Но тут она спохватилась, что этот в высшей степени занимательный монолог могут услышать соседи, и снова затрепыхалась. — Да что же мы тут на пороге стоим? Проходите скорей! И она посторонилась, пропуская подруг в квартиру. Они вошли, все еще недоумевая в душе. Но Жизель не дала им опомниться. — Тапочки надевайте! — суетилась она возле них. — Руки мойте! Сумки сюда кладите! Вот полотенце! Леся, которая уже сполоснула руки под теплой водой, протянула руки к махровому полотенцу, которое висело на крючке возле двери. — Нет, не это! — завопила внезапно Жизель. — Этим я вытираюсь. А то после развлечения с кнутом и плеткой шрамы до сих пор не зажили, кровь сочится. Все полотенце перепачкала. Другое берите! Леся поспешно отдернула руки и вытерла их о собственную юбку. В конце концов, что за беда, если на ней и появится пара пятен от воды? Все лучше, чем чужая кровь после забав Коростеня. — Проходите на кухню! На кухне царил беспорядок. Похоже, ведением хозяйства Жизель себя не обременяла. На столе стояла половинка ароматной дыни и куча грязных тарелок с корками и дынными семечками. Жизель достала из сушки две последние чистые тарелки и отрезала по куску дыни для подруг. Дыня была замечательной! Медовая, она прямо истекала сладким соком. Кусок за куском подруги в компании Жизель одолели остатки дыни. Кошка тоже не отставала. Она устроилась возле них и с большим аппетитом поедала покрошенное ей на блюдечко лакомство. — Первый раз в жизни вижу кошку, которая ест дыню. — Оголодала она, бедная, — отозвалась Жизель. И снова замолчала, уставившись в тарелку. — Слушай, а все-таки объясни нам, что ты тут, в этой квартире, делаешь? — спросила у нее Кира. — Как что? — вытаращила та глаза. — Говорю же вам, от этого козла прячусь! Чего непонятного? — А почему тут? — А где еще? Дома он меня мигом выцепит! Дура я была, показала ему, где живу. Да еще номер квартиры сказала! Вы не знаете, почему я такая дура, а? Этого подруги не знали, их интересовал другой вопрос. — Но почему ты выбрала именно эту квартиру, чтобы прятаться в ней? — А что такого? Тут мой брат живет. Вот я у него и… — Сазонов — твой брат?! Жизель кивнула и вновь насторожилась. — А вы его что, знаете? Подруги растерялись. Что ей ответить? Конечно, лично они господину Сазонову представлены не были. Но зато они про него многое знают. Но Жизель, оказывается, и не ждала ответа на свой вопрос. Отставив тарелку с корками дыни, она воскликнула: — Втравил, гад такой, меня в историю! А сам свалил! Разве так братья поступают? Нет, вы мне скажите, поступают или нет? — А в какую историю он тебя втравил? — Так это же я по его просьбе познакомилась с этим козлом, который мне теперь ни прохода, ни отдыха не дает! — С Коростенем? — С ним самым! — Твой брат — господин Сазонов — просил тебя, чтобы ты познакомилась с Коростенем? — удивляясь все больше и больше, спросила Кира. — Но зачем? — Откуда я знаю! И не просил он вовсе. Он, если хотите знать, буквально в ногах у меня валялся, чтобы я только согласилась. Сказал, что позарез ему этот Коростень нужен. — Но для чего? — А этого вот не объяснил! Он же у нас крутой! Посулил, что тысячу бакинских мне отвалит, если я с этим типом поближе сойдусь. Вот и все! — И что было дальше? — Что дальше было? То и было, — пожала плечами Жизель. — Я свое слово всегда держу! Познакомилась с этим козлом. Он на меня запал. Я уже радуюсь, что тысяча долларов у меня в кармане, а этот гад взял и свалил! — Кто? — Да брат мой! Колька! — И давно? Жизель задумалась. — Дайте-ка прикину, — пробормотала она. — С этим козлом я познакомилась дней десять назад. Потом еще несколько дней, чтобы дать ему в меня влюбиться, а затем… Да! Точно! Затем Колька и пропал! Подруги переглянулись. Выходило, что господин Сазонов имел интерес к господину Коростеню. А господин Коростень был пациентом доктора Пешкова. И господину Сазонову до того нужно было втереться к Коростеню в доверие, что он даже подложил под того свою сестрицу. Зная слабость Коростеня к дамскому полу — это был беспроигрышный вариант. Но вот зачем Сазонов затеял эту интригу? И куда пропал буквально накануне убийства доктора? — А как пропал? — спросила Леся у Жизели тоном задушевной подруги. — Ну как? Вы тоже вопросики задаете! Обычно пропал! Как люди пропадают? Вчера был, вечером мы с ним разговаривали. Я ему еще сказала, что Коростень на меня здорово запал, прямо не знаю, что и делать. Колька меня похвалил и пообещал, что если я буду умницей, то получу не одну тысячу, а целых две. — Это за что же? Но Жизель развела руками. — Не знаю, как вы, — произнесла она, — а я, если мне две тысячи предлагают, особенно не выпендриваюсь и лишних вопросов тоже не задаю. — А что же, Николай не мог найти для такого м-м-м… деликатного задания другую девушку? Вы же все-таки его сестра. — Во-первых, только наполовину, — ответила Жизель. — У нас отец один, а матери разные. А во-вторых, Колька же меня знал. В смысле, что не подведу. Не встретился мне еще такой мужик, чтобы от меня мог отказаться. Подруги переглянулись. Ну и ну. Самомнение у некоторых просто выше всякой крыши. — А чего вы так улыбаетесь? — посмотрела на них Жизель. — Или не верите? Так я вам скажу, я и сама не понимаю, чего во мне особенного. И чего мужики от меня тащатся. Только мужика, коли он один раз меня попробует, потом от меня и за уши не оттащишь. И, кинув в рот дынную косточку, она ее пожевала и задумчиво добавила: — Одним словом, феномен. И если бы я за каждого, кто меня замуж за себя звал, ходила, так у меня бы мужей было — до Москвы не переставишь. Какое-то время подруги сосредоточенно размышляли над словами Жизель. А потом Леся нерешительно спросила: — Может быть, поделишься секретом? — Так я и сама его не знаю! — Если не хочешь говорить, так и скажи! — обиделась Леся. — Думаешь, мы не понимаем, ты конкуренции боишься! — Дурочки вы! — засмеялась Жизель. — Я и сама не понимаю. Я и любовников своих пыталась расспросить, что со мной такого особенного. А они только говорят, что от меня во время этого самого, ну, вы понимаете, одним словом, что от меня какой-то особый жар идет. И так им от этого здорово, что тянет и во второй, и в десятый, и стотысячный раз. Хотя, если честно, то столько раз я ни с кем не пробовала. — Почему? — Надоедают они мне. Все один секс да секс все время, — вздохнула Жизель. — Ни тебе ресторана, ни театра, ни прогулки, ни просто посидеть на кухне да по душам поговорить. Знали бы вы, как я мечтаю, чтобы просто гулять с любимым в Пушкине по аллеям и держать его за руку. — Что же у тебя все такие бедные, что даже на билет до Пушкина денег у них нет? — изумилась Леся. — Ладно театр или ресторан — это дорого. Но ведь погулять можно и бесплатно! — Или в кино сходить. Тоже недорого. С задушевными разговорами на кухне подругам тоже было не все понятно. Вот у них с этим проблем как раз не было. Только позови, желающих целые толпы набегут. Поговорить, да под водочку с домашними закусочками, этого добра всегда навалом. — В кино меня и верно иной раз зовут, — вздохнула Жизель. — Только опять же для этого самого. — Для чего? — Для того, чтобы разврату со мной там в потемках предаться! — в полном отчаянии воскликнула Жизель. — Вот для чего! — Ого! — И гулять они со мной по этой же причине не могут спокойно. Идем, а я сама вижу, что он только об этом самом сексе и думает. Даже говорить иной раз не могут. Так им в штанах припекает. А уж в театре со мной высидеть весь спектакль или в ресторане поужинать — об этом и речи нет. После таких откровений завидовать Жизели подруги как-то перестали. Похоже, не было ей счастья от своего уникального дара. И что за жизнь такая! Непонятно, куда и податься бедным девушкам. — Ну а Колька о моем умении на секс мужиков ловить, конечно, знал. Он и сам раз повелся. Едва сумела от него отбиться.