– Нет, можно было без предупредительного выстрела. – Тогда я пошел? – Куда пошел? – Я вам все рассказал и показал. – Не все рассказал, не все показал. – Я уверен, что майор Дымов выживет. Он вам все и расскажет. – Конечно, расскажет, – Тяглов понизил голос, глянул на носилки с телом покойника. – А вы дополните картину. – В письменном виде. – Можно и в письменном. Но завтра в одиннадцать утра встречаемся здесь, на этом месте. – Тяглов поежился, махнул на прощание рукой и чуть ли не бегом направился к микроавтобусу, в который уже загрузилась его группа. Похоже было на то, что эти ребята свернулись очень быстро. Ну да, ночь на дворе, прохлада спускается с гор, туман. А там и тучи наползут. Домой пора. А Данила пусть остается здесь, без охраны, без оружия. Был трофейный «Узи» с глушителем, но ведь забрали. Как орудие убийства и улику против него. Микроавтобус исчез, стих шум двигателя, базу накрыла мертвая тишина. Хоть бы цикада какая голос подала. Даже ветер стих. Даниле стало не по себе. Вот как можно было оставить его здесь, в этом проклятом месте, где погибло столько людей? Интересно, чем следователь Тяглов заполняет пустоту в своей голове? Кто-то тронул его за руку, и душа парня едва не ухнула в пятки. Данила облегченно вздохнул, увидев Машу. – Проснулась? – спросил он, обнимая ее. – А кто это уехал? – Тяглов. – Так поздно? – Как спалось? – спросил Данила. – А где Эльвира? – встрепенулась Маша. Похоже, она вспомнила, кто и как ее усыпил. – Забудь! – Данила повел ее к машине. – Кого забудь! – Все забудь! Он уже заменил колесо. Машина была исправна, даже вещи уложены в багажник. – Мне снился кошмарный сон, – сказала Маша, усаживаясь в автомобиль. – Даже сон забудь. Данила закрыл за ней дверь, сел за руль и с чувством исполненного долга сорвал машину с места. Он очень надеялся на то, что никто не сможет их остановить. Операцию доктора сделали, селезенку удалили, даже озвучили благоприятный прогноз на будущее. До ста лет, сказали, можно жить. Дымов в этом и не сомневался. Если до пенсии дожил, то до ста лет дотянет вне всякого сомнения. – Кошелев от своих показаний не отказывается, экспертиза его вину подтвердила. Убийства, считай, раскрыты. Генерал грозится тебя к ордену представить, – сказал Лопатников. – Попенсионно? – осведомился Дымов, обыгрывая слова «посмертно». – Ты, конечно, можешь остаться на службе. – Ну уж нет! Я только жить начинаю, а ты хочешь, чтобы жена меня убила! Все, хватит с него. Отыграл он свой дембельский аккорд, пора домой, к жене, к хозяйству. Если, конечно, Батогова не уговорит. Она хочет, чтобы Дымов поработал на нее, достал ей из-под земли Эльвиру Кирееву. Галина – девушка здоровая. Пуля всего лишь сломала ей ребро, вызвала болевой шок, но жизненно важные органы не задела. А еще она красивая и молодая. Вряд ли Наташа отпустит его к ней. Может, оно и хорошо. – Вот и ладушки! – Лопатников хлопнул себя по коленям, поднялся со стула. – А то я зря, что ли, народ собирал? Он вынул из кармана телефон, всего лишь набрал номер, и дверь открылась. В палату хлынула целая толпа, сплошь люди, которых Дымов рад был видеть. Заслуженных персон на пенсию отправляют с почетом. Сегодня его торжественно проводят, а завтра – здравствуй, новая жизнь!