Он заморгал, глядя на нее. – Я не жульничаю. – А я такого и не говорила. Я спросила, сколько ты заработал. – Зачем? – спросил Антон. – Хотите предложить мне нечто получше? Она вскинула бровь в явном изумлении. – Назови мне свое имя. – Я никто. Она улыбнулась ему, но Антон почувствовал, что ее взгляд раздел его догола. – Антон, – наконец произнес он. – И сколько тебе лет, Антон? Семья никогда по-настоящему не отсчитывала его дни рождения. Возможно, пятнадцать? Он знал, что уже прошло четыре года с тех пор, как он сбежал из дома отца и бабушки. – Достаточно. Ответ позабавил ее еще больше. – Достаточно? Для чего? – Сомневаюсь, что вы пришли сюда, чтобы укорять меня и задавать вопросы. – А зачем тогда? Чтобы тебя наказать? – Нет. – Голос Антона оставался спокойным. – Чтобы использовать меня. Он помнил, как жидкость в ее бокале блестела, словно полированная медь, когда она медленно сделала глоток. – И для чего тебя лучше всего использовать, Антон? – Это же игорный дом, не так ли? – И ты предлагаешь свои услуги? – спросила она. – Соблазняя богатых, пьяных мужчин и изображая их любимчика? – Что, – ответил он, сверкая улыбкой, – думаете, я с этим плохо справлюсь? Она даже рассмеялась после этих слов. Ее смех напомнил Антону, какой была ее эша, чистой, как колокольчик. – Думаю, это скорее пустая трата твоих способностей. По спине Антона пробежал холодок. – Ты неправильно понял. Я не хочу использовать тебя, Антон. Я хочу тебе помочь. – Как? – спросил юноша, не веря ее словам. Никто не помогает, не желая чего-то взамен. Последние четыре года научили его этому. – Этот игорный дом просто развлечение, – сказала она, отмахиваясь. – Мое настоящее предприятие – агентство провидцев. – Вы охотник за головами. Она щелкнула языком. – Мне не нравится это название. Слишком похоже на наемника. Охота за головами и была работой наемников. Агенты-провидцы зарабатывали, используя Дар взора, чтобы отследить преступников, и получали большие деньги за доставку их тем людям или городским правителям, которые хотели предать их правосудию. Но деньги можно было заработать, и взявшись за дела любого, кто очень хотел кого-то найти, не важно, преступника или нет. За очень высокую цену охотник за головами мог найти того, кто вам нужен, – людей, которые, как Антон, не хотели, чтобы их нашли. – И вы здесь для того, чтобы?.. – Страх забился под его ребрами при мысли, что эту женщину послали за ним. Его бабушка была слишком бедной и несчастной, чтобы иметь дела с такой элегантной горожанкой, тем более охотницей за головами. Но это мог сделать кое-кто другой. – Никто не давал мне твоего имени, – сказала она. – Хотя теперь мне любопытно, кого ты в этом подозреваешь? Отверженного любовника, возможно? Ты похож на того, кто небрежно обращается с чужими сердцами. Пульс Антона успокоился. – Так почему вы мне это рассказываете? – Я же сказала тебе, я хочу помочь. – Поставив бокал на стол, она наклонилась к нему и произнесла голосом, похожим на дым: – Я знаю, кто ты. Пора перестать прятаться. Эта мысль заставила его захотеть вылететь вон из игорного дома и пуститься в бегство. Но он этого не сделал. Не той ночью. Музыканты, играющие на лире в Талассе, уже завершали свою песню, когда он вернулся во двор с кувшином красного вина из виноградников за Эндаррионом. Аплодисменты, доносящиеся от соседних столиков, шумели в его ушах, пока он наливал вино в хрустальный бокал. – Присаживайся, – сказала Безымянная дама, жестом указывая на пустой стул напротив нее. Антон напряженно сел, когда звон царапающих вилок, непонятный шум и яркие первые ноты новой песни наполнили тишину между ними. – Тут явно лучше, чем на той свалке, где я видела тебя в последний раз, – одобрительно сказала она. – Можно подумать, ты можешь о себе позаботиться. Работа, крыша над головой. Он пожал плечами. По крайней мере на бумаге Антон наконец стал действующим членом общества. Женщина ухмыльнулась, поворачивая запястье так, чтобы свет падал на темно-красное вино в ее бокале. – Все же нельзя не заметить, что ты зря растрачиваешь свой талант. Антон выдохнул и почти рассмеялся. – Снова про это? Она была одной из четырех людей в мире, которые знали, что у Антона есть Дар взора. Она была той, что дала ему первый урок прорицания, обучала его, как сосредоточивать вибрации священной энергии вокруг него, как бросать естественный магнит в омут провидцев, чтобы найти ритм чьей-то определенной эши. Его первый и единственный урок. – У меня для тебя работа. – Не заинтересован, – сразу же ответил он. – Ты даже не слышал, что это. – Не важно, – сказал юноша. – Ты уже знаешь мой ответ. – Знаю, – согласилась она, сделав глоток вина. – Но это не просто работа. Только ты можешь ее выполнить. Дар взора был самым редким, и даже среди его обладателей большинство было ограничено в способностях поиска. Но прежде чем дать Антону его единственный урок прорицания, она сказала, что увидела в нем потенциал большой силы – возможно даже, большей, чем ее. То, как он мог чувствовать эшу, даже не стараясь, то, что он знал, одаренный кто-то или нет, то, с какой легкостью он определял их ритмы, – это был инстинкт. – Только вы знаете, что я не могу, – ответил Антон. – Вы это поняли. В тот день, когда она постаралась обуздать его возможности, Антон очутился с легкими, полными воды, и пониманием, что его сила затемнена чем-то другим – кошмарами, возвращающими его в прошлое, которое, как он думал, оставил позади. Кошмары приходили, когда Антон пытался использовать Дар. Безымянная дама видела, что они с ним сделали, вытащила его из омута провидцев и наблюдала, как он пытался восстановить дыхание. Именно тогда Антон снова начал сбегать, даже зная, что она одаренная, как и он, и снова найдет его. Снова. И снова. И в конце концов это она и делала. В каналах Валетты, в городах на побережье Пелагоса – и теперь в Паллас Атосе. Он не сомневался, что женщина будет преследовать его по всем шести пророческим городам, если ей придется. Сейчас он уже ждал визитов Безымянной дамы. Юноша не научился по-настоящему доверять ей, но за последнюю пару лет она стала одной из тех, на кого можно положиться. До нее единственной неизменной частью его жизни был побег. Каждый раз, когда она его находила, она предлагала ему одно и то же: научиться управлять Даром. Каждый раз Антон отвечал ей одно и то же. С того дня в омуте провидцев он делал все, что мог, чтобы построить стену между собой и своим Даром. Он научился подавлять кошмары. Но в тот момент, когда Антон пытался использовать Дар, кошмары снова обнажали зубы, словно волки, привлеченные запахом крови. Безымянная дама сделала еще один глоток вина. – Однажды, Антон, тебе придется побороть свои глупые маленькие страхи. – Вы закончили? Потому что как бы весело ни было снова встретиться, мне действительно нужно вернуться к работе. – Он начал подниматься, но она потянулась через стол, положив ладонь на его руку, останавливая его. – Я не закончила. – Ее тон изменился – дразнящий оттенок исчез. Взгляд ее темных глаз стал пронзительным. – Думаешь, я приехала в Город веры только затем, чтобы услышать отказ? Рука Антона дернулась под ее ладонью. – Так если не из-за работы, из-за чего вы приехали? – Из-за работы, – сказала она. – Ты работа. Он замер. То, чего он боялся, то, о чем он подозревал с первой встречи с Безымянной дамой, оказалось правдой. – Кто-то сообщил вам мое имя. Со стола рядом с ними донесся взрыв смеха, но внимание Безымянной дамы оставалось приковано к Антону. Она кивнула. – Знаешь, кто это?