Я почувствовала напряжение, буквально волнами исходящее от Роса. — Аррей славно поработал над одним из них. Его даже нести невозможно — взяться не за что. — Тухлая кровь! — выругался Георгий. — Ключ взбесится! Носилки! Машину! Он не должен умереть на нашей территории! — Не, — махнул рукой вампир. — Не помрет. Эти твари живучие. Да и Аррей… — Ты еще здесь?! — Удар небольшого кулака снес болтуна к стене. — Я что, не ясно выразился?! Не к месту разговорившийся кровосос выскочил из зала с источником как ошпаренный. — Идиоты! — пробормотал Георгий, нервно расхаживая взад-вперед. — Меня окружают одни идиоты! Он плюхнулся в кресло, но усидел на месте не больше минуты и, вскочив, почти побежал к выходу. Стены, бесформенные тени и полузнакомые лестницы мелькали так быстро, что у меня закружилась голова и я почти потеряла концентрацию. Картинка в озере помутнела, грозя вот-вот исчезнуть. Рос схватил меня за руку, крепко, до боли сжимая пальцы. Тряхнув головой, я кое-как сумела вновь сосредоточиться на вампире. Тот как раз выскочил на широкую подъездную аллею прямо навстречу толпе вампиров. Их было так много, что если бы Волк и Бер не возвышались над всеми почти на голову, я бы оборотней и не заметила. При виде главы общины вампиры расступились. Рос снова стиснул мою руку. Бер и Серый держали носилки, на которых как-то странно, боком лежал мертвенно-бледный Лис. Его по самую шею укутали потертым пледом, судя по всему сдернутым с первого попавшегося дивана. Оборотни осторожно задвинули носилки в машину, и гигант Бер, нырнув следом, захлопнул за собой широкую дверцу. — Надеюсь, ко мне никаких претензий? — спросил Георгий, останавливаясь рядом. — Никаких, — мотнул головой Волк. — Я пошлю с вами сопровождение, — предупредил вампир. — Боишься, что мы загостимся? — Не хочу, чтобы вы застряли в какой-нибудь пробке. Мы сотрудничаем с людьми и иногда пользуемся их… спецсредствами, скажем так. Волк не ответил, плавным кошачьим движением скользнув на водительское сиденье минибуса. Минуту спустя машина выехала за ворота. — Он точно выживет? — обратился Георгий к миниатюрной девушке. Настолько красивой, что мне пришлось напомнить себе, что ей вполне может оказаться и лет пятьсот от роду, чтобы воспринимать всерьез ее миловидно-кукольное личико. — Без сомнения. Аррей работал на боль, а не на смерть, — спокойно ответила красотка. — Не мне тебе объяснять, в чем разница. — Да уж, — ухмыльнулся Георгий. — То-то их яму каждый раз из шлангов поливали. Жаль, я этого не видел. В кои-то веки зверюги огребали и не огрызались. Впрочем, — он посерьезнел, — способ, каким Аррей этого добился, испортил бы все удовольствие. Урод… Не забудь о сопровождении, Лана. Я обещал Ключу, что отпущу их. И я лично хочу, чтобы именно сейчас у них не возникло никаких проблем. В некоторых случаях даже хищник способен внушать уважение. Последние слова он пробормотал себе под нос, медленно возвращаясь обратно к распахнутым воротам замка. — Хоть бы с ним все было в порядке… — прошептал Рос, оторвав меня от очередного сеанса самоедства. — Будет, — через силу выдавила из себя я, стараясь не думать, через что прошел рыжий балагур по моей милости. — Ты же слышал, что сказала вампирша. — Вампирша… — презрительно фыркнул рысюк и прошелся по подвалу из угла в угол, едва не врезавшись в пустующую сейчас сферу. — Сень… Посмотри, а? — Вот сам и посмотришь, — медленно кивнула я. — Что? — Он остановился, будто налетев на стену. — Ты сам посмотришь, — повторила я. — Лис пострадал, Бер тоже вряд ли в хорошей форме. Волк не откажется от еще одного бойца. Иди к своим братьям, Рос. Ты нужен им. Голос сорвался, и я опустила голову, уставившись в мутные воды Струнного. — Сень? — Рос коснулся моего плеча. — Это то, о чем я подумал? — Я не знаю, о чем ты подумал, — отозвалась я, не глядя в его сторону. — Ты хочешь, чтобы я ушел? — прямо спросил он, отступая на шаг. — Хочу ли я? — Голос снова сорвался, и я закашлялась. — А разве это важно? Я в любом случае не имею права на твою жизнь. Из-за Ключей и всей той мерзости, что нас сопровождает, тебе и так пришлось отложить ее на триста лет. Так нечестно! И поэтому да. Я хочу, чтобы ты ушел и прожил нормальную жизнь. Ту, которую мы у тебя отняли. «А еще я не хочу однажды понять, что стала очередной прислугой оборотней вроде Мавры, — мысленно добавила я, желая быть честной хотя бы наедине с собой. — Потому что они для тебя — свои и ты будешь защищать их даже передо мной. И даже там, где это совершенно не требуется». Рос поймал меня за плечи и развернул к себе: — Если я и уйду от тебя добровольно, то только туда. — Он кивнул на зеленую гладь Струнного. — Значит, ты уйдешь недобровольно, — вскинула подбородок я, открыто взглянув ему в глаза. — Хватит с меня одного приговора на сегодня. — Сень, прошу… Ты этого не сделаешь… — Уходи за ворота, Рос, — отчеканила я, вывернувшись из его рук. — Уходи в мир живых. Сейчас же! И в ту же секунду кто-то словно тряпкой провел по его лицу, стирая все эмоции. Он развернулся, как солдат на плацу, и молча вышел из подвала. Я не шелохнулась и не посмотрела ему вслед. Так и осталась стоять, бездумно вглядываясь в зелень Струнного озера. Но, как выяснилось, не так уж и бездумно, как мне казалось. Глубина начала светлеть, и несколько секунд спустя я увидела, как Рос быстро шагает к воротам, то и дело оглядываясь через плечо. Я не могла оторвать взгляд от воды. Не могла даже перестать думать о нем, чтобы отражение пропало само. Я стояла и смотрела… Как он грудью врезался в кованую решетку ворот. Как на мгновение его фигура стала частью тумана, отделяющего мое сумрачное убежище от внешнего мира. И как там, под яркими солнечными лучами, он появился вновь и, уже не оглядываясь, зашагал по разбитой асфальтовой дороге вниз к городу. Только теперь я сумела развеять это видение и отвернуться. На каменный парапет упала розовая капля: слезы смешались с кровью из прокушенной губы. Я зло провела тыльной стороной ладони по лицу. Все правильно! Я не имею права превратиться в какую-нибудь Марфу или Мавру. Наконец-то я все сделала правильно! ГЛАВА 22 Кому должна, я всем прощаю Я балансировала на хлипкой стремянке, пытаясь дотянуться до тонкой книжицы, стоявшей на верхней полке. Стремянка поскрипывала, я материлась, а книга доставаться отказывалась категорически. Кое-как я подцепила корешок кончиками пальцев и потянула вперед. Мне даже удалось вытащить ее примерно на две трети, а потом она намертво застряла в плотном ряду толстых фолиантов, то ли зацепившись какой-нибудь застежкой, то ли еще чем-то не менее лишним. Я обреченно выдохнула и, досадливо сплюнув, полезла вниз. Четко в тот момент, когда я поставила ногу на пол, книжка вдруг вывалилась и, раскрывшись в полете, шмякнулась мне на макушку, как диковинный парик. — Замечательно, — проворчала я, потирая свежую шишку и убеждаясь, что так старательно доставала вовсе не то, что требовалось. — «Разновидности мраморных растений пустыни Каменовки»… Судя по твердости, писанина прямо оттуда. Костя! Скелет не замедлил появиться в дверях, и я, все еще придерживая гудящую голову, передала ему «Разновидности…». — Поставь на место и достань, пожалуйста, что-нибудь про каменных гномов… Вообще про гномий мир тоже можно. Костя, неодобрительно покачивая лысой черепушкой, полез на стремянку. — И не смотри так недовольно, — буркнула я ему в позвоночник. — Должна же я начинать хоть немножко тут ориентироваться без твоей помощи. Разумеется, скелет не ответил. Но я и не ждала ответа. Прошли те дни, когда я сомнамбулой бродила по опустевшему дому, каждую секунду ожидая увидеть за поворотом рыжий хвост или услышать язвительный комментарий по поводу очередной моей выходки. За прошедшие несколько месяцев я сумела научиться жить в одиночестве. Хотя привыкнуть к одиночеству мне так и не удалось. С переменным успехом я разбавляла тишину разговорами с редкими гостями с Серых троп и односторонними беседами с Костей. Изучала книги в библиотеке и разбиралась в путаных возможностях Струнного. Теперь я понимала тех давно почивших Ключей, которые писали пространные книги о чуждых Земле расах и мирах. А чем еще заниматься в пустом доме, когда всю домашнюю работу выполняет безотказный Костя, а в сфере кто-то появляется, дай бог, чтобы пару раз в месяц. Порой я поглядывала, чем занимаются знакомые общинники вроде Георгия или Волка. Но делалось это скорее в попытке развеять скуку, а не по необходимости. Потому что я уже настолько настроилась на Врата, а они на меня, что мне достаточно было просто сосредоточиться, чтобы ощутить их состояние. Мало того, я постепенно начинала чувствовать и глав тех общин, представителей которых и в глаза никогда не видела. Так, дегерван вечно излучал какой-то похотливый флер. Если бы не Струна, ограничивающая активность этой расы, то они давно бы расплодились по всей планете. Единственный уцелевший после визита Ключника атлант пах ожиданием, как бы говоря: «Мое время еще вернется». От Георгия веяло спокойствием и довольством, несмотря на мою ссору с Лэттой. Да. Я с мамой поссорилась, и очень серьезно. Впрочем, это можно было предвидеть заранее. Она слишком долго была вампиром и не знала другой жизни. Когда она стала появляться у Врат чуть ли не каждый день с очередной просьбой, мне пришлось говорить прямо. Обида не заставила себя ждать. Как и обвинения в неблагодарности и прочих грехах. Больше она не приходила. А я, понятное дело, не звала. Иногда я сознательно вызывала ощущения какой-нибудь общины, чтобы отрешиться от своих собственных. Так, камнееды отдавали мне размеренный хруст камней и такое всепоглощающее спокойствие, что я довольно легко засыпала. А маленький народ цветочных фей с вересковых пустошей помогал проснуться и заставить себя в очередной раз выбраться из-под одеяла, такую жажду деятельности излучала их глава. Зато Волк, стоило мне хоть на мгновение коснуться его разума, оставлял послевкусие глухой монотонной, будто застарелой тревоги. Все еще чувствуя свою вину за проблемы, свалившиеся на эту общину из-за моей неопытности, несколько раз я пыталась разобраться, откуда это странное ощущение. Но всегда терпела оглушающее фиаско. Серый занимался повседневными делами, решал какие-то торговые вопросы и ни разу ни словом не обмолвился о том, что его тревожит. Приглядывала я и за Росом… Ну как приглядывала. Подглядывала, если быть совсем уж честной, тогда, когда делалось совсем уж невмоготу. Обычно крышу у меня срывало ближе к середине ночи, и я заставала его либо спящим, либо читающим какую-нибудь книгу. Долгое время я не понимала, что он так тщательно изучает, пока однажды не решила взглянуть, как оправился от своих ран рыжий балагур Лис. Глубоко засунув руки в карманы толстовки-кенгурушки, он расхаживал по комнате, рассказывая про какую-то специфическую болячку оборотней, а Рос, почти тыкаясь носом в мутную тень, переспрашивал. Так я выяснила, что Лис был лекарем в общине и теперь обучал этому ремеслу рысюка. Я убедила себя, что рада за так удачно влившегося в общину Роса. Но где-то в глубине души поселилось чувство, что я действительно поступила правильно, отослав бывшего кота. И отдавало оно, вопреки ожиданиям, не спокойствием и радостью, а полынной горечью. Впрочем, я причислила это ощущение к банальной зависти и постаралась свести на нет свои подглядывания. Слишком уж окрепло подозрение, что однажды ночью я увижу рядом с ним какую-то тень, и отнюдь не в смотровом кабинете Лиса. Костя щелкнул челюстью, привлекая мое внимание, и поставил на стол высокую стоику разномастных книг просто монструозных размеров. — Это гномы? — опешила я. Скелет невозмутимо кивнул. — Рос бы сейчас сказал: «Это книги». И улыбнулся, — пробормотала я, и в груди вдруг как-то по-особому жалко защемило. — А Васька бы добавил «…дубина». Или еще какую-нибудь гадость. И я бы за ним… Сообразив, куда занесло мои мысли, я поспешно сдернула с верхушки книжной пирамиды толстый фолиант и положила перед собой. — Итак, гномы… Чем у нас занимаются гномы…