– В связи с этими подозрениями вызывает многочисленные вопросы гибель прежнего императора. ОрКолин внимательно посмотрел на меня. Я пояснила: – Ржавые драконы обладают влиянием на металлы, они способны превратить железо в ржавчину одним прикосновением… в принципе отсюда и название. Несколько секунд генерал продолжал смотреть на меня, затем очень тихо сказал: – Я был против этой твоей ссылки в Вестернадан, но Стентон тогда сказал, что это единственное место, где ты сможешь выжить. Гадливое ощущение на душе при мысли, что он был прав. – О, боюсь ваше гадливое ощущение вызвано более чем реальными причинами, – невесело усмехнулась я и добавила: – Выживание здесь является непростой задачей. ОрКолин вопросительно выгнул бровь. – Если начать подсчитывать количество попыток моего устранения – собьюсь со счета, – была вынуждена признать я. Несколько секунд оборотень мрачно взирал на меня, затем прямо спросил: – А каков в целом был план профессора? Несколько запнувшись, я прикинула всю имеющуюся информацию и ответила слабым голосом: – Похоже… выдать меня замуж. Помолчав, ОрКолин глубокомысленно произнес: – Чем больше сталкиваюсь с вашим обществом, тем больше понимаю, что по распространенному общественному мнению главная задача вашей девушки – выйти замуж. – Примерно так, – вздохнула я. ОрКолин мгновенно поинтересовался: – А если нет? – Через одиннадцать месяцев траур закончится, и я буду объявлена наследницей профессора Стентона, о чем узнает вся его семья и едва ли… воспримет это положительно. Если к тому моменту я не буду замужем, счет остатка моего жизненного времени пойдет даже не на дни, скорее на минуты. – Твою… – начал было оборотень и не договорил. Я сидела, уныло глядя на свои ладони и жизненные перспективы. – Кандидаты уже есть? – поинтересовался ОрКолин. – Увы, – призналась я. Мы помолчали. Оборотень вздохнул и выдал: – Ладно, переходим от твоих унылых жизненных перспектив к унылым перспективам империи. Что будем делать? – С моей жизнью? – с надеждой спросила я. Мне ответили скептическим взглядом, с ходу давая понять, что имели они в виду мою жизнь, даже два раза имели в виду, и вообще на мне уже крест стоит, возведенный еще профессором Стентоном. В такой ситуации рассуждать о судьбах империи было даже обидно, но деваться некуда. – Мне Арнел нравится, – вдруг признался ОрКолин. – Толковый мужик, умный, порядочный, честный… знаешь, по всем нашим параметрам – вождем бы стал не глядя. Плюс – магически он сильнее герцога Карио. Знаю, что ваши магизмерители показали типичный предел для драконов, но честно скажу – Арнел сильнее. Я это чувствую, зверем своим чувствую. Значит, замеры провели… Мне оставалось лишь порадоваться, что я подготовила Арнела к этому испытанию, но, боюсь, на этом поводы для радости исчерпывались. – И тут понимаешь, – продолжил генерал, – такая дилемма – я очень многим обязан герцогу, действительно многим, но я вижу, к чему идет, я понимаю, чего он хочет, и… мое чувство справедливости против. Понимаешь, я же зверь, как бы там ни было – все равно зверь. У нас, зверей, свое звериное чувство справедливости. И Карио знает об этом, поэтому и пытался взять под контроль не только наше осознанное влияние на зверя, но и неосознанное тоже. Потому как если он начнет убивать императора… я не знаю, что сделаю, Анабель. И не знаю, что делать. Герцогу Карио я и мой народ обязаны многим, но присягу мы давали императору, понимаешь? Понимала. – Из всех, кто с нами работал, – продолжил ОрКолин, – ты уехала, а остальные в крысятнике. «Крысятником» оборотни называли защищенную подземную лабораторию на территории императорского дворца, построенную по чертежам и под присмотром герцога Карио. Я там не бывала ни разу, профессор Стентон был, и у него от этого места остались самые гнетущие впечатления. – Наших не трогают, из охраны, в смысле, – оборотень усмехнулся, – но там личностей для экспериментов хватает, всех смертников определяют к ним. Насчет похорон не знаю – трупы если и вывозят, то тайно. Но пару раз… знаешь, драконами тянуло. Я напряженно посмотрела на ОрКолина, тот выразительным взглядом ответил мне. Я же с ужасом подумала – каковы шансы, что из тех детей драконов, которых тайно вывозят из города, кто-то мог попасть в застенки «крысятника»?! – Есть еще кое-что, – заговорила уже я, – в городе драконов действует организация заговорщиков, цель которых, насколько я понимаю, поставить Ржавых драконов во главе ныне существующих. ОрКолин выгнул бровь. – Rufusdraco не обладают звериной формой, – пояснила ему. – Они фактически – всадники драконов. Они ими были изначально. Генерал вскочил. Походил по моей спальне, нервно ероша шерсть на голове, вернулся, сел, глухо приказал: – Продолжай. – У меня есть существенные подозрения по поводу того, почему герцог Карио произнес заклинание «Transformatio» в доме Арнелов. Он готовил это более четырех лет и рассчитывал… на определенную реакцию. Глаза оборотня сверкнули огнем. Да, ОрКолин многое знал о призвании трансформации, более того – был одним из тех, кто знал – женская кровь провоцирует зверя. – И ты остановила роды, – понял он. Посидел, пристально глядя на меня, и уже сипло добавил: – И натаскала Арнела. Отрицать очевидное я не стала, просто сказав: – У меня тоже есть врожденное чувство справедливости. Криво усмехнувшись, ОрКолин произнес: – Этого следовало ожидать. Замер и вдруг глухо прорычал: – И до Карио это дойдет, Анабель, рано или поздно! Скорее всего уже дошло, но смысл говорить о грустном. ОрКолин вновь поднялся, несколько долгих минут он мотался по моей спальне, потом остановился и прорычал: – До него это точно дойдет, девочка! Ну, что сделано, то сделано, и тому подобное. К слову о подобном: – Есть еще одна девочка, – сообщила я. – Немногим старше меня. Вероятно, либо полукровка Ржавый дракон-дракон, либо просто полукровка Rufusdraco. Сильная. Очень сильная. – Насколько сильная? – глухо спросил ОрКолин. – Призвание «Gehénnam» далось ей, насколько я поняла, не сложно, а фактическое призвание геенны огненной не помешало после этого устроить спринтерский забег и скрыться от полиции. ОрКолин сел, посидел, спросил: – Что нам делать? Хороший вопрос, я его и себе задала бы с удовольствием. И все же речь сейчас шла не обо мне, а потому ответила генералу: – Сменить всю посуду с серебряной на железную, убрать серебро отовсюду, откуда только возможно. – На железе остаются следы, так? – понял оборотень. – Ржавчина, – подтвердила его предположение. – Та-а-ак, а какова цель у нашей «еще девушки»? – Генерал знал, о чем спрашивать. – Утопить этот город в крови, – предельно откровенно сообщила ему.