Большего подругам добиться от него не удалось. Но и это было круто! Они не сомневались, что Борис сдержит слово и в самом деле разберется. Оставалось только надеяться, что разберется он по справедливости. И вот теперь подруги возвращались в город. И мысли их двигались в одном направлении. — Мы узнали до чертиков много, — сказала Кира, хотя вид у нее был далеко не умиротворенным. — Но при этом ни на дюйм не приблизились к разгадке того, кто же все-таки убил доктора Пешкова. — Это точно был не Борис, не Казимир, не Валера и не Сазонов, — перечислила Леся. — Им всем выгоды от этого не было никакой. А они не те люди, чтобы убивать просто из удовольствия. — Скорей, на это бы пошел сам доктор. — Он был трус! — поморщилась Леся. — Сидел у себя в кабинете и дергал за ниточки. — Дергал за ниточки… Дергал… Дергал… И додергался! Кира внезапно просияла. — Ты что-то сообразила? — Так, есть одна мыслишка, — произнесла Кира. — Надо будет ее проверить. И едва они оказались в городе, как она энергично потащила подругу за собой к остановке такси. Леся семенила за подругой в жутко неудобных, но зато фантастически блестящих босоножках. Она приобрела это великолепие в крохотном сельском магазинчике, не в силах устоять перед красным пластиком, густо обсыпанным золотыми блестками. Босоножки были ей маловаты и уже натерли пальцы до волдырей, но сдаваться Леся не собиралась. Красота стоила любых жертв. — Куда мы едем? — пыталась выяснить Леся у подруги, стараясь отвлечься от терзающей ее ноги жуткой боли. Но Кира лишь загадочно улыбалась и твердила: — Увидишь! Вскоре Леся и в самом деле увидела. Это место было ей знакомо. Им с Кирой уже довелось побывать здесь, пока они вели свое расследование. Но что тут снова могло понадобиться неугомонной Кире? — Зачем мы сюда идем? — приставала Леся. Но в ответ она слышала лишь все то же загадочное: — Увидишь! Дверь им открыла сама хозяйка квартиры. При виде подруг ее лицо побледнело. Это было видно даже под слоем умело наложенного грима. — Здравствуйте! — пролепетала вежливая Леся. Но Кире, похоже, было не до церемоний. Она сразу же перешла в наступление: — Ваш сын дома? Лукерья Ивановна, а это была именно она, отрицательно покачала головой. — Он на работе, — выдавила она из себя через силу. — Вот и отлично! — произнесла Кира. — Мы бы хотели поговорить с вами как раз в его отсутствие. Лукерья Ивановна с явной неохотой посторонилась, пропуская подруг в квартиру. Проведя их в гостиную, она жестом указала, куда сесть, села сама и выжидательно посмотрела на них. Первой начинать разговор она не торопилась. Молчание затянулось. А Леся невольно обратила внимание на беспокойно двигающиеся руки Лукерьи Ивановны. Они без остановки комкали край юбки. — Вы нашли? — произнесла она наконец, и горло ее сдавила судорога. — Нашли убийцу? Кира внимательно посмотрела на женщину. — Лукерья Ивановна, — строго сказала она. — Давайте не будем играть в эти игры. — В чем дело? Я ничего не понимаю. Леся тоже ничего не понимала, но видела, что женщина здорово нервничает. Почему бы это? — Вы же следили за своей невесткой, — произнесла Кира все тем же строгим тоном. — И знаете, что к чему. Так зачем лукавить? — Я? Следила? За кого вы меня принимаете? Казалось, Лукерья Ивановна здорово изумлена и возмущена. Но Кира на эту уловку не поддалась. — Вы следили за Светой, — повторила она. — Не знаю, сколько раз вы это делали. Но в тот день, когда было совершено убийство доктора Пешкова, вы точно следили за своей невесткой. — Нет! Уверяю вас, вы ошибаетесь! Кира отрицательно покачала головой, показывая, что не верит. — Вы ошибаетесь! — А откуда тогда вы могли знать, в чем была одета в тот день Света? Откуда вы знали, что на ней был зеленый пиджак и красные брюки? — Я не знала, — забормотала Лукерья Ивановна. — Я не знала… Я… Я просто предположила. Но тут возмутилась даже доверчивая Леся. — Ну, уж нет! Вы совершенно точно описали, в чем была одета ваша невестка в день убийства ее психоаналитика! — воскликнула она. — И еще возмущались отсутствием вкуса у нее. Это я слышала своими собственными ушами! Я — свидетель! Лукерья Ивановна кинула на нее затравленный взгляд. — Дело в том, что Светочка заходила ко мне, — промямлила она наконец. — Приходила, чтобы справиться о моем здоровье. — Вот уж это совсем неправда! — воскликнула Кира. — Не такие у вас были отношения, чтобы Света потащилась через весь город, чтобы поинтересоваться вашим здоровьем. — Не говоря уж о том, что она чисто физически не успела бы заехать к вам, а потом поехать к Пешкову! Она ушла из дома около пяти вечера. Консьержка ее видела! — Вот ко мне и поехала. — Она поехала не к вам, она поехала к доктору! — возразила ей Кира. — И вам это известно куда лучше, чем кому-либо другому! Ведь вы за ней следили! — Нет, вы ошибаетесь! И тут Кира поняла, что пришла пора блефовать. Понизив голос, она почти прошептала: — Не имеет смысла лгать! Вас там видели! Лукерья Ивановна вскинулась словно ей под попу подложили динамитную шашку и уже подожгли запал. — Что? Где? Кто? Никто не мог меня видеть! Там никого не было! Подруги переглянулись, не скрывая своего торжества. А Лукерья Ивановна, поняв, что выдала себя с головой, скорбно понурилась. — Ну да, — произнесла она после внушительной паузы. — Вы правы, я за ней следила. Но тут же она подняла голову и с вызовом спросила: — А что, нельзя? Это, между прочим, была моя невестка! Родственница, если выражаться юридически. Кира поняла, что пора сменить тон. — Дорогая Лукерья Ивановна, — масленым голосом произнесла она. — Никто вас и не обвиняет. Вы сделали то, что должны были сделать. Вы опасались за жизнь своего сына. — Да, да, — затрясла головой женщина. — Вы ведь меня понимаете? Мне было страшно! Мой сын… Он не понимал, как велика опасность. А я… — А вы понимали, — все так же вкрадчиво произнесла Кира. — И решили обезопасить своего сына. — Кто, кроме меня, мог это сделать? — почти плача, произнесла женщина. — Конечно, я боялась за его жизнь. Боялась, что эта мерзавка выполнит задуманное. Кира кивнула. — Вот и хорошо. Вы за ней следили. И что вы увидели? — Боже мой! — застонала Лукерья Ивановна. — Я не могу об этом говорить. Кеша просил меня никому не рассказывать. Он будет ужасно зол, если я раскроюсь! — Но мы никому не скажем! — В самом деле? — Конечно! Мы беседуем с вами сугубо приватно. Для того чтобы ваши слова имели юридическую силу и могли быть использованы в суде, вы должны повторить их в кабинете следователя, подписать протокол и все такое прочее. А пока мы с вами просто беседуем. — То есть мои слова не повредят Свете? — Ни Свете, ни кому другому, — заверила ее Кира.