять и по ним и обратили их в бегство. Потом мы разрушили ферму. Когда наши люди поехали дальше, они нашли маленькую девочку, которая пряталась, мы отпустили ее и сказали, чтобы она бежала прочь. Смит и Кэт внутренне содрогались, представляя себе, как происходили эти события. — Ты говоришь «мы», ты был там? — Нет. — Ты сказал: шесть мужчин, пять высоких и один маленького роста. Маленький — это была моя мать. Когда грозила опасность, она часто надевала брюки. Она хорошо стреляла… Куда же девались трупы? — Этого мы не знаем. Огонь был велик. Смит вглядывался в индейца, смутный образ которого едва различался в свете лампы. Кэт прижалась к отцу. Молчание затянулось. Эллис спросил: — Вы хотите еще что-нибудь у них узнать? — Спасибо, с меня довольно. Индейцы были отосланы. Они медленно выходили из фургона, а Эллис провожал их взглядом, как укротитель хищников. Смит тоже уже собрался было выходить, но тут новая мысль пришла ему в голову, и он спросил Эллиса: — А этот сын Ситтинга Булла, о котором написано в ваших афишах, он тоже в этой труппе? — Нет. Но если хотите… Фрэнк Эллис не стал дожидаться ответа и послал одного из сопровождающих на поиски: — Гарри, сейчас же сюда! Через некоторое время посланный вернулся с Харкой. Ветер гудел между строениями цирка. Погода основательно портилась. — Так это и есть сын Ситтинга Булла? — спросил Смит, соображая, что же он собирается узнать у этого подростка; пожалуй, раз уж он принадлежит к роду известного вождя, так что-нибудь полезное для офицера армии, ведущей военные действия против дакотов, он может сообщить. — Гарри, сын Ситтинга Булла, — поспешил представить его Эллис. Смит прикинул, что мальчику лет пятнадцать. Кэт внимательно рассматривала его. Ее тяжелые воспоминания отступили на второй план. — К какому племени ты принадлежишь? — Сиу. — А, ты говоришь по-английски, это хорошо. К каким сиу? — К дакотам. — К западным или восточным дакотам? — К западным. — К какой же группе? — Тэтон, Оглала. — Где ваши палатки? — У реки Платт. — Но это же почти тысяча километров отсюда, — с иронией заметил Смит. — Да, это так, — сохраняя спокойствие, ответил молодой индеец. — И в этой далекой местности находится твой отец — Ситтинг Булл?