Сквозь пелену снега она различила фары его автомобиля. Он ехал медленно, высматривая ее дом, и все-таки проехал мимо, в самый конец аллеи. «Ты тоже весь в сомнениях, Виктор, — подумала она. — Тоже задаешься вопросом, не ошибка ли это, и не лучше ли развернуться и поехать обратно в город?» Автомобиль остановился у тротуара. Маура отошла от окна и остановилась посреди гостиной, чувствуя, как забилось сердце и взмокли ладони. Звонок в дверь как будто застал ее врасплох, и она судорожно вздохнула. Она была не готова к встрече с ним, но Виктор уже стоял за дверью — не заставлять же его томиться на холоде. Звонок прозвенел еще раз. Она открыла дверь, и в дом ворвались снежинки. Они искрились на его куртке, на волосах, бороде. Это была классическая сценка в стиле канала «Холлмарк» — бывший любовник стоит на пороге, жадно вглядываясь в лицо женщины, а она не может придумать ничего лучше, кроме как сказать: «Входи». Ни поцелуя, ни объятий, ни даже рукопожатия. Виктор зашел, скинул с себя куртку. Вешая ее в шкаф, она уловила знакомый запах, и ей стало трудно дышать. Она захлопнула дверцу и повернулась к гостю. — Хочешь чего-нибудь выпить? — Как насчет кофе? — Настоящего? — Прошло всего три года, Маура, и ты уже забыла? Нет, она не забыла. Кофе крепкий и черный — такой он любил. Маура испытывала знакомое волнующее чувство, когда вела его на кухню, а потом доставала из морозильника упаковку кофе «Сатро-Ростерс» в зернах. Это был их любимый сорт, когда они жили в Сан-Франциско, и ей до сих пор присылали свежие зерна из магазина раз в две недели. Брак может разрушиться, но некоторые связанные с ним привычки остаются. Она смолола зерна и запустила кофеварку, зная, что он медленно оглядывает ее кухню, оценивая холодильник «Саб-Зироу» из нержавеющей стали, плиту «Вайкинг» и столешницы под черный гранит. Она переделала кухню вскоре после покупки дома и сейчас испытывала гордость от сознания того, что он находится на ее территории, что она сама заработала все, на что он сейчас смотрит, заработала тяжелым трудом. В этом смысле их развод был относительно спокойным: они не предъявляли друг другу никаких имущественных претензий. После двух лет совместной жизни каждый из них просто забрал свою часть раздельного имущества, и они разбежались. Этот дом был только ее собственностью, и каждый вечер, переступая порог, она знала, что найдет все вещи на своих местах. И каждый предмет мебели был выбран ею и куплен на ее деньги. — Похоже, ты наконец приобрела кухню своей мечты, — сказал он. — И очень рада этому. — Тогда скажи, неужели еда и впрямь вкуснее, если готовить на модной плите с шестью конфорками? Маура не оценила его сарказма и выпалила в ответ: — Если хочешь знать, вкуснее. И еще вкуснее, когда ешь из фарфоровой посуды от Ричарда Джинори. —

Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь.