Ну, собственно, почему бы и нет? Я умею быть обаятельным. Но вообще мама Столярова меня по-хорошему удивила. Я думал, там мышь будет, ну такая, в здоровенных очках. А какие обычно в лабораториях обитают?! А она совсем другая оказалась. Высокая, в очках – да, но модных. И причёска – фух! Я обычно не люблю, когда женщины так коротко стригутся, но тут всё было на уровне. В общем, я сразу понял, в кого Кристинка такая. Нет, Альгердович, конечно, тоже весь из себя – при рубашечке. Но какой-то уж слишком худой. А вот жена у него – да. Лакшери. Столяров её как увидел, сразу подошёл, чтобы поцеловать. Я обалдел. Что за первый класс? Но вообще меня даже не это удивило. А то, как она отреагировала. Вроде бы и «привет» ему сказала. Так, елейно: – Здравствуй, сынок. Но в последний момент – раз – и отвернулась. Просто щёку подставила! Может, я и придираюсь, но для матери, даже если она Столярова, это как-то неестественно. Матери обычно сами целоваться лезут, вот как моя. Эта уж такая любительница! Вечно норовит меня чмокнуть, хоть и знает, как я бешусь. Особенно если там помада. А если ещё люди рядом… Но и то я терплю! В общем, мне этот эпизод показался странным, но потом я о нём забыл, потому что к Катерине Викторовне подлетел папа, который «только из командировки», и они как стали обниматься и целоваться! Страшное дело, короче. Но, с другой стороны, значит, любовь. Приятно. Чтобы в таком-то возрасте! Мои друг друга никогда не обнимали, если только меня. А эти вон не стесняются. Нормальная, короче, семья. А мне вдруг так неловко стало – во всей этой идиллии, – и я засобирался домой. Уже в сотый, наверное, раз! Но тут мама Столярова сказала: – Ни в коем случае! Разувайся обратно. Сейчас будем есть торт. Ну а что? Мне это даже польстило. Естественно, я в ту же секунду шнурки развязал. Чуть носки не снял на эмоциях. И по ходу спросил у Кристинки, что за праздник. Ну, про торт этот. А она плечиком – дёрг – и заявляет: – Почему праздник? Просто я сладкое люблю. Фу-ты ну-ты! Я, конечно же, не преминул её подколоть. Говорю: – А разве гимнасткам положено? Хотя с её-то фигурой… Вай нот? А она опять так, с улыбочкой: – Мне – положено. Короче, понятно, кто у них в семье главный. Нет, Кристинка на самом деле хорошая, просто разбалованная. И потом, это же даже не она, а сами родители постарались. Мы пока за столом сидели, я только и слышал: Кристинка у нас такая, Кристинка рассякая. А про этого, который в угол забился, вообще ни слова. Сама Кристинка только про него и вспоминала. С самого начала, когда мы только сели, выбрала самый большой кусок и так ласково: – Гриш, на вот тебе с грибком. Ты же больше крем любишь. – Хорошая, я же говорю. А потом вообще объявила: – Представляете, Гриша на уроке руку порезал. Но Катерина Викторовна это трагическое известие как и не услышала. Ноль эмоций на лице! Но на лоб, правда, посмотрела. И так невозмутимо: – Вижу! Как будто такой синяк можно было не заметить! А папа Альгердович – тот вообще ни слова не сказал. Хмыкнул просто. Я потом всё думал, что за подход такой. У них там что – Спарта? Моя мать, конечно, тоже с принципами, а бабуля так вообще – сталь. Но у неё это, наверное, после войны осталось. Так-то она добрая. И мать тоже. Вот правда, не представляю, как бы я пришёл домой с фонарём и этого никто бы не заметил. Да меня бы сразу к врачу затащили! Зато у них торты без повода. А у нас только строго по праздникам. И то чаще просто бисквиты. || ▶ Короче, я из-за этого дневника поесть не успеваю. На тренировку опаздываю. А ещё же матери обещал альбомы убрать. Она сама до антресолей не дотянется. А! Про альбомы. Никак не расскажу. Я же нашёл у себя ту самую фотографию – где колготки. И сразу Столярова вспомнил, потому что у него похожая. А потом меня как будто током шарахнуло. Потому что там не просто похожая, а точно такая же. С этим самым Столяровым! Я, честно, офигел, когда увидел его величество Красные Колготки в левом углу. И воспиталка та же. Это лицо ни с кем не спутаешь. Такое прямо… гадостное. Я подумал: «Это что же получается, мы с ним в один сад ходили? В одну группу?» Понятно, что я его сразу не узнал. Во-первых, он же там совсем мелкий. Даже на себя толком не похож. Ну разве что уши. А во-вторых, я про сад вообще мало что помню. Там вроде какая-то история случилась. И, по– моему, даже с воспиталкой. Не удивлюсь, если именно с этой – такая у неё физиономия противная. Надо будет спросить у матери, помнит ли она подробности. || ▶ Она, оказывается, уже на дежурство ушла. И никакой еды не оставила. Всё как всегда. Вот бы вернуться во вчера к Столяровым. Где, интересно, они такой торт покупают? Реально вкусный был. Особенно грибочки. || ▶ Но вообще, конечно, странно, что я ничего не помню. А может, и не странно. Меня же в другой сад перевели. Вот его я, кстати, хорошо запомнил, потому что это уже был последний год перед школой. Я ещё Мишке Васнецову случайно голову камнем разбил. И мы с ним, кстати, до сих пор не здороваемся. А ведь живём в одном дворе! || ▶ Я тут вдруг подумал, что торт – это на самом деле ерунда. Сахар – это в принципе такая штука… Ну, фальшивая. Особенно в отношениях. Когда у всех на глазах – шуры-муры, любовь-семья, а на самом деле какая-то школа выживания получается. Это я про Столярова сейчас. Ну потому что! Он так выглядел за столом, как будто и правда – еле выживает. Сначала я это просто отмёл. Как говорит бабуля, чужая семья всегда потёмки. Тем более у нас самих в доме не так уж и ясно всё. Но, получается, хотел не хотел, а всё равно думаю. На трене вон вообще ворон считал. Борисыч меня в наказание на землю сослал – вокруг Ледового бегать. Я сначала возмутился, а потом подумал – тем лучше! У меня от бега только мозги проясняются! Особенно сегодня, ага. Я пока три километра делал, всё время Звездочёта представлял. Как предки его песочат, а он сидит, весь сморщенный, и чай вместе со слезами хлебает. Ой, всё! С каких это пор я стал таким сентиментальным? || ▶ В общем, пока варил пельмени, вот что придумал. Не потому, что я такой добренький, нет. Что я ему – мамочка, чтобы слёзки подтирать? И потом, эмпатия – это вообще не моё. За сюсюканьями, пожалуйста, к кому-нибудь другому. А я человек жёсткий. Но и не слепой! Я же вижу, он реально забитый – Звездочёт этот! Кристинка – та другая. Она как цветочек! Ну понятно, когда тебя день и ночь водичкой поливают. Да ещё с сахарком. Ясно, почему она такая. И почему он такой – теперь тоже понятно. Короче, я всё решил. Бред, конечно, но так и быть – попробую сделать из него человека. Пусть спасибо скажет за то, что ему такой сосед по парте достался! ■ З ▶ С рукой этой, конечно, позор вышел. И зачем, спрашивается, я к этому фрезеру полез? Дурак потому что! Хотел произвести впечатление. Да уж произвёл. Впечатлений им теперь на всю жизнь хватит. Особенно Бабочкину. Он когда от нас уходил… вот честно… я думал – больше никогда его не увижу. Но Гера потом за рюкзаком вернулся – забыл второпях. А я вот его прекрасно понимаю! Я бы тоже бежал из таких гостей. Пригласили человека на чаепитие, а сами устроили допрос с пристрастием. Особенно мама постаралась. Как будто она спецподготовку в школе гестапо проходила. Ну правда, у неё просто фантастические навыки разбалтывания! И в этом, конечно, есть свои плюсы. Потому что теперь Гера Бабочкин для меня, считай, открытая книга. Я о нём всё знаю! Он у родителей один и страшно об этом жалеет. Не понимает человек своего счастья! Живут они на Проспекте, в новостройках. Квартира у них четырёхкомнатная. Понятно, везучему человеку везёт во всём. Мы вот с Кристинкой до сих пор в одной комнате ютимся. Поэтому уж кто-кто, а я о коммунальных прелестях всё знаю. Скорей бы уже папа свой дом достроил и всех туда перевёз. А я тут один останусь. Ну, может, вместе с бабушкой. Вот тогда заживём! У Геры, кстати, тоже бабушка есть. И, как я понял по рассказам, такая же, как моя, здоровская. Я вот про свою Нину особо не распространяюсь, но люблю её просто до ужаса. Иногда как подумаю, что будет, если она умрёт, – мне самому жить не хочется. А она это тоже знает, поэтому всё время твердит: – Учись жить без меня. Когда-нибудь всё равно придётся. А как я, спрашивается, должен жить без неё, если она для меня – что-то вроде кислорода. Ну, может, не так поэтично, но дышать я точно не смогу. Это однозначно! || ▶ Ну, не будем о грустном. Нина у меня пока молодая. Сейчас вон отлежится в своём санатории, ещё больше помолодеет. И будем мы жить долго и счастливо. Да-да, хоть я и кажусь унылым, но на самом деле – тот ещё оптимист. || ▶ Звонила Нина – поздравить меня с новым другом. Ха-ха! Уже Кристинка небось про Бабочкина разболтала. Она же на нём просто помешалась. Все уши мне прожужжала, «какой же этот Гера клёвый». Удивительно, что и мама от него тоже в полном восторге. Сказала папе: – И где таких ребят раздают?